если ты хочешь пережить этот обед, сохранив свою жизнь в неприкосновенности, заткнись на хрен, прими душ и приготовься.
— Ненавижу приносить плохие новости, — бормочу я, нависая у него за спиной. — Но мне нечего надеть на изысканный обед, если только ты не хочешь, чтобы я явилась в том чертовом обтягивающем белье, которое ты подарил мне вчера вечером. И к твоему сведению, невозможно собраться за десять минут, особенно теперь, когда твоя сучья задница вылила мне на голову ведро ледяной воды. У меня уходит минимум десять минут только на то, чтобы высушить волосы. Не говоря уже о том, что, когда вы меня похитили, у меня не было возможности собрать косметику или какую-нибудь красивую одежду. Так что спасибо за предложение, но я откажусь. Не стесняйся развернуть свою пещерную задницу и бросить меня обратно в мою камеру пыток.
— Ты когда-нибудь перестаешь говорить? — Леви ворчит, поднимаясь по бетонным ступеням и выходя в причудливый бальный зал, который заставляет меня щуриться от света несмотря на то, что здесь даже не так ярко. — Черт возьми, у меня из-за тебя разболелась голова.
— Я тебе отвечаю, придурок. Может быть, завтра утром я разбужу тебя вылив тебе на голову кастрюлю гребаный лапши рамэн, чтобы ты почувствовал, как это чертовски приятно, — бросаю я ему в ответ. — Но, честно говоря, если ты не можешь справиться с собственным дерьмом, то, возможно, тебе стоило завязать с этим делом до того, как маленькая подружка Романа решила устроить мне шоу. Ну, знаешь, лечь спать пораньше, как хороший мальчик.
Леви протягивает руку назад и хватает меня за талию, прежде чем оттащить от себя и сильно прижать к стене. Его тело прижимается к моему, а его злобный взгляд устремлен на меня.
— Один совет, — мрачно бормочет он. — Женщина, которая съела твою маленькую тугую киску, была новой женой моего отца. Она шлюха, и у нее охренительный стояк на Романа, но, если отец узнает, что ты прикасалась к тому, что принадлежит ему, обещаю, твоя жизнь не будет стоить того, чтобы жить.
Мои глаза вылезают из орбит, когда я чувствую, как моя грудь поднимается и опускается от болезненных вздохов.
— Это была новая жена Джованни ДеАнджелиса?
— Ариана ДеАнджелис во плоти, — говорит он мне. — Не волнуйся, ее не будет здесь к обеду, но, к несчастью для тебя, мой отец будет. Лучше надейся, что она случайно ничего не сказала, когда вернулась домой. Остается гадать, что послужило причиной этого неожиданного маленького визита.
Леви уходит, и я ловлю себя на том, что смотрю ему вслед с открытым ртом.
Джованни ДеАнджелис придет на обед, и он может знать, а может и не знать, что его новая жена ела мою киску так, словно искала золото в буфете "где, ты можешь съесть абсолютно все".
К черту мою жизнь!
Мое дыхание становится коротким, резким, когда я мчусь за Леви.
— Подожди, подожди. Что я должна делать? Что, если он знает? Он убьет меня, — вырывается у меня, когда он останавливается и оборачивается назад, притягивая меня к себе, когда его высокая фигура нависает надо мной. — Она… она… конечно, он знает, что это все из-за нее. Я не просила об этом. Клянусь.
— О, но ты заложила основу для этого, нашептывая Маркусу на ухо эти маленькие порочные обещания, зная, что он не сможет устоять, — говорит он. — Ты знала, что делала. Хотя в следующий раз прекращай это дерьмо и просто проси то, что хочешь. Если тебе хочется трахнуть цыпочку, так и скажи. Если ты ревнуешь к какой-то шлюхе, сосущей мой член, так и скажи. Не нужно играть в извращенные игры.
— Верно, потому что маленькие извращенные игры здесь не в моде, — бормочу я, прищурившись, глядя на него. — И для протокола, я ни к кому не ревновала. Я просто думала, что она делает это чертовски плохо.
— Так и было, — соглашается он, наблюдая за мной долгое затянувшееся мгновение. — Но перестань обманывать себя. Я видел, как ты смотрела на меня. Ты хотела быть на ее месте. Ты хотела быть той, кто водит своим языком вверх и вниз по моему гребаному члену. Ты промокла, просто наблюдая за мной, представляя все то, что я бы сделал с твоей маленькой тугой щелкой. Это свело тебя с ума от ревности, но я открою тебе секрет.
Он делает паузу, и я прижимаюсь к нему, слишком завороженная тем, как его темные глаза впиваются в мои. Моя грудь вздымается, и я поднимаю подбородок, чтобы встретить его горячий взгляд, предвкушение его маленького секрета сжигает меня изнутри. Тишина просто убивает меня, когда он наконец говорит мне то, что я так долго ждала услышать.
— У тебя осталось четыре минуты.
С этими словами он уходит, оставляя меня дрожащей, возбужденной.
Четыре минуты. Какого хрена?
Джованни ДеАнджелис будет здесь через четыре минуты, чтобы убить меня к чертовой матери.
Черт.
Я бегу вверх по лестнице, изо всех сил пытаясь забыть о барабанах и члене Леви и о том, как мое тело, кажется, всегда оживает рядом с ним. Он знает, что мне нужно, чего я отчаянно хочу, но он отказывается сдаваться и облегчать боль, которая нарастает каждый раз, когда я вижу его. Но, как он и сказал, он не склонен к извращенным играм. Если я хочу этого, я должна попросить об этом, а этого никогда не случится.
Я принимаю самый быстрый душ в своей жизни, натирая волосы чем-то, что немного пахнет шампунем, но, честно говоря, я не уверена. Я принимаю душ наполовину, когда дверь распахивается и входит Роман с охапкой одежды и косметичкой, которая выглядит слишком знакомо.
Я прекращаю свои занятия и смотрю, как он пересекает ванную, чтобы положить одежду на край мраморной ванны. Он поворачивается ко мне лицом, и я не вижу в его глазах ничего, кроме чистой ненависти.
— Поторопись, — говорит он мне, когда его взгляд скользит по моему телу. — Я на собственном опыте убедился, что такое опаздывать к отцу, и поверь мне, ты для этого не годишься.
Я тяжело сглатываю и быстро смываю шампунь с волос, пока он наблюдает за мной еще минуту. Решив, что его устраивает мой темп, он выходит за дверь и захлопывает ее за собой, и как только я снова остаюсь наедине с собой, я закрываю краны и выхожу из душа.
Мне никогда не удастся как следует высушить волосы, но, если я хотя бы немного подкрашусь и надену красивое платье, чтобы прикрыть все важные
