Вот почему Джессика полностью расслабилась и целиком отдалась своим чувствам, когда Картер опять принялся целовать ее. Их поцелуи были то исступленно страстными и жаркими, то нежными и невесомыми. Их дыхание то сливалось в единый неистовый поток, то замирало. Но все это было для Джессики одинаково прекрасным и очень возбуждающим. Ее охватывало невероятное блаженство, когда их плечи тесно прижимались друг к другу, и Картер пропускал пальцы между ее локонов. В такие моменты ей хотелось раствориться в нем без остатка. Им не нужно было слов, они понимали друг друга по легким вибрациям тела. Его пальцы легко переходили с дрожащих от возбуждения бедер к мягким контурам ее лица. Подарив ей последний, особенно страстный поцелуй, Картер слегка отстранился.
За все это время Картер не проронил ни слова, утопая в ее взгляде, полном возбуждения и невероятного наслаждения. Он уже не помнил, какой была Джессика до этого, раньше, давно. Да и было ли это «раньше»? Было ли что-то, кроме того, что происходит сейчас? Все стало не важным, все утратило значение в этот миг, кроме страстного, невыразимо прекрасного тела Джессики, кроме его наслаждения этим телом.
Поэтому его нисколько не смущало затянувшееся молчание. Да он его и не замечал. Жар и возбуждение его мужской плоти достигло невероятного напряжения. Никогда еще он не жаждал с такой силой овладеть женщиной.
Положив руки ей на плечи, а потом еще ниже, на грудь, он с нежностью коснулся мягких холмиков ее грудей. Слегка сжал их, переместил пальцы к затвердевшим от возбуждения соскам… Прикрыв глаза, Джессика застонала от наслаждения.
– Ты такая красивая, – пробормотал он и еще раз с чувством ее поцеловал.
Этот поцелуй был долгим и нежным. Дыхание Джессики стало более частым и прерывистым. Она вся вжалась в его тело: плечами, грудью, бедрами и, почти без сил, прошептала:
– Я не знала, что поцелуи могут так сильно возбуждать.
– Но это больше чем просто поцелуй, – заметил Картер низким, прерывающимся от возбуждения голосом. – Мне так нравится смотреть на тебя и к тебе прикасаться. Почему мы не решаемся пойти дальше? Мы же оба этого хотим. Или я не прав? Я очень хочу, а ты?
Джессика ответила ему только спустя минуту.
– Да, – еле слышно прошептала она.
– Так что же нас останавливает?
– Мне страшно.
– Но ты же ничего не боялась, когда я целовал и ласкал тебя.
– Не знаю… Я словно куда-то унеслась. Взгляды их встретились.
– Если ты доверишься мне, мы унесемся еще дальше… далеко-далеко. Я так хочу этого. Пожалуйста, Джессика.
– Но я не очень хороша в постели.
– И кого ты сейчас пытаешься одурачить? Меня еще никто не целовал так, как ты. С такой страстью, с таким самозабвением.
– Неужели?
– Ты очень соблазнительна своей неопытностью и искренностью своих сексуальных желаний, которые и сама не всегда осознаешь. В тебе есть что-то такое, отчего я просто теряю голову. Как тебе удается так действовать на мужчин?
Джессика не знала ответа на этот вопрос. Чтобы понять это, подумала она, нужно быть мужчиной. Но разве сейчас важно понимать и знать? Она чувствовала невероятное возбуждение, такое сильное, что все внутри у нее содрогалось. Может, в этом все дело? Не понимать, не знать, а просто чувствовать, испытывать желание? Или она ошибается?
– Только ты мне честно скажи, если будет что-то не так, – попросила Джессика.
– Но почему, почему что-то должно быть не так? – воскликнул Картер.
– Но ты мне скажешь? Обещаешь? Я не перенесу, если окажется, что тебе не понравилось, если я буду в чем-то виновата. Ведь может так получиться, что я буду думать, что все прекрасно, а ты потом, когда уже будет поздно, дашь мне понять, что я все делала неправильно. Так что лучше скажи мне сразу.
Она говорила очень серьезно. Именно потому Картера так поразили ее слова. Несколько минут он помолчал, упрекая себя за свои прошлые ошибки, а потом пробормотал:
– Я бы никогда не стал такого говорить. Я понимаю, что ты все еще мне не доверяешь, но, клянусь, я бы никогда не стал этого делать.
– Просто скажи мне сразу, как только что-то пойдет не так. Если тебе что-то не понравится, мы все прекратим.
– Тсс! – Картер приложил палец к губам Джессики. – Обещаю, что скажу тебе сразу, если что-то пойдет не так. Но и ты тогда обещай мне то же самое. Если я сделаю что-нибудь, что тебе не понравится или станет больно, сразу же скажи мне об этом. Ты обещаешь? – Говоря это, Картер нежно водил пальцем по ее губам. – Обещаешь? – прошептал он.
Она ответила ему легким, едва заметным кивком.
– А теперь поцелуй меня. Всего один поцелуй, и мы наконец снимем это платье и повесим его сушиться.
Глава 8
Джессика поцеловала Картера. В этот поцелуй она вложила всю свою любовь и нежность, которые накопились у нее за эти дни. Она не могла до конца понять, чего в ее чувстве к Картеру больше, страсти или нежности. Не было у нее для него никакого определения. Ни в этот момент, ни после. Она поцеловала его легким, почти незаметным поцелуем, едва прикасаясь губами. Ее влечение к Картеру достигло апогея. Этот поцелуй был высшей формой любви. Этот поцелуй унес ее в какие-то далекие страны, в которых Джессика никогда раньше не бывала. Ее поражала роскошь и новизна этих ощущений. Она никогда не испытывала ничего подобного в объятиях мужчины. Наяву. Только тогда, в том сне, которого она напрасно испугалась и стыдилась. Но сон и реальность – разные вещи, и потому сейчас она была на пике блаженства.
К концу следующего долгого поцелуя она дошла до такой степени возбуждения, что не стала возражать, когда Картер снял с нее платье. Теперь, когда ее грудь не закрывал от него влажный шелк, Картер принялся целовать чуть припухшую кожу вокруг чашечек лифчика Джессики. Джессика подняла голову, а Картер ласкал по очереди то одну, то другую ее грудь. Наконец, он снял с нее лифчик и принялся наслаждаться мягкой шелковистой кожей ее обнаженных грудей.
Джессика с трудом сдерживала сладострастные стоны.
– Так хорошо? – спросил Картер, уткнувшись лицом в ее горячие груди. – Хорошо?
– Да, – выдохнула Джессика, – очень хорошо.
– Я делаю это не слишком резко?
– О нет, все хорошо.
– А хочешь, чтобы я стал действовать более резко?
– Да, лучше делать это немножко резче.
Он взял в рот ее сосок и стал ласкать его губами. От таких его ухищрений сосок Джессики затвердел. На этот раз, даже если бы она очень постаралась, Джессика не смогла бы сдержать свой стон необыкновенного сладострастия. Она нежно произнесла его имя и зарылась лицом в его волосы.
Перед ней был самый прекрасный мужчина на свете, и он дарил ей невероятное наслаждение. Джессика была на седьмом небе от счастья.
