Приземлившись на стул, разложил приборы и, порывшись в сумке, достал оттуда два бумажных конвертика и одну колбочку. Все же восстановленный пояс для хранения трав и зелий, подарок Пило, я решил сохранить до походов и держал его в шкафу.
— Как ты эту гадость только пить можешь? — поморщилась Лейла, когда я стал высыпать в кипяток содержимое конвертиков.
По сути, там была толченая трава. В одном покоился сладкий порошок, прозванный мною «сахаром», а во втором — что-то вроде укрепляющей травки. Помню, дабы ее собрать, я целый день за городом провел, весь лес перевернул, в том числе и побеспокоил егерскую управу. Те хотели с меня деньгу слупить, но, как увидели амулет студента, отвалили. В общем, травку я нашел. Не могу сказать, что сильно тогда этому обрадовался. Росла она прямо в спальне, в спальне бурого мишки. Довольно крупного мишки. Обливаясь потом, я бросил в его берлогу склянку с едким газом. И когда косолапый буквально вылетел из убежища, я быстренько забрал нужное мне растение и припустил так, что даже ветки пригибались от ветра.
Вы спросите, как я понял, что трава растет именно там? А я и не отвечу. Лично мне потребовалось три года, чтобы осознать всю премудрость травничества. Выливать эти знания на бумагу слишком долго, да и ни к чему это. Ну а в колбочке было что-то вроде растворимого кофе. Вернее, уже приготовленного кофе. Короче говоря, вот эта черноватая жидкость по вкусу неотличима от известного напитка, а вот из чего она сделана… Лучше я ограничусь тем, что скажу — купил ингредиенты на рынке, когда к нам заезжал караван с востока.
— Мне нравится, — пожал я плечами и отхлебнул немного. М-да, это, конечно, не капучино, но хоть как-то я приблизился к дому. — Хочешь? — протянул я девушке чашку.
— Нет уж, — усмехнулась та.
— Ну и зря.
Некоторое время мы ели молча. Ну как молча — я жевал, а вот остальным было невтерпеж пошевелить языками. Правда, в этот раз ребята обсуждали непосредственно учебу. Строили планы на будущее, так сказать. Все же получилось, что все мы попали на боевой факультет. И если с этими тремя все понятно, двое — вообще аристократы, у них так принято, а у графини Норман дедушка весьма и весьма особый, то я попал в эти стройные ряды исключительно благодаря своему учителю. Нет, я не виню Сонмара, хотя какое там — виню, конечно! Демоны загрызи эту старую перечницу, вот надо было ему эксперименты ставить именно на мне! Посидел бы еще полвека, подождал другого такого же «перспективного» — и вперед, хоть препарируй, мне не жалко. Но вот такой ход конем меня не устраивает. Мало того что специализации лишил, так еще и с магией какой-то глюк мне устроил. Повезло старому, что он в спячке, иначе я бы ему показал… Он бы от такого позора пеплом голову посыпал и сам с себя регалии снял, хотя я их никогда и не видел.
— И дорого стоила? — пробасил кто-то рядом.
Оторвавшись от каши и «кофе», я увидел тройку второкурсников. Говоривший был среднего роста, средней комплекции, и даже наружность у него была какая-то средняя. Такого в толпе увидишь — и не заметишь даже. Прямо прирожденный мастер «скрыта». Рядом с ним стояли еще двое. Один с глуповатой физиономией и широкими ручищами, а другой обладал орлиным носом и цепкими глазами. Все трое носили медальоны боевого факультета. И как-то сразу в голове встала вся схема. Сейчас народ будет пытаться разрушить мой статус-кво. А то как же — смерд, а жизнь у него слаще меда. Надо бы подпортить малину и подпалить шкуру. Интересно, а он меня кем обзовет, обезьяной или псом?
— Не понял, — спокойно проговорил Дирг.
Как я уже говорил, титулы титулами, а по этикету говорить должен самый титулованный мужчина. И именно поэтому мне неясен принцип наследования в родах.
— Ну вот эта шавка дорого вам стоила? — Это я такой умный или этот средний такой банальный? Парень, ткнув в меня пальцем, продолжил, как ему казалось, свою весьма уничижительную речь: — А то сидит, не лает, всегда рядом ходит! Вроде ошейника не видно, неужто так хорошо выдрессировали?
Эх, не знаю, что он там еще хотел сказать и что хотел ответить закипающий Дирг. Да и от девчонок магией повеяло. Но я привык со своими проблемами разбираться сам, да и друзьям так спокойней будет, все же все шишки, ежели что, будут мои. Ускорив ритм сердца, взвинчивая убыстрение до максимума, я схватил со стола нож для масла и, вставая, резанул сверху вниз прямо по пальцу, который так нагло пихали мне в лицо. Еще не успела столовая огласиться визгом раненого, как у Орленка по горлу потекла алая струйка. Это я, встав параллельно с ним, приставил к горлу импровизированный клинок. Мгновением позже на каменный пол упал обрубленный палец, а заводила, согнувшись в три погибели, пытался унять маленький алый фонтанчик.
— Дурак ты, Вася, — выдохнул я, восстанавливая спокойный ритм. Как бы то ни было, получилось это у меня не сразу. Можно сказать, что-то во мне радовалось такому повороту дел, снова в голову бил адреналин, а в руки просились сабли. Давно я не сражался, давно не сходился со смертельным противником. И оттого жизнь стремительно серела, а я этого и не осознавал. — Только дурак будет собаке палец подставлять. А ну как укусит?
Глуповатый задвинул руки за спину, но по его плечам я видел, что он активно шевелит пальцами. Ритуалист.
— Спокойней, — прошипел я и надавил на горло Орленку. — Лекари у нас, может, и рукастые, но вскрытая артерия — это тебе не проклятие свести.
— За открытое намерение убить тебя исключат, — холодно произнес мой заложник. Не зря я его глотку сейчас щекочу, сразу он мне не понравился, больно умный. Даже коварный.
— Вообще-то нет, — склонил я голову набок. — Я же чертильщик, максимум, что сделают — запрут где-нибудь на сезон, да и все.
Народ, услышав про то, что некто решился напасть на чертильщика, зашептался и характерно закрутил пальцами у виска. Еще бы, мы же люди неадекватные, можем и «бабахнуть».
— Эм… — прозвучало из-за стола. Как нетрудно догадаться, мычащим оказался Дирг. — Может, ты отпустишь ребят? Они все поняли. Все уяснили. Разойдемся мирно. Только рисовать не вздумай.
Как только прозвучало «рисовать», зал буквально зазвенел от магии. Каждый счел необходимым воздвигнуть защитные заклинания.
— Ну не знаю, — протянул я, решив поддержать игру. — Мне тут вчера такая классная печать придумалась.
Орленок напрягся. В зале запахло озоном. Я уж было хотел отпустить хамов, но, как говорят актеры, кетчупа вылилось слишком много. Войдя в роль, я забыл, что не могу даже жгут вытянуть, и именно поэтому потянулся к источнику привычным волевым усилием. Как ни странно, но мне удалось. Вот только вместо тонкой нити из правой ладони выстрелил серебряный кнут. По голове как пыльным мешком ударили. Руки ослабли, задрожали негнущиеся коленки. Налицо все признаки магического истощения. Кажется, я лишь чудом удерживаюсь на грани.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
