У меня бешено колотится сердце. Я так растеряна. Она звучит потрясенной и растерянной одновременно.
Я прошу:
— Молли, скажите мне, что случилось. Там кровь? Кто-то поранился?
Ник мгновенно вскакивает и становится рядом со мной. Он поворачивает меня лицом к себе и вопросительно смотрит на меня. Я пожимаю плечами. В словах Молли нет никакого смысла.
Молли всхлипывает:
— Медведь, дитя. Медведь мертв.
Нет.
***
Я смотрю, как тело Тины застывает, и ее лицо бледнеет.
Она шепчет:
— Хорошо, Молли. Я скоро буду дома.
На ее лице нет никаких эмоций, а взгляд устремлен в никуда.
Тина превратилась в робота.
Я оборачиваю руку вокруг ее талии, прижимаю к себе и мягко спрашиваю:
— Милая, что случилось?
Она медленно убирает мои руки и выглядит так, как будто близка к тому, чтобы сойти с ума.
Ее глаза пусты. Моей Тины нет здесь прямо сейчас.
Я беспомощно наблюдаю, как ее лицо превращается в гримасу, и она разражается слезами.
Я не знаю, как реагировать на слезы, но первое, что приходит на ум, это «Тот, кто сделал моей девушке плохо — заплатит за это». Я тяну ее на руки, пока она плачет.
Она тихо повторяет как мантру:
— Он все, что от нее осталось...
Тина плачет некоторое время. Я сжимаю ее крепче и позволяю ей.
Она перестает плакать через несколько минут, и я спрашиваю ее, что случилось, но Тина не реагирует. И я волнуюсь.
Звоню Нат, которая закрывает бутик «Сафира» и в течение нескольких минут появляется в моем кабинете. Она спрашивает, может ли использовать чил-аут на некоторое время. Я одобряю. Она просит оставить их с Тиной одних. Я киваю и возвращаюсь в свой офис.
Спустя полчаса Нат приходит в мой офис. Ее глаза опухшие, и она шепчет:
— Медведь мертв.
Мое лицо вытягивается. Черт. Я знаю, Тина очень любит своего кота, но не понимаю, почему это вызвало такую реакцию.
Нат говорит:
— Есть то, чего ты не знаешь. Медведь был не просто какой-то кот. Он принадлежал тому, кого Тина очень любила. Он был всем, что осталось от этого человека, и теперь он ушел, и Тина чувствует себя опустошенной. — Мои брови хмурятся. Она продолжает спокойно: — Тина несет с собой много багажа. Ты никогда не скажешь, глядя на нее сейчас, но она многое пережила за последние пять лет. Будь терпелив, Ник. Она откроется тебе, просто относись к ней с заботой.
Я удивился.
Тина кажется наиболее цельным человеком из всех, кого я знаю. То, что ей много пришлось пережить, разбивает мне сердце. Мне крайне любопытно, но я не буду спрашивать. Это история Тины.
Я киваю и говорю:
— Я пошлю Духа в квартиру, чтобы забрать Медведя.
Нат кивает и идет обратно в чил-аут к Тине.
Моя бедная девочка.
Это был плохой день для нее.
Я сделаю все, чтобы он стал лучше.
***
Дух возвращается из квартиры Тины сердитым.
Чтоб меня. Это нехорошо.
Он закрывает дверь в мой кабинет, и я понимаю, что всё даже хуже, чем я думал.
Он садится, положив ногу на ногу, и покачивает ею, затем говорит:
— Кот был обезглавлен.
Мое тело напрягается.
Что за черт?
Дух продолжает:
— Тело было подвешено за хвост на заднем подъезде, как фонарь. Я говорил с Нат. Она знает. Ни в коем случае, не говори Тине. Нат обмолвилась, что Тина сказала Омару какое-то дерьмо. Она унизила его. Несколько раз. Это выглядит как сообщение, брат.
Так и есть. Очень понятное сообщение: «Не связывайся со мной».
Я киваю. У меня есть только один выбор.
Я должен убить Омара.
***
Впервые за два года, я закрыла «Сафира» рано. Нат позвонила Мими, и сказала ей не приходить на смену. Конечно же, я по-прежнему заплачу ей. Это не ее вина, что я разбита сегодня.
Нат везет меня домой в своей машине, она заказывает китайскую еду, но я не могу есть. Я просто хочу лечь в постель и притворяться, что сегодня ничего не случилось.
Медведь ушел.
Моей единственной связи с Миа больше нет. И я знаю, что он ушел плохим способом, потому что никто не сказал мне, как это случилось. Нат сказала мне, что Дух позаботился о нем.
Я вижу, что кто-то пытался стереть кровь у заднего подъезда. Думая о боли Медведя, меня практически выворачивает. Он был лучшим котом и отличным компаньоном. Все одинокие вечера проходили хорошо, пока Медведь мурлыкал дома. Квартира выглядит пустой без него. Я прохожу мимо миски для корма. Его не нужно будет кормить завтра. Я никогда не увижу его танца для меня перед едой. И не услышу его сладкое «мяу». И не смогу побаловать его.
