Крейк поймал себя на мысли, что так должно быть чувствуют себя мыши. Скрываясь в темноте, во власти мира, напуганные каждым неизвестным звуком. Слюна и кровь, он ненавидел это. Он не желал быть здесь безбилетным пассажиром. Он боялся, что их поймают.
Но Бесс был на борту. Он уже всё сделал. Он отправил её.
Зачем ты это сделал? Почему ты согласился на это?
Он согласился, потому что ему было стыдно. Потому что с момента их встречи с человеком из агентства Шакелмора, он не мог смотреть Джез в глаза. Абсурд, но он чувствовал, что чем-то ей обязан. Он чувствовал, что в долгу у всей команды. Ему нужно искупить вину, сделать поправки, за то, что был таким презренным и низким чудовищем. Нужно извиниться за свое присутствие среди них. Доказать, что он достоин их.
В любом случае, уже слишком поздно, поворачивать обратно.
— Мы почти там, — сказал Малвери. — Давайте.
Крейк достал свой маленький медный свисток. Приложил его к губам и подул. Он не издал никакого звука.
— Это все? — спросил Пинн, смущенно.
— Это все, — ответил Крейк.
— Что происходит?
— Бесс проснулась и увидела, что она в коробке, — ответил Крейк. — Я не хотел бы прямо сейчас оказаться в грузовом отсеке «Делириум Триггер».
Через некоторое время палет вылетел с палубы, рёв и разрушения начались.
— Полагаю, ты знаешь, что я невиновен, не так ли? — спросил Фрей.
Триника налила два стакана виски из ящика с напитками. Она взглянула на него: белое как луна лицо, частично закрывал темный силуэт её плеча.
— Ты не невиновен, Фрей. Ты убил этих людей. Не имеет значения, разработал ли ты план или нет.
— «Туз Черепов» был начинен взрывчаткой. И все эти люди были обречены умереть, с моей помощью или без нее.
— Все когда-либо умрут, с твоей помощью или без. И это не означает, что тебе позволяется их убить.
Она подстрекала его, и он знал это. Это его бесило. Она всегда знала, как пробудить в нем совесть, заставить его оправдываться. Она никогда не давала ему уйти от чего-либо.
— Ты была там? — спросил он. — План?
Она вручила ему виски и снова села. Между ними был стол с картами, карты лежали лицом вниз и были брошены Фрею. Черепа, Крылья, Герцоги и Тузы — всё перемешано.
— Нет, я не следила за тобой. Я не знала, жив ли ты до тех пор, как услышала, что ты в розыске.
— Но теперь ты знаешь. Ты знаешь, что Герцог Грефен, виновен во всем этом, и Галлиан Фейд вместе с ним. Ты знаешь, что они сделали меня козлом отпущения?
Она подняла бровь.
— Боже. Ты, очевидно, полагаешь, что многое знаешь. Это твой удар исподтишка? Я должна быть поражена, какой ты сообразительный?
— Быть немного пораженной, было бы хорошо, да.
Она отпила свое виски.
— Полагаю, ты взываешь к моей лучшей стороне? Хочешь знать, как я могу быть частью такой ужасной судебной ошибки? Как я могу, охотно позволить тебе взять на себя вину за смерть Хенгара, когда я знаю, это была идея Грефена?
— Таковы факты.
— Потому, что Грефен платит мне большие деньги. И потому, что, честно говоря, я делаю это по своей воле. Ты это заслужил.
— Тебя не волнует, что ты сообщник в убийстве сына Эрхгерцога? Ты не думаешь, что здесь присутствует куда больший смысл?
— Может и да, — сказала Триника. — Но это не твое дело, с тобой скоро будет кончено.
— Да ладно, Триника. Смерть Хенгара это только начало. Ты должна знать, что герцог Грефен что-то планирует.
Триника улыбнулась.
— Я должна?
Фрей мысленно обругал её. Она не проговорилась. Он хотел завалить её информацией, но она не хотела играть в эту игру. Он намеренно рассказал ей, что он знает о Грефене, чтобы направить её по ложному пути. Он не мог открыть ей, что он знает о её делах или, её таинственном укрытии. Это свяжет ему руки.
— Одни вопрос, — сказал он. — Фотография. Та самая на постерах «Разыскивается». Как они получили её, если ты не давала?
— Да, я тоже была удивлена, — сказала она. — Мы сделали её, когда были высоко в горах. Помнишь?
Фрей помнил. Он помнил времена романтического приключения, новую любовь. Он был скромным пилотом, а она дочь его босса, одна из наследниц Производств Дракенов. Он был бедным, а она богатой, и все равно она любила его. Это было напряженно, опасно, и у них обоих вскружило голову, не заботясь о последствиях, их собственное счастье служило им защитой.
