Начиная с той ночи две недели назад, когда она рассказала историю про Талу и Мердада, Халид каждый вечер приходил, чтобы поужинать с ней и услышать новую историю. Он слушал на расстоянии, вовлекал ее в натянутую беседу и делился сжатыми наблюдениями, которые сделал в течение дня.
Затем уходил, и она не видела его до следующей ночи.
«– Ваш муж не из тех, кто легко прощает».
Шарзад схватилась за каменные перила обеими руками, кончики ее пальцев занемели.
– В любом случае, да кто все эти дураки? – Она попыталась улыбнуться Деспине.
Губы служанки сморщились в гримасе.
– Большинство из них – знаменосцы халифа. Всеобщее приглашение было отправлено каждому эмиру Хорасана.
Пузырь воздуха застрял у Шарзад в горле. Девушка развернулась спиной к перилам и посмотрела на свою служанку.
– Что? – прошептала она.
Деспина склонила голову в сторону.
– Я вам говорила. Вы никогда не слушаете. Это собрание не только для султана Парфии. Халиф хочет представить вас в качестве своей королевы. Он пригласил каждого вельможу в королевстве поучаствовать в этом спектакле. Познакомиться с вами.
У Шарзад засосало под ложечкой.
«Тарик не приедет. Он может быть вельможей, но он не эмир. Пока нет.
Он не посмел бы».
Продолжающаяся лекция Деспины растворилась в приглушенном шуме, звучащем в ушах Шарзад.
Пока знакомый вопль не разнесся эхом вверху.
Шарзад сжала кулаки и снова повернулась к перилам, моля небеса о том, чтобы…
«Нет».
Со стуком копыт по гранитной брусчатке на темном жеребце Аль-Хамса во двор въехала ее первая любовь.
Тарик Имран аль-Зияд.
– Вот это да, – выдохнула Деспина.
Даже если бы Тарик в тот момент не осадил жеребца и не свистнул в небо, он все равно привлек бы к себе внимание. Несмотря на то что был в пыльной и потрепанной одежде, молодой человек производил неизгладимое впечатление.
Широкоплечий, с кожей цвета пустыни и глазами серебряно-пепельного оттенка, он представлял собой одного из тех юношей, к которым все оборачиваются, а они этого даже не замечают. Слабая тень щетины, затемнявшая его подбородок, лишь подчеркивала черты, будто вырезанные из камня рукой талантливого скульптора.
Когда Зорая резко спикировала из облаков, чтобы приземлиться на его вытянутой в сторону манкале, Тарик взглянул вверх.
И увидел Шарзад.
Его взгляд был как прикосновение.
Сердце Шарзад заколотилось, страх девушки возрастал, пленяя ее.
Но это было ничто по сравнению с паникой, охватившей ее, что беззвучно возопила от сцены, разворачивающейся перед девушкой…
Когда Халид въехал во двор на черном арабском жеребце…
В двух шагах от ее первой любви.
* * *
Шарзад исчезла с балкона.
Это было только к лучшему.
Поскольку, как бы Тарик не хотел упиваться ее видом, сейчас нельзя было ни на что отвлекать внимание, даже на что-то такое приятное, как она.
Его цель прибыла.
Ибн аль-Рашид.
Убийца Шивы. Муж Шарзад.
Тарик сжал поводья свободной рукой.
Монстр проехал мимо него на великолепном черном арабском скакуне. Темная рида вздымалась за ним. Лютая ненависть змеилась у Тарика в груди. Когда монстр остановился посередине двора и откинул капюшон плаща, гнев Тарика перетек в его кулаки.
И он представил, как они разбивают холодную царственность этого чудовища, пока не остается ничего, кроме крови и осколков костей.
Справа от монстра был молодой человек с высокомерной улыбкой, вьющимися каштановыми волосами и в кирасе со стандартом королевской гвардии, вытисненном на грудной пластине. Слева – мужчина постарше, с вышитым золотым грифоном на плаще, обозначающим статус шарбана Рея.
Когда гул во дворе стих, монстр заговорил:
– Добро пожаловать в Рей.
Его голос оказался на удивление обычным.
– Я надеюсь, ваше путешествие было безопасным и прошло без происшествий. Для меня большая честь принимать вас по этому поводу, и я благодарю вас за ваше постоянное стремление олицетворять – в прошлом, настоящем и будущем – величие Хорасана в глазах тех, для кого это важно.
Во дворе раздались вежливые одобрительные возгласы.
– Опять же приветствую вас в моем доме. Я пылко надеюсь, что, когда покинете его, вы станете заботиться о нем настолько же, насколько забочусь я. Это город моего детства. – Монстр помедлил. – И город моей королевы.
После этих слов хор одобряющих возгласов стал громче, смешиваясь с ясным тоном любопытства. Высокомерный мальчишка справа от монстра одобрительно хмыкнул, в то время как шарбан вздохнул с видимым облегчением.
Тарику пришлось собрать волю в кулак, чтобы отвести взгляд и не привлечь излишнего внимания. Его ненависть была слишком ощутимой. Она бурлила в нем убийственными волнами.
Смерть для этого чудовища была бы слишком простым решением.
Неужели он посмел выставлять Шарзад напоказ, будто она была призом, который он выиграл?
Зорая захлопала крыльями на своем насесте в виде манкалы хозяина, чувствуя его ярость. Тарик поднял руку, чтобы успокоить ее, наблюдая, как монстр покидает двор; одетая в золото свита галдела в его тени.
Тарика не впечатлило это представление.
В искусстве верховой езды Рахим превосходил Халида. Халиф Хорасана с большой натяжкой являлся наездником выше среднего. Учитывая все черные и резкие выражения, все слухи о хитрых мечах и холодной жестокости, он не казался заслуживающим истинного страха. Он выглядел уставшим от жизни. Уставшим и нуждающимся в сне.
Тарик ухмыльнулся самому себе, его неприязнь смешалась с новообретенным отвращением.
Монстр? Навряд ли. Просто король-мальчишка.
И при этом мертвый.
Два скрещенных меча
Еще секунда, и Шарзад закричала бы.
Оставаться здесь, расхаживая взад-вперед по комнате, пока где-то во дворце безрассудный парень с соколом и вспыльчивый король с двумя мечами…
– Стойте спокойно! – командовала Деспина. Она вцепилась в подбородок Шарзад левой рукой. Затем еще раз поднесла миниатюрную, с тремя ворсинками кисточку к веку госпожи.
Шарзад стиснула зубы.
– Вы просто кошмарны, – проворчала Деспина. Закончив, она отстранилась и кивнула, удовлетворенная своей работой.
– Теперь я могу идти? – Шарзад сдула локон блестящих черных волос с лица.
– Какая избалованная. Вы хотя бы можете оказать мне любезность, изобразив, по крайней мере, немного признательности за все мои усилия? – Деспина схватила Шарзад за запястье и подтащила ее к зеркалу, стоящему в дальнем углу комнаты.
– Деспина, я так опоздаю на…
– Просто взгляните, Шарзад аль-Хайзуран.
