приходило в голову само по себе.
— Найду тебе гитару, — пошла я на уступки.
— Спасибо, я буду играть что пожелаешь, мне главное вкладывать эмоции, — «Одинокая» оживилась и прижалась к моим коленям. Однако, я ничего не чувствовала, не биения ее сердца, ни дыхания и тела.
Одев первое, что попало в руки, мои ноги повели меня в душевую. Умоюсь и почищу зубы, но делать макияж у меня нет никого желания. Не хочется тратить энергию, а психологу не важна моя красота.
В зеркале я обратила внимание на свои волосы. Теперь у них было три цвета, блонд, розовый и голубой. Они перекрасились сами по себе, после инцидента с лезвием в школе.
Странно, что я не поседела.
Эти цвета яркие и красивые, гармонично выглядящие. Мне самой нравятся изменения, но пришлось выслушивать нотации за перекраску волос, о которой я не предупредила.
Мне не хватило смелости сказать о реальном происхождении нового цвета волос.
Сделав все утренние дела, я готовилась выйти на улицу. Давно меня не было на свежем воздухе и рядом с людьми. Даже один день без общения бьет по моей морали.
— Какие у тебя требования к общению с людьми, — высмеяла меня «Одинокая».
— Ты действительно собралась так идти? — язвила «Потерянная», осмотрев меня с ног до головы в своей красивой одежде.
— Я не иду на встречу, — объяснила я.
— Тебя увидят люди, если не сделала макияж, то оденься прилично, а не будто выносишь мусор.
— Да ладно тебе, — отмахнулась я и потянулась к ручке двери.
— Так не пойдет!
Взяв под контроль мои ноги, «Потерянная» привела меня обратно в комнату, где сняла толстовку и натянула водолазку. Теперь я выглядела красиво, не спорю, но одежда давила меня со всех сторон.
— Давит на шею, — недовольно высказалась я.
— Скажи спасибо, что не жопе! — с этими словами «Потерянная» вернула контроль над телом и позволила выйти на улицу, где меня не было уже долгое время.
* * *
Весь путь до психолога я чувствовала дискомфорт, будто забыла, как надо идти. Нечто подобное я ощущала после дистаната и самоизоляции, когда неделю не выходила из дома.
— Добрый день, присаживайтесь, — женщина сорока лет выглядела спокойной и гармоничной для внешней обстановки.
Приятная комната психолога не вызывала у меня тревоги или страха. Здесь был приятный запах, мягкий свет и тишина. Во время сеанса меня ничего не беспокоило, кроме моих «других» Челси.
— Здравствуйте, — поздоровалась я и села напротив психолога.
— Рассказывайте, что Вас тревожит и не устраивает в жизни? — продолжал спрашивать спокойный голос.
— Мне тяжело учиться и чувствовать себя полноценной личностью, то есть делать так, как я сама хочу. Окружающие люди командуют мной, а я через силу выполняю их желания. Меня это пугает, ведь иначе моя взрослая жизнь будет не самостоятельной.
К психологу меня записала школа, а оплачивает его мама. Администрация как-то узнала о моем поведении во время инцидента с лезвием «вероятно, я забывала смыть кровь в туалете». Меня вызвали к советнику по воспитанию учеников, она задала мне некоторые вопросы и направила к профилактике.
Если психолог увидит во мне повод для лечения, мне придется приходить к ней раз в месяц.
Но я не буду врать ей, буду говорить, как есть на самом деле.
— Да… надолго мы тут, — говорила «Потерянная», стоя позади психолога. Рядом с ней от скуки помирала «Одинокая» Челси.
Стараясь не замечать никого кроме психолога, я держала спокойное и уверенное лицо. Кажется, психолог еще не смогла увидеть во мне что-то больное.
— Ваши проблемы распространены у подростков, — спокойно говорила женщина. — Самое главное говорить об своих проблемах с родителями. Так Ваша жизнь станет намного легче. Поймите, что Ваши родители не желают Вам зла, они оказывают поддержку.
— Почему Вы так думаете?
— Я разговаривала с Вашей мамой, она сильно за Вас переживает. Поэтому перестаньте держать все эмоции внутри себя. Представьте, будто вы чистый омут, который со временем загрязняется. Если не чистить его, то есть не делиться с эмоциями, то он будет грязным всегда.
— Я Вас поняла, — моя голова кивала.
Тем временем «другие» Челси ходили по кабинету и разглядывали различные предметы, книги. «Одинокая» хоть и была более вялой и уставшей, но она в отличие от «Потерянной» слушала психолога и изредка вставляла свои комментарии:
— Мои родители, будто никогда меня не любили, — говорила она.
— Главное, чтобы вы увидели эту любовь и заботу, — сказала мне психолог, будто адресовав это «Одинокой».
Я заметила эту странность, но не подала виду.
— А что делать, если хочется причинить кому-нибудь вред, ударит или оскорбить, — взволнованно спросила я, надеясь повлиять на «Потерянную» Челси.
— Это вытекающая из прошлой проблемы. Но могу посоветовать Вам различные анти стрессы, — спокойно говорила женщина.
— Хорошо.
Психолог все это время записывала что-то в блокнот, выявляя некоторые мои признаки. Мне не хватало внимательности, чтобы контролировать абсолютно все аспекты моего тела: направление глаз, дергание некоторых лицевых мышц.
— Вы сказали, что не чувствуете себя полноценной личностью, — впервые за все время, женщина показала эмоцию, и ей была заинтересованность. Она была не личной, а профессиональной, что показывало всю отдачу к своему делу.
— Да, это так, — видя как по комнате ходили противоположные Челси, я не могла ответить иначе.
— Почему так? Вы ведь здесь сейчас разговариваете со мной, говорите, что хотите. Ваши ответы отличительны от других подростков, это значит, вы имеете свои характерные отличия. Именно это делает человека особенным от любого другого человека.
— Вы правы, но я не считаю себя самостоятельной, будто имею права говорить и что-нибудь делать так, как хочу этого сама. Вместо этого, я делаю так, как говорят.
— Угу… — психолог что-то зачеркнула в блокноте.
Эмоции женщины немного напрягли меня, хотелось как можно скорее уйти на улицу, где будет свежий воздух, снять давящую водолазку. Но моей мечтой было найти способ избавиться от «других» Челси.
— Кажется, наше время подходит к концу, — психолог сверилась со своими
