Такой вот дамочкой, сглатывая слюну, любовался Ч. Буковски: «Распахнулась дверь. И вошла эта женщина. Ну что я могу вам сказать? На земле миллиарды женщин, так? Некоторые выглядят нормально. Большинство выглядят прилично. Но время от времени природа выкидывает номер: она изготовляет особенную женщину, невероятную женщину. То есть ты смотришь и ты не можешь поверить. Колыхание спелых волн, ртуть, змеиный изгиб, ты видишь лодыжку, ты видишь локоть, ты видишь грудь, ты видишь колено, и все это сливается в колоссальное манящее целое, и красивые глаза улыбаются, углы рта чуть опущены, но губы сложены так, словно она вот-вот засмеется над твоей беспомощностью. И одеться она умеет, и длинные ее волосы жгут воздух. Ну, просто сил нет».
Вот она, женщина: красивая и неприступная. Осанка величественна, вкус с акцентом продуманной небрежности. Достопримечательности Кремля тускнеют, когда она отправляется в ГУМ за покупками.
Не удивительно, если она подружка какого-нибудь мафиози. Ее душа совсем не использована. Зато тело…
Роскошный демон. Смертоносная красота. Такую красоту нужно лицензировать, как огнестрельное оружие. На таких, как она, любят восторженно пялиться герои Тибора Фишера, которым, если честно, женщины вовсе безразличны: «Она разделась догола, и крыша как будто покачнулась. В затерянную рыбацкую деревушку прибыл вертолет с грузом чистейшего вожделения. Но она… Она великолепна в любом виде. Ее роскошная задница обладала таким притяжением, что даже я едва справлялась с желанием наброситься на нее и сотворить что-нибудь непристойное, хотя меня никогда не тянуло к женщинам».
Это хорошо, что она сидит в лимузине, если она выйдет – остановится уличное движение – фигура у нее загляденье.
Каждый, кто подвернулся ей под ноги, изо всех сил пытается убедить себя, что цена, которую он платит за любовь, не такая уж и большая. Разного рода бедолаг всегда губило самообольщение. В одной танзанийской песне поется: «…встретилась черепашка с водопадом», но мы почему-то не поем эти песни.
Этот случай описан также Шекспиром: «Опасность умножает красоту».
Любовь к ней – опасные душевные хлопоты. Такая любовь опустошает. Она «способна только страстно любить и больше ничего!», в ней, по Достоевскому, есть «что-то предназначенное, приговоренное, проклятое! Она способна на все ужасы жизни и страсти…».
Любой мужчина рад бы ее заполучить. Осторожнее, пока дверь за соискателем не закрылась: не любовь ей нужна, подыскивается очередная жертва. Как тут не согласиться с Сантьяго Гамбоа: «Такие женщины красивы, но, к сожалению, у них есть своя цена. Раз они продают свое тело, можно предполагать, что они продают и свою преданность».
Она – ветеран любви, ее послужной список в любовной жизни можно сравнить с карьерой военного. Наполеон позавидовал бы. Как-нибудь она поинтересуется: «Ты меня это… как это?.. во, любишь или нет?»
В нее нельзя не влюбиться. В нее не нужно влюбляться. Любить ее означает нескончаемые и изматывающие попытки перебить редкими проблесками надежды горький вкус безысходности. С нею шутки плохи: во взгляде призыв, стерильность и бесчеловечность. В любви – деревянная, невыразительная и варварски фальшивая. С ней дальше эротической увертюры не пойдешь. Любовная опера не значится в репертуаре ее жизненных планов. Сегодня, как, впрочем, вчера и завтра, на театре ее отношений с мужчиной дают водевиль под названием «Любовный канкан у крематория».
Один мужчина от любви к ней рехнулся, другой разорился, третий ушел в запой и т. д. – довольно высокий, признаться, травматизм.
Ее страсть к модным одежкам даже нудистский наряд выдает. Любовь к ней не обходится без взятки. Влюбленный мужчина должен мобилизовать финансы и приготовиться к методичному, суровому и изнурительному шопингу. Это – Эйнштейн шопинга, в любую секунду она может устроить шопинговую резню почище Дня святого Валентина.
Денег, даже самых приличных, ей хватает ненадолго. К тому же она не умеет и не хочет сама зарабатывать на жизнь. Она спокойно расстается с суммами, которых другим при умеренных тратах и жестокой экономии хватило бы лет на пять. Она не желает жить умеренно и экономно, либо она сидит в лимузине, либо она вообще не живет. Она не желает обходиться малым. Она просто хочет жить.