— Я полагаю, мой отец дал ее им, — сказала она. — Думаю, у Флота не было твоей фотографии, но они знали, что ты работал на Производства Дракена до этого. Наверное, надеялись получить служебное фото.
— Он хранил её?
— Он хранил ее, потому что на ней была я. Представляю, что ему нравилось вспоминать меня.
На постерах розыска было только лицо Фрея, но на всей фотографии, Триника держала его за руку и улыбалась. Улыбалась ни о чем, правда. Улыбалась просто, чтобы улыбаться. Он отлично помнил эту фотографию. Ее волосы разметало ветром, рот открыт и видны белые зубы. Редкий, превосходный снимок, замершая концентрация, природной, естественной радости. Никто не свяжет молодую девушку с женщиной, сидящей перед ним.
В этот момент, Фрей почувствовала трагедию этой потери. Как жестоко было то, что ситуация сложилась именно так.
Но Триника увидела выражение его лица, и правильно догадалась о причине этого. Она всегда знала его мысли, лучше, чем кто-либо.
— Посмотри на себя, Дариан. Проклинаешь судьбу, которая привела тебя сюда. Однажды, ты сможешь понять, что все, что с тобой произошло, это твоя собственная вина.
— Чушь собачья, — сплюнул он, печаль мгновенно перешла в злобу. — Я лучше. Я пыталась улучшить тебя.
— А теперь, десять лет спустя, ты едва наскребаешь на жизнь. А я капитан команды из пятидесяти, преступников и богатеев.
— Я не такой как ты, Триника. Я не был рожден с серебряной ложкой в моей заднице. У меня нет хорошего образования. Кому-то из нас не повезло.
Она долго смотрела на него. Потом её взгляд упал на карты, разбросанные на столе.
— Я помню, ты любил говорить о Рейке, — сказала она, лениво беря карту и переворачивая ее. Это была дама крестей. — Ты привык говорить, что все считают, что удача — это огромный фактор. Они говорят все дело в картах, которые ты раздал. В основном удача и немного умения, — она перевернула следующую: Десять Клыков.
— Ты думаешь, они были идиотами. Ты знаешь, что это в основном умение и немного удачи.
Следующий был Туз черепов. Фрей ненавидел эту карту. Она сокрушала любой набор в Рейке, если только не приводила к выигрышной комбинации, которую очень трудно было собрать.
— Хороший игрок случайно может проиграть посредственности, но в длинной игре, хорошие игроки выигрывают деньги, которые проигрывают плохие игроки, — продолжала Триника.
Следующая карта перевернута: Герцог Черепов. Любой жрец дал бы ей пять карт с Тузом Черепов, непобедимую комбинацию.
Она перевернула последнюю карту: Семерка Крыльев. Набор обанкротился. Она отвила взгляд от стола и встретилась с его взглядом.
— В любом случае, удача все же главный фактор, — сказала она.
* * *
На нижней палубе «Делириум Триггер» был хаос. Медленные, равномерные удары эхом отдавались в тусклом проходе. Скрипел металл. Люди бегали и кричали, некоторые в сторону звуков, некоторые прочь от них.
— Это в грузовом трюме!
— Что в грузовом трюме?
Но никто не мог ответить. Те, кто были внутри отсека, спасались в ужасе от чудовища из железа и кожи, вырвавшегося из ящика и начавшего буйствовать в темном проходе. Бочки швырялись туда и сюда. Стреляли из оружия, но бесполезно. Воздух был наполнен осколками, на которые самозванец расщепил ящики с провизией и багажных коробок. Здесь внизу было темно, и очертания существа потрясли членов команды.
Эти, на палубе выше действующих ворот, испуганно смотрели через люк в грузовой отсек при появлении первых признаков волнения. Свет проникал в ангар, едва достигая дна отсека. Они стали щемиться назад, когда мельком увидели нечто огромное прорвавшееся в их узкое поле зрения. Только тогда промелькнула мысль, что ни один из них не подумал поднять лебёдку.
В суматохе, что последовала, никто не заметил, троих неизвестных, одетых в грязную пеструю форму членов экипажа, пробирающихся на нижние палубы.
Те, кому удалось бежать из грузового трюма, врезались в переборку, за ними захлопнулась дверь, и они заперли ее, оставив чудовище внутри. Но монстру не понравилось, что его поймали. Он тяжело колотил изнутри дверей, достаточно сильно, чтобы погнуть восемь дюймов металла. Изнутри доносилось яростный рев.
— Всем сюда, зловонные жирные туши, — закричал дородный боцман с грубыми чертами лица. Люди, которым он это кричал, пошли посмотреть на источник звука, и сейчас пятились обратно, когда увидели что происходит. Они неохотно последовали его команде. — Все, готовьте оружие! Будете защищать судно!
