– О, – говорил он, – монеты и венки, мой мальчик, разные – каждый раз по-своему. Одно дело сцена в большом городе, полном кабатчиков да разжиревших лавочников, и совсем другое – представление в замке какого-нибудь провинциального владетеля, наследственного ценителя и мецената!..
– Папа! – возопила наконец Телла. – Да у тебя, святые и грешники, денег порой больше, чем у всех этих надутых владетелей!
– Ну и что? – обиделся Накасус. – Да вот взять хотя бы покойного князя Эйно…
Скрипучая дверь, которая вела во внутренний дворик, вдруг распахнулась, и в темном уже прямоугольнике появилась хорошо знакомая мне фигура.
Глава 6
– Хм, я тоже люблю шишер, – задумчиво проговорил Энгард Дериц, присаживаясь за наш столик, – но никак не думал, что застану тебя в этом заведении… представьте мне вашу даму, мастер… или это ваша дочь?
Он был здорово навеселе.
– Меня зовут Телла, – решительно произнесла девушка. – И я действительно дочь господина Накасуса. Но вы и сами, сударь, могли бы представиться.
– Это мой друг, – со вздохом вмешался я. – Граф Энгард Дериц. Вы, возможно, слышали о нем?
– Вряд ли, – фыркнул Энгард и потянулся к моему бокалу. – Впрочем, все еще впереди. Толлен умер, – вдруг заявил он без всяких предисловий. – О небо, что сейчас начнется!
– Ты был у барона?
– Не-ет, я пил вино со своим святейшим дядюшкой. Недурное винцо делают в монастырях! В общем, я рассказал ему все… или почти все. Так что теперь, можно сказать, у меня всегда есть запасной вариант. Монастырь, а?
И он захохотал.
– Толлен умер своей смертью?
– А вот этого никто не знает. А знаешь, почему… не знает? Потому что лейб-медик, который его пользовал в последнее время, был арестован через час после смерти советника, то есть – вчерашней ночью. И все это очень огорчает некоторых людей, сидящих на форуме. Они, может быть, мало что знают, но зато догадываются… догадываются, будь оно все проклято!.
– Какое им дело?
– А такое. Младший Уннас действительно завалил иерархов невесть откуда взявшимися пожертвованиями, и ему отдали старый заброшенный монастырь. Вот сиди теперь и думай – зачем он ему?
Я потер лоб. Ах, ну конечно, Накасус, упоминая настоятеля из Йоша, имел в виду занимавшегося демонологией отца нынешнего Уннаса. Стоп… демонология. Случайный свидетель Торга… что все это может значить. Отец – демонолог, сын связан с Посредником. Какова эта связь?
От возбуждения я заерзал на стуле и, выхватив из пальцев Энни свой бокал, поспешно наполнил его вином и выпил.
– Я еду в Йош, – услышал я свой голос.
– Чего? – одновременно спросили и Дериц, и Накасус.
– Да, – сказал я, – решение уже созрело – я еду в Йош, и еду один. Я должен разобраться на месте.
Меня трясло. Я чувствовал, что за фасадом этого старого монастыря скрывается что-то загадочное и зловещее. Что-то новое и неожиданное. И никому, кроме меня, этой тайны не раскрыть.
– Тысяча извинений, господа, – я встал, – но мне нужно идти…
– Ты куда? – изумился Энгард.
– Мне нужно повидать одного человека и прямо сейчас.
– Я отвезу вас! – вскочил было Накасус, но я вернул его на место:
– Дорогой мастер, вы приехали поздравить своего друга, не так ли? Будет невежливо уйти, не распив с ним пару кувшинчиков. Не волнуйтесь, я доберусь самостоятельно!
Я выбрался на площадь, вдохнул густой цветочный аромат сумерек и присел на скамеечку у фонтана. В кисете оставалась последняя щепотка зелья, и я немало помучился, прежде чем зацепил ее пальцами и водворил в трубку. Вырубив огонь, я поднялся и побрел в сторону центра, зная, что извозчик встретится мне на первой же торговой улице.
Мимо меня прошли несколько фонарщиков с шестами и лесенками, прогрохотал фургон портового ломовика, возвращающегося домой после нелегкого дня. Я шел и думал о том, что таких совпадений в природе не бывает – сперва Джардеш, а потом сын Уннаса, воцаряющийся в монастыре своего отца, помешанного на демонологии.
Что они придумали, эти два хитреца? Зачем Джардешу обитель Меллас?
А затем, что расположена она именно в Йоше.
Но что, будь я проклят, за всем этим кроется?
