«Конечно, его носит один из твоих рабов», — подумала я.
— Что за слова? — спросил Перси.
— «Я знаю настоящего Скипа, — прочитал Шон. — Я читаю в его душе».
Предполагалось, что это мои слова, но Деанна требовала их, чтобы усилить эмоциональный накал своей роли в этой сцене. Она пыталась отобрать у меня все, но я понимала, что сопротивляться ей нельзя. Попробуй поссориться с Деанной — и на этом твоя роль закончится, по крайней мере к следующей серии.
Перси бросил недовольный взгляд, но сделал пометку в сценарии, который держал Шон.
— Прекрасно, отдаем эти слова Мередит. Все, ребята, готовы к съемкам? Скажите, что готовы. Надо, чтобы все были готовы.
— Готова! — гордо выкрикнула Деанна.
— Все по местам! — скомандовал Шон.
По дороге к своему месту у дверей гостиницы я прошла мимо Рори, который расположился за фортепиано.
— Эй, куколка, у тебя хоть какие-то слова остались в этой сцене? — спросил он, подмигнув мне.
— Не уверена, — ответила я. — Может, мне придется освоить язык жестов.
— Все готовы? — спросил Перси.
— Готовы, Перси! — помахала я рукой.
— Ага! — подтвердил Рори.
Шон принялся отсчитывать секунды:
— Пять, четыре, три, два…
Деанна открывала эпизод пространным монологом, описывая Стоуну, сочувствующему пианисту, свои переживания по поводу якобы мертвого Скипа. Сначала я пыталась вслушиваться, ожидая момента для своего выхода, но диалог претерпел существенные изменения, и, если честно, меня больше волновали отношения между Деанной и Антонио. Черт! Как он мог заниматься этим с Деанной? Меня угнетала сама мысль о том, что они были близки, но в то же время не хотелось придавать слишком большое значение делам давно минувших дней.
Во всяком случае, я пыталась сосредоточиться, но реплики Деанны стали монотонно повторяться. Все одно и то же: «Я так близко знала Скипа»; «Я любила его, на самом деле любила»; «Это была любовь всей моей жизни»; «Представьте, как это бывает, когда ты встречаешь человека и чувствуешь, что всегда знала его». Трудно было понять, говорит она по сценарию или нет, уж слишком медоточивым был ее голос. Все звучало для меня как бесконечное «бла-бла-бла-бла-бла. Бла-бла-бла, бла-бли-бли-бла-бла».
Пока я так стояла, во мне нарастал гнев. Мне было так плохо, что я едва не плакала. Что теперь показывала эта сцена? Что Мередит лучше всех? Что она любила Скипа больше всех? И что моя героиня — это всего лишь самозванка, донимающая бедную Мередит?
Шон указал на меня — мой выход.
Я открыла дверь и вошла, увидев, что Деанна с несчастным видом сидит возле фортепиано.
По дороге к ней у меня защипало глаза. Я ничего не могла с этим поделать. Остановившись перед Деанной, я уже рыдала и всхлипывала.
Рори выпучил глаза от изумления. Деанна тоже несколько растерялась.
— Я знаю, что ты обо мне говоришь. — Я всхлипнула и, судорожно вздохнув, попыталась взять себя в руки. — Я понимаю, как ты переживаешь из-за Скипа.
— Я знала настоящего Скипа, — сказала Деанна с чувством. — Я читала у него в душе.
— Так сохрани это, — сказана я, отходя от сценария. — Храни память о нем. Только, пожалуйста, оставь что-нибудь и для нас.
Под ее растерянным взглядом я разрыдалась еще сильнее, и Перси завопил:
— Стоп, камера!
Я опустилась на пол, испытывая такое эмоциональное потрясение, что мне было на все наплевать. Я испортила всю сцену, и теперь придется все снимать заново. Деанна доконала меня; я опозорилась перед всеми и теперь не знала, как мне взять себя в руки.
— Феноменально! Невероятно! — Он жестом показал Деанне, что восхищен. — Ура, Великая Ди! Изменения в сценарии сработали на все сто. Гениально! Поехали дальше.
Деанна наступила мне на платье, проходя мимо, но не сказала ни слова. Наверное, со злости. Ну да ладно.
— Где моя диетическая кока! — крикнула она, и двое из ее свиты тут же кинулись провожать ее в гримерку.
Рори протянул мне руку:
— Я не знаю, как тебе это удалось, детка, но тебе это удалось.
Позади него стоял Шон с коробкой бумажных носовых платков.
— По-моему, они тебе просто необходимы.
— Спасибо. — Я промокнула глаза сразу двумя платками, потом рассмеялась. — Вот это аттракцион.
— Привыкнешь, — ласково сказал Шон.
Когда Рори ушел для съемок следующей сцены, Шон обратился ко мне:
— Можно спросить?
Я кивнула.
— Можно как-нибудь пригласить тебя на чашечку кофе?
Я улыбнулась:
— Замечательная идея. — Шон всегда от души поддерживал меня.
Он кивнул и прикусил нижнюю губу:
— Как насчет будущей недели?
Я уже чуть было не согласилась, но потом подумала, что получится не очень красиво. Что подумает Антонио? Я вроде как предам его, своего бойфренда?
— Мм… Надо проверить записную книжку, — весело сказала я.
— Конечно. — Шон неуверенно улыбнулся, как будто прочел мои мысли.
«Прости меня!» — подумала я, направляясь в свою гримерную. И почему обаятельные, умные, добрые парни появляются только тогда, когда ты уже связана с другим? Шон, конечно, добрый друг; но я была по уши влюблена в самого сексапильного, по мнению телезрителей, мужчину, и вовсе не собиралась рисковать нашими отношениями.
32
Алана
Представьте себе, пробок в городе не было, и я добралась до нужного места в Сохо на сорок пять минут раньше назначенного времени. Не желая показаться слишком заинтересованной, я нырнула в кафе «Старбакс» и решила побаловать себя кофе-латте. Подумать только, целых два дня я не пила кофе.
Я села у окна, чтобы наблюдать за снующими по улице людьми. Уличный торговец, испанец, подозрительный тип. Журналистка в клетчатой юбке и джинсовой куртке. Бестолковый парень в футболке и в джинсах от «Гэп». Свободный художник с большой кожаной папкой для рисунков. И целая куча студенток или безликих девиц с пирсингом, татуировками, в пышных коротких юбочках и с всклокоченными, выкрашенными в розовый цвет волосами.
Уверена, что все они считали себя модно одетыми, но, глядя на них, я недоумевала, кто одевает всех этих людей? Жаль, что мэр Блумберг не ввел обязательный для всех третьеклассников — самый подходящий возраст — курс «Найди свой стиль в одежде». Я бы помогла ему составить учебную программу, в которой необходимо уделить особое внимание тому, как следует выбирать фасон или стиль в зависимости от различных типов фигуры, цвета кожи, образа жизни и времени года. И разумеется, обязательный экзамен в конце года, без которого школьник не сможет перейти в четвертый класс. (Такой курс на самом деле совершенно необходим для жизни, поэтому тот, кто не сдал экзамен, должен проходить курс до тех пор, пока не усвоит!) И все потому, что, глядя на жителей Нью-Йорка, я с сожалением отмечала, что даже в блестящем Сохо никто не умеет со вкусом одеваться.