Ник спросил меня, хочу ли я остаться с ним сегодня вечером, но я отказалась. Мне не нужна компания сегодня, и я благодарна ему, что он не стал настаивать. Последнее, что мне нужно — злиться на него. Мне необходимо пространство.
Нужно прийти в себя.
Сегодня был действительно плохой день. С меня хватит.
Время идти на боковую.
Я извиняюсь за отсутствие аппетита и целую Нат в щеку.
Наконец-то я в моей мягкой теплой кровати, и имею право чувствовать то, что должна чувствовать.
Я страдаю. Очень сильно.
Молчаливое рыдание пробивает меня. Я думала, что дни, как этот, остались позади.
Как я не хочу просыпаться завтра.
Не поймите меня неправильно, я не самоубийца. Некоторые дни просто тяжелые, и единственное, чего вы хотите — это заснуть и проснуться через неделю, зная, что проблема ушла. Каждый чувствовал себя так когда-то.
Жизнь может быть подавляющей.
Я соплю и укрываюсь с головой. Слышу скрип двери, и Нат пробирается в мою постель. Она прижимается ко мне, и не говоря ни слова, мы засыпаем.
***
— Что такое, черт возьми?! — кричит Нат.
Я вскакиваю на своей кровати в кунг-фу позе, готовая надрать задницу. Моя голова пульсирует, и глаза болят от слез. Я вижу тень очертания фигуры человека на краю кровати.
Я бросаюсь на широкую спину человека и делаю удушающий захват. Мои руки дрожат, но это лучше, чем сидеть и ждать, чтобы быть убитой. Как Медведь.
Я кричу:
— Позвони в полицию!
Натали оказывается около выключателя, и мы обе замираем.
Лицо Ника красное, и на лбу выступили вены. В довершение всего, он одет только в нижнее белье.
Я быстро ослабляю руки, но оборачиваю ноги вокруг его талии и обнимаю его за плечи.
Я визжу:
— Милый! Что ты здесь делаешь?
Со мной прижатой к нему, он сгибается пополам, чтобы отдышаться.
Он пыхтит:
— Я... уф… пришел посмотреть... уф… в порядке ли ты.
Я смотрю на электронные часы на моей кровати, которые показывают 01:46 .
Я все еще в состоянии шока и спрашиваю в недоумении:
— В 1:40 ночи?
Он встает и отвечает, тяжело дыша:
— Да. Я не продумал до конца, ха?
Нат отвечает строго:
— Э-э, нет. Нет, Ник. Ты этого не сделал. Ты ворвался в квартиру через несколько часов после того, как кто-то вломился и убил Медведя! Не самый умный поступок, который ты когда-либо делал.
Ник кивает; извинения написаны у него на лице.
— Мне очень жаль, девушки. Я не мог спать, зная, что Тина расстроена. Таким образом, вместо того, чтобы мучиться бессонницей всю ночь, я пошел к Духу, он дал мне ключ и, кстати, все коды безопасности.
Это имеет смысл.
Дух врывается в нашу квартиру каждые две недели. Почему бы ему не сделать запасные ключи и дать коды безопасности общественности?
Я целую шею Ника и шепчу:
— Спасибо, что думал обо мне. Давай ложиться.
Ник кивает и смотрит на Нат, как будто ожидая, что она уйдет.
Она качает головой и говорит:
— Неа. Вы, должно быть, не в своем уме, если думаете, что я буду спать одна после этого.
Я прыгаю в середину кровати, моя лучшая подруга ложится с одной сторону от меня, а мой парень — с другой.
Знаете что? Жизнь не так уж и плоха.
Я думаю, о том, что только что произошло, и взрываюсь смехом.
Кровать трясется, потому что Нат и Ник смеются вместе со мной.
Не думаю, что мы выспимся сегодня.
Глава двадцать первая
Перерыв на обед
Я просыпаюсь чуть раньше будильника. Мне тяжело дышать.
Смотрю налево и вижу Нат, чья рука лежит на моем животе, и обе ноги переплетены с моими.
Подождите. Один, два, три, четыре, пять, шесть ног.
Я смотрю, справа от меня Ник лежит на животе, его лицо расплющено по подушке, и ноги тоже переплетены с моими.
Мы — гигантский крендель.
В первую очередь я пытаюсь разбудить Ника. Зажимаю ему нос, но все, что он делает — это открывает свой расплющенный рот, и его губы дрожат, когда он тяжело дышит.
Я не могу остановить истерический смех, который вырывается из меня.
Я так устала. Моя голова и глаза ужасно болят. Медведь умер, но я знаю, что он с мамой и Миа. И у меня был самый неудобный сон. Но, по крайней мере, я была окружена двумя самыми важными людьми в моей жизни. И то, как Ник спит — ужасно забавно.
