с концом.
— Мне все равно, — промолвил Шпильгит, беря Фелитту за руку и таща ее за собой мимо Вуффина. — Я ухожу. А когда явится Черная флотилия и здесь высадится войско, чтобы предать огню крепость Аспид и этого чокнутого колдуна вместе с ней, в любом случае от Спендругля в устье реки Блеклой мало что останется, и боги милосердия будут улыбаться в тот день!
Слушая тираду Шпильгита, которую тот произносил на ходу, Вуффин двинулся следом за двумя местными жителями. Он подумал было их обогнать, но, учитывая присутствие на берегу выживших после кораблекрушения, возможно, стоило проявить осторожность.
— Собственно, — спросил он, — зачем вы вообще туда идете, если знаете, что там есть уцелевшие? Вы ведь не собираетесь их предупредить? А если все-таки решите, вряд ли это понравится Хордило и самому повелителю Клыкозубу. И тогда им придется найти кого-нибудь другого, чтобы повесить.
Шедший впереди Шпильгит остановился и обернулся:
— Мне нужно пережить здесь еще одну зиму, Вуффин. Думаешь, я стал бы рисковать?
— А мне нравится, когда вешают. — Фелитта одарила Вуффина лучезарной улыбкой, от которой у него зашевелилось между ног. — Но разве тебе не любопытно? Как кому-то удалось уцелеть в такую бурю? Может, они явились из каких-то загадочных мест! Может, у них странные прически, странная одежда и они говорят на непонятном языке! Это ведь так возбуждает!
Вуффин бросил взгляд на Шпильгита, но по выражению его лица не смог ничего понять, кроме того, что тот дрожит. Улыбнувшись Фелитте, он ответил:
— Да уж, воистину возбуждает.
— Ты не замерз? — спросила девушка. — Похоже что нет. Как так получается, что тебе не холодно?
— У меня большое горячее сердце, красавица.
— Боги милостивые, — пробормотал Шпильгит, увлекая Фелитту за собой.
Свернув за последний поворот тропы, они увидели берег. Там, на светлом песке, стояли двое: один высокий, в прекрасной одежде — черных шелках, черной коже и тяжелом темно-красном шерстяном плаще, доходившем почти до лодыжек; а рядом с ним — некто более простой и потрепанный на вид, вероятно моряк, судя по грубой одежде и широко расставленным ногам. Берег за их спиной был усеян трупами и обломками. Угодивший на рифы корабль уже развалился на куски: осталась едва ли треть корпуса и передняя палуба, с которой свисали скомканные остатки частично обуглившегося паруса.
Шпильгит и Фелитта остановились при виде незнакомцев, в очередной раз подтвердив этим, что блеф сборщика налогов не имел под собой никаких оснований. Обойдя их, Вуффин направился к берегу:
— Приветствую вас, друзья! Вижу, Маэль с его древними шлюхами смилостивились над вами. Подумать только: вам, похоже, удалось невредимыми сбежать от этих фурий, в то время как ваши несчастные товарищи лежат бездыханные, превратившись в корм для крабов. Благодарны ли вы богам за подобную милость? Наверняка да!
Высокий мужчина с раздвоенной бородкой и гладко зачесанными назад волосами на непокрытой голове слегка нахмурился, глядя на Вуффина, затем повернулся к своему спутнику и что-то сказал на непонятном языке, на что тот, хмыкнув, ответил:
— Это нижнеэлинский, хозяин. Язык морских торговцев. Восточных пиратов. Моряцкое наречие. Вас всего лишь сбивает с толку акцент. И, судя по этому акценту, хозяин, я бы сказал, что нас занесло на мыс Воющих Ветров. Вероятно, в Забытый Удел, на который заявляет свои права Анклав. — Он повернулся к Вуффину. — Там ведь по другую сторону крепости течет река?
— Да, река Блеклая, — кинул Вуффин. — Похоже, вам хорошо знакомы эти берега, сударь. Я впечатлен.
Снова хмыкнув, незнакомец обратился к своему спутнику:
— Хозяин, мы на побережье мародеров. Вот этому, в овчине и шкурах, несмотря на все его приветливые слова и улыбку до ушей, не терпится начать обдирать трупы и обшаривать обломки. Видите его сапоги? Такие носят офицеры малазанской кавалерии, а он явно не имеет к ним отношения. Если бы мы всерьез пострадали, этот тип, скорее всего, уже перерезал бы нам глотки.
Шпильгит рассмеялся, заслужив в ответ яростный взгляд Вуффина, изо всех сил пытавшегося удержать улыбку.
Высокий откашлялся и заговорил на вполне приемлемом верхнеэлинском:
— Что ж, пусть займется своим делом, ибо я сомневаюсь, что наши мертвые товарищи станут возражать. Ну а раз сами мы живы и здоровы, с тем, чтобы перерезать нам глотки, увы, придется подождать.
— Вряд ли деревенские жители намного лучше, — заметил второй незнакомец, глядя в упор на Шпильгита и Фелитту.
— Не спеши нас оценивать. — Шпильгит шагнул вперед. — Между прочим, вплоть до недавнего времени я был управляющим Забытым Уделом и, соответственно, официальным представителем Анклава.
Моряк удивленно поднял брови и усмехнулся:
— Проклинаемый всеми сборщик налогов? Удивительно, что тебя еще не вздернули.
Вуффин увидел, как побледнел Шпильгит.
— Наш повелитель сейчас в своей крепости, уважаемые господа, — объявил он, не дав управляющему хоть что-то сказать, и, обращаясь к высокому, добавил: — И он будет рад с вами познакомиться, ведь вы явно высокородная особа и все такое прочее.
— Гостиница тут есть? — спросил моряк, и Вуффин заметил, как тот дрожит от холода в своей насквозь промокшей одежде.
— Позвольте мне вас туда проводить, — ответил Шпильгит. — Эта девушка, что со мной, — дочь хозяйки гостиницы.
— Весьма благородно с вашей стороны, господин управляющий, — промолвил высокородный. — Как вы сами можете видеть, мой слуга крайне страдает в столь промозглую погоду.
— Уверен, теплый очаг и сытная еда сотворят с ним чудеса, — кивнул Шпильгит. — Но вы, сударь, похоже, совсем не промокли, да и холодный ветер вам нипочем.
— Вы весьма наблюдательны, — пробормотал в ответ высокий, рассеянно озираясь вокруг. Мгновение спустя он пожал плечами и показал на тропу. — Ведите же нас, господин управляющий. — Немного помедлив, он взглянул на своего слугу. — Риз, не могли бы вы достать свой меч и прикрывать наши спины на случай, если этому малазанскому кавалеристу вдруг изменит рассудок? Заметили нож, который он прячет в правой руке?
Нахмурившись, Вуффин отступил на шаг, убирая нож в ножны.
— Помогает на случай распухших пальцев, только и всего. Собственно, я, пожалуй, пойду. Оставляю вас на попечение Шпильгита и Фелитты.
И Вуффин поспешил вдоль берега. Ему не понравились ни вид этого высокородного, ни то, с какой легкостью обращался с коротким мечом его слуга, и, если честно, он был только рад, что от них избавился.
Спустившись к разбитому кораблю и окидывая взглядом трупы, Гагс внезапно остановился, сообразив, что от большей части тел отгрызены крупные куски с рваными краями. Ему приходилось видеть работу акул, но то, на что
