с тёмной однотонной рубашкой идеально сидят на крупном теле. Три верхние пуговицы расстёгнуты, открывая треугольник шеи и часть груди. Он избавился от очков и слегка растрепал волосы, в которые так и хочется зарыться пальцами, чтобы растрепать их ещё больше. И только щенячий взгляд, обращённый на меня, напоминает, что под этим до невозможности сексуальным прикидом находится всё тот же тихоня-ботан, с которым у нас не может быть ничего общего.
– Те-тебе нужно сро-срочно уходить отсюда, – повторяет он, придерживая меня за талию. – Мисс Д-донован узнала, что на бал при-принесли ал-алкоголь. Те-те-теперь она об-обходит все ауди-дитории.
– Мне всё равно. Отпусти, – повторно толкаю его в грудь.
– Нет. Она уже на-нашла троих. Их от-отчислят. Я… Я отвезу те-тебя до-домой, по-пока те-тебя не увидели.
– Я же сказала – мне плевать! Пусть видят! Отстань от меня и вали отсюда. Мне твоя помощь не нужна!
– За… За тебя го-говорит алкоголь. За-завтра ты бу-будешь об этом жа-жалеть.
– Не буду! Единственное, о чём я желаю, это о встрече с тобой! – выкрикиваю во всю аудиторию, и Стив вмиг расслабляет руки, позволяя мне от него отступить.
Ну, наконец-то!
Придерживаюсь за стол, чтобы не упасть, и устремляю на ботана яростный взгляд, чувствуя, что меня разрывает от противоречивых чувств и желаний.
Обнять его. Ударить. Поцеловать. Оттолкнуть как можно дальше. Поблагодарить за помощь. Наорать за столь частое времяпровождение с Веро́никой. Попросить прощение за то, что сбежала. Послать на хер и сказать, чтобы не смел больше ко мне приближаться!
Ведь не пара мы! Не пара! И никогда ею не станем! А Стив будто не понимает этого, даже после того, как я притворилась, что незнакома с ним. Он преследует. Всегда находится рядом, вынуждая меня день за днём бороться со своими чувствами, искать способы отвлечься, лишь бы не думать о нём. Я ведь из-за него и улетела в Париж, а по приезде завязала отношения с Уокером. Клин же клином вышибают. Правильно? А Уокера я когда-то любила до безумия. Думала, старая любовь перекроет моё недопустимое влечение к Стиву. Но ни черта она не перекрывала. Я лишь с каждым днём всё больше сходила с ума от бесконечной внутренней войны самой с собой, которую веду даже сейчас. А с этим пора заканчивать. И я вижу лишь один способ сделать это.
– Что ты на меня так смотришь? А? Что? – вкладываю в голос всю злость, что бурлит во мне после ссоры с Рони, и с презрением смеряю Стива с ног до головы. – Удивлён слышать подобные слова? Так не стоит. Конечно, я жалею, что встретила тебя тогда и переспала по пьяни. В трезвом уме я никогда бы этого не сделала. Да что уж там… Я даже в сторону твою не посмотрела бы. Ты же зажатый, неуверенный в себе ботан, а я… Ты и сам знаешь, кто я. Мы с тобой с разных планет, которые никогда больше не пересекутся. Найди себе девчонку своего уровня, такую же невзрачную тихоню, как и ты сам. И будет вам счастье. На большее ты всё равно рассчитывать не можешь. Только если опять какую-нибудь пьяную красотку удастся затащишь в свою кровать. Это твой потолок, Стив, ведь на трезвую голову ничего, кроме жалости и сочувствия, к тебе испытывать невозможно. Так что отвали от меня наконец. И прекрати шастать за мной повсюду. Достал постоянно слоняться вокруг меня, как какой-то маньяк. И да! Я всё это вижу! Не слепая! Просто всё ждала, что ты и без слов поймёшь, что со мной тебе ничего не светит. Но как выяснилось, до тебя не доходит. С Веро́никой додумался связаться, чтобы ко мне суметь подобраться. Подарок дебильный через неё передал, что разрушил мои отношения с парнем! Ты специально, да? Специально это сделал?
– Н-нет. Я не-не хотел ни-ни-ничего тебе по-портить.
– А думаю, что именно этого ты и хотел! – заглушаю его бормотание гневным возгласом. – И ты молодец! У тебя получилось! Браво! Ты всё испортил, запустив длиннющую цепочку проблем не только в моих отношениях с парнем, но и с лучшей подругой. А теперь опять припёрлся меня спасать, хотя я не просила об этом! Зачем на этот раз? Неужели надеешься, что и второй раз тебе от меня что-то перепадёт?
– Н-нет… Я ни-ни на что не-не на-наделся, – в полголоса отвечает он, опустив взгляд в пол.
– Вот и молодец! Не совсем тупой, значит. Ни черта тебе от меня не перепадёт больше! Ты же даже посмотреть мне в глаза нормально не можешь! Не мужик, а слабак! Ничтожество! Немедленно убирайся отсюда и из моей жизни тоже! Видеть тебя больше не желаю! – заканчиваю вываливать на него весь яд, отравляющий меня изнутри, но всё равно ощущаю, что его во мне остаётся слишком много. Я тону. Захлёбываюсь. Увязаю в нём, точно в болоте, из которого, боюсь, мне уже не выбраться.
Стив продолжает обездвижено стоять, скрупулёзно изучая ламинат аудитории. А я не в силах больше смотреть на этого тихого громилу. Отворачиваюсь раньше, чем изо рта вылетит ещё одна порция гадостей в его адрес, и бегло выискиваю бутылку, которую Райт у меня отнял.
Он поставил её на преподавательский стол. Вот к нему я и направляюсь, пошатываясь и едва удерживая баланс. Да только до сорокаградусного спасения добраться так и не получается.
Сердце подскакивает к горлу, остатки разума путаются в паутине из чересчур острых реакций, когда за моей спиной неожиданно образуется Стив и вновь отрывает меня от земли, накрывая ладонью рот. Да так крепко, что мои последующие мычания с требованием отпустить меня, получаются едва слышными.
– Ус-успокойся, Лана. Я те-тебя ус-услышал и по-понял. Клянусь, я бо-больше никогда к те-тебе не подойду, но сейчас ос-оставить тебя здесь не мо-могу, – он опаляет щёку хриплым полушёпотом. От него у меня внутри всё вверх дном переворачивается.
Игнорируя мои попытки вырваться из его рук, Стив выносит меня из аудитории. Путь по университету проходит как в тумане. Картина происходящего то просто расплывается, то обрубается напрочь, телепортируя меня из одного места в другое. Я всё ещё пытаюсь освободиться от капкана рук Райта, но делаю это уже совсем неинтенсивно. В его стальных объятиях силы быстро покидают меня, а гурьба эмоций, переживаний и энная доза выпитого алкоголя окончательно погружает в глубокий сон.
Что произошло? Как я добралась до дома? И как оказалась в своей постели?
С этими тремя вопросами я сталкиваюсь в первые секунды своего пробуждения утром. И на все из них мой агонизирующий