Неожиданно я остановился и повернулся направо – там, под круглыми жестяными козырьками, виднелась вывеска небольшого, но довольно дорогого магазина морских товаров. Я толкнул полированную дверь с толстым зеленоватым стеклом и очутился в царстве множества запахов. Здесь пахло смолой, свежевыкрашенной кожей и какими-то пряностями. Из-за прилавка остро блеснули глаза приказчика, седого моряка с парой косиц, свисающих вдоль щек. Я молча сунул руку в один из мешочков, что рядком стояли на небольшой полочке, понюхал зелье, довольно кивнул и выложил монету.
– Что-то еще, ваша милость? – осведомился приказчик, заворачивая порцию в шелковую бумагу.
– Карту, – сказал я. – Отсюда до Йоша по суше, и Йош – крупно, с пояснениями.
Моряк удивленно блеснул глазами и нагнулся, разыскивая что-то под прилавком.
– Вот, – сообщил он, придвигая ко мне пакет, – типография братьев Лорье, самое лучшее качество. Два орла, можно ассигнациями. Товар редкий, то есть я хотел сказать, у нас его нечасто спрашивают.
– Угу, – я сорвал тонкий шелковый шнур и выбросил на прилавок несколько сложенных карт. – О, качество действительно прекрасное. И постоялые дворы обозначены, и порты…
– Я же говорю – товар самый лучший.
Я засунул карты обратно в пакет, расплатился и вышел. Теперь следовало найти извозчика, но здесь они уже попадались куда чаще, чем возле «Золотого медальона».
В рыбном заведении мне сказали, что Каана следует искать на улице Плетельщиков. Извозчик, которого я остановил, выйдя на набережную, пожал плечами и затребовал золотой.
– Это так далеко? – наивно спросил я.
Возница вздохнул и постучал себя по лбу.
– Орла, сударь, или – ножками…
Пешая прогулка в незнакомом направлении никак не входила в мои планы, и мне пришлось расстаться с еще одним золотым кружочком. Впрочем, денег пока хватало… Извозчик долго петлял по закоулкам старого города, зачем-то объехал по кругу Рыбный рынок и вдруг остановился.
– Вот ваши Плетельщики, – сказал он мне.
Я выбрался из экипажа и недоуменно завертел головой, совершенно не понимая, где нахожусь, – прямо передо мной был какой-то темный тупик с единственным фонарем в сотне локтей от перекрестка.
За моей спиной щелкнул кнут, и извозчик рванул так, словно за ним гнались слуги Владыки Гудамы. Почесав затылок, я двинулся вперед. Ничего похожего на вывеску с красными фонарями я не видел – не завез ли меня этот ушлый тип в какую-нибудь дыру? Я задрал голову, посмотрел на слабо светящиеся окна древнего четырехэтажного дома, из подвалов которого несло дерьмом, и едва не растянулся, споткнувшись на выбоине в брусчатке, но чьи-то руки заботливо придержали меня за воротник. Я резко вывернулся, отскочил в сторону и молниеносно выхватил оба пистолета.
Передо мной стояли двое мужчин в коротких черных плащах, ухмылки медленно сползали с их лиц.
– Серьезный птенчик, – пробормотал один, массируя запястье. – А я-то думал, что он ссудит нам на стаканчик.
Его спутник угрожающе ощерился и сунул руку за пазуху – я готов был спорить, что там у него обитает метательный нож или что похуже. Я щелчком взвел оба затвора и попятился.
– И что же, птенчик решится стрелять?
Они не двигались с места, опасливо глядя на пистолеты, – очевидно, до ночных удальцов уже дошло, что стрелять я все-таки буду. Я встал спиной к стене и произнес, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее:
– Я ищу нотариуса, он должен быть где-то здесь. Кто тут хотел заработать на стаканчик?
Грабители переглянулись, и первый, тот, которому я вывернул руку, слащаво рассмеялся:
– Разве здесь есть чья-то контора? Молодой господинчик ошибся адресом…
– Не придуривайтесь! – крикнул я и угрожающе пошевелил стволами. – Вы знаете, о ком я говорю.
– Ты сам-то это знаешь, а, парень? – серьезно спросил меня второй.
Я молча кивнул. Спрятав левый пистолет в потайную кобуру, я вытащил из кошелька серебряную монету.
– Последний дом справа, – сказал грабитель и протянул руку.
– Нет, – помотал я головой, – ты меня проводишь.
– Только за орла!
Опять за орла! Что-то они сегодня сыплются из меня, как песок. Дороговатые в столице услуги!.. Я со вздохом протянул ему золотой и двинул стволом, приказывая идти вперед.
Нужная дверь открылась сразу же, едва в нее постучали, и я полетел вперед, чтобы уткнуться носом во что-то мягкое. С улицы донесся поспешный топот моих провожатых. Я открыл глаза и сразу же получил ощутимый удар в ухо. Кто-то ловко обшарил меня, избавив от оружия, потом дернул за шиворот – вспыхнул свет, и я увидел зверскую рожу распаханную старым сабельным шрамом от брови до подбородка.
