- Петр Львович, - ответил Романенко, - ты хорошо знаешь, что авторитет на войне определяют не звания, а знания. И то, как кто умеет воевать и воспитывать подчиненных. Нам нужны в первую очередь активные, владеющие новыми приемами боя командиры. Вот давайте и начнем подбирать с 3-й эскадрильи, там лучшие самолеты, и она может стать ведущей во всех отношениях. Пойдемте, товарищ Крутов, представим личному составу нового командира.
На южной опушке под густыми елками капитан Г.Д. Пахомов - адъютант эскадрильи построил личный состав.
Ни для кого не было секретом, что командир эскадрильи уходит на повышение, а вот кто будет вместо него, пока никто не знал. Летчиков, конечно, волновало: назначат ли командира из своих или пришлют "варяга"?
Дежурный, торчавший поодаль на тропинке, идущей с поля, заметил нас и тотчас дал знать своим: "Товарищ майор, идут!"
- Эскадрилья, смирно! - подал команду Рождественский и подошел к полковнику с рапортом.
Романенко поздоровался, взгляд его обежал строй от фланга до фланга. Летчики стояли в два ряда, в середине - техники и механики, а дальше мотористы, оружейники...
Командир бригады о чем-то перемолвился с командиром и комиссаром полка. Позади них, стараясь унять волнение, стоял я. Достаточно было взглянуть на лица летчиков, чтобы понять: мое назначение для всех - гром с ясного неба. Они слушали полковника Романенко, дававшего краткую характеристику новому командиру эскадрильи, не сводя с меня глаз.
Я встретился взглядом с лейтенантом Анатолием Кузнецовым, недавно назначенным в эскадрилью штурманом, его приветливое, открытое лицо вернуло спокойствие.
Заканчивая короткую речь, Романенко подчеркнул:
- Товарищи, обстановка в полку все еще сложная, тяжелая, и вы это знаете лучше меня. Ваша эскадрилья имеет лучшие самолеты И-16. Командиром вам назначен невысокого звания, но умелый, опытный человек, продолжатель боевых традиций героев начала войны Антоненко и Бринько. Командование бригады и полка надеются, что именно 3-я эскадрилья станет первой сбивать любого воздушного врага и в первую очередь "мессеров"-"охотников". Желаю всем вам боевых успехов во имя нашей Родины. Товарищ Голубев, знакомьтесь с личным составом, а мы пойдем в другие эскадрильи.
С этой минуты я командир, головой и сердцем отвечающий за каждого, кто стоит сейчас передо мной. Я, новый здесь человек, должен найти в коллективе свое место. И сделать это, не теряя времени.
Я тотчас вызвал из строя и попросил подойти ко мне комиссара капитана И.П. Никанорова, заместителя командира А.И. Агуреева, адъютанта капитана Пахомова, военинженера 3-го ранга А.Д. Ярового, штурмана лейтенанта А.И. Кузнецова и секретаря парторганизации командира звена старшего лейтенанта П.П. Кожанова.
Уже одно то, что все были названы мною по фамилии и званию, произвело некоторое впечатление. Правда, представились они несколько натянуто, сохраняя замкнутый вид. Лишь рукопожатие Кузнецова было по-дружески крепким.
Потом мы обошли довольно пестрый строй. Люди были одеты кто во что, оружие у некоторых висело сбоку на удлиненных ремнях, как у матросов в период революции и гражданской войны, у иных проушины кобуры прямо на ремне. Не желая на сильном морозе наводить уставной порядок, я не стал делать замечаний, но приказал командирам звеньев опросить личный состав, какие есть вопросы, просьбы к командованию эскадрильи, и после окончания рабочего дня доложить мне.
Это приказание выполнить было непросто. Командиры звеньев знали своих летчиков, а технический состав - далеко не весь. Это было видно по их замешательству.
Я спросил адъютанта:
- Разве личный состав не закреплен за звеньями и службами?
- Был закреплен, товарищ лейтенант, - делая ударение на слово "лейтенант", ответил адъютант и, чуть помедлив, добавил: - Что поделаешь, война! Частые выходы самолетов из строя и потери заставляют без конца тасовать технический персонал. У нас командиры звеньев отвечают только за летчиков, а старшие техники за технический состав.
- Здорово у вас, товарищ капитан, устроено! Прямо-таки федерация в звеньях, - невольно съязвил я, но, хорошо понимая, что новых командиров, начинающих с ходу наводить уставные порядки, считают солдафонами, решил на следующий день сделать два-три боевых вылета с различными летчиками. Посмотреть их в воздухе, а потом уж браться за дисциплину.
Вечером в беседе с командирами звеньев я пытался уяснить личную подготовку каждого, а также летчиков звена. Выяснилось, что тактика противника, его самолеты и зенитные средства изучаются поверхностно, от случая к случаю, боевые возможности самолета И-16 занижаются, взаимодействие и, наконец, само ведение воздушных боев и нанесение штурмовых ударов носят шаблонный характер.
В большинстве своем летчики хотят воевать на самолетах с лучшими тактико-техническими данными и ждут, когда повезет.
После беседы я сообщил командирам звеньев, что начинать придется с более тщательной подготовки к каждому боевому вылету.
- Задание инженеру эскадрильи - за ночь на двух самолетах установить рации. На остальных - в течение трех суток. В эти же дни всем летчикам изучить рацию и особенности настройки ее на земле и в воздухе.
Я ожидал, что инженер Яровой ответит мне: "Есть, товарищ командир!" Но тот затянул давно знакомое:
- Мы уже несколько раз ставили приемники и передатчики, а все без толку, говорят, что они своим свистом мешают летчику и утяжеляют самолеты.
- Летчики, - перебил я его довольно резко, - не используют радиосвязь потому, что их этому не научили. А выполнение моего приказания я проверю утром лично, товарищ Яровой!
Перед ужином доложил комполка о приеме эскадрильи и спросил, есть ли на завтра какие задания. Оказалось, что на следующий день каждая эскадрилья должна выполнить по одному вылету на штурмовку войск в районе Погостья.
Я попросил командира дать моей эскадрилье первый вылет и третий, чтобы проследить за действиями летчиков в этом наиболее трудном виде боевых действий. Подполковник согласился, предупредив меня, что зенитный огонь в районе Погостья очень сильный.
Вечером в землянке, в которой жили командир, комиссар и адъютант (она же являлась и КП эскадрильи), при свете двух сделанных из снарядных гильз коптилок я занялся подготовкой предстоящих вылетов.
На листах бумаги цветными карандашами начертил несколько схем нанесения удара по объектам врага, предварительно изучив конфигурацию линии фронта, расположение зенитных средств - об этом имелись разведданные, - а также определил порядок взаимодействия в группах на различные случаи боя, способы нанесения ударов и действия при возвращении на аэродром. Часы показывали одиннадцать, а комиссара и адъютанта все еще не было. Меня это удивило, и я решил пройтись, поискать их.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