Женщину часто сравнивают с изысканным вином. Сравнение, конечно, хромает, как и сопоставление женщины со звездой, комбайном, леммингом, и все же в нем есть определенный смысл, который подметил Тибор Фишер: «Расточительство и сумасбродство… Вино по двести фунтов за бутылку не будет в десять раз лучше вина по двадцать: ты платишь не за вино, ты платишь за то, чтобы платить». Так что, общаясь с этой женщиной, ты ублажаешь собственные комплексы и самолюбие и платишь…
Рядом с ее бедрами крутятся степенные папашки, солидные дяденьки с мощной бижутерией на выпуклых грудях, весьма и весьма мужчины, чьих рук постыдились бы землеройки, глаз – лягушки, ног – черепахи. И т. д.
Ах, наивный вуайер, у тебя мысли, как у прыщавого подростка: «Если богатым мужчинам так нравятся красивые женщины, почему же в большинстве своем эти богатые так некрасивы?»
Дурачок, знай, пусть эти ребята не писаные красавцы, но они поняли главное: эта женщина хоть и создана для лимузинов, но она прежде всего женщина, ей, как и любой другой, хочется любви, семьи, детишек, при этом чтобы лимузин был. Эти парни ей могут дать счастье.
Ой, только не надо пускаться в эти плебейские разговоры о качестве счастья. Мужчина, моралист хренов, перестань, лучше прислушайся к совету: не болтайся вокруг нее без дела или делай что-нибудь, чтобы она тебя полюбила с лимузином или без него, а лучше не теряй времени на праздные мечты, стань героем, заставь себя отвлечься от этой любви.
Знаешь, мужчинка – безденежный эстет, у ее мужчин есть талант похлеще твоих эстетических красот: они не только умеют зарабатывать деньги, они зарабатывают деньги для Женщины, Которая Рождена Для Лимузинов. Если ты один из них, тогда все мужское население планеты будет пару дней завидовать тебе, а ООН выразит тебе сочувствие.
***Мужчина, брателла мой во Христе, друг, почему ты перестал рассуждать о влиянии Пушкина на ритуальные танцы чукчей, почему тебе стало лень освежать свои усыхающие знания о таблице Менделеева? А! Все понятно, ты уже пару дней ищешь возможность объявить себя любовником Миллы Йовович, но эта возможность почему-то не предоставляется. А как тебе хотелось пройтись с Милкой мимо Шедевра-Копии (вариации: Любимая Женщина – Пиратское Издание, Мисс Следующая), чтобы та от зависти сдохла.
Мужчина, ты совершаешь одну и ту же ошибку по три раза в неделю. Вместо того чтобы бросить ее, ты пытаешься заставить ее ревновать. Как глупо. Тебе легче станцевать канкан с Пятой Элементшей, чем добиться от Шедевра-Копии взаимности.
Рассмотрим повнимательнее Шедевр-Копию. Ошибиться нельзя! – как часто с этой мыслью мужчина подходит к лестнице, не замечая, что ступеньки совсем ветхие – слишком много народа прошло. Он делает первый шаг, кубарем летит вниз и ломает все органы чувств.
Первое впечатление, говорят, всегда обманчиво. Здесь обманется любой. Всякий влюбленный в нее непременно задаст себе вопрос, некогда мучивший героя Достоевского: «Не понимаю, не понимаю, что в ней хорошего! Хороша-то она, впрочем, хороша; кажется, хороша. Ведь она и других с ума сводит. Высокая и стройная. Очень тонкая только. Мне кажется, ее можно всю в узел завязать или перегнуть надвое. Следок ноги у ней узенький и длинный – мучительный. Именно мучительный. Глаза – настоящие кошачьи, но как она гордо и высокомерно умеет ими смотреть».
В ее взгляде прочитывается такое, рядом с чем римские оргии кажутся детским утренником.
В ее сердце не найти уязвимого места. Да и само сердце еще нужно найти. Любовь к ней – гарантированное обещание измотать душу в лоскуты. В пейзажах ее души уместно разбить кладбище.
Природа, наука и культура так и не смогли придумать противоядия от любви к ней.
Для чего ей в очередной раз понадобился мужчина? Просто она временно устала и напугана. Ей нужно на что-то опереться – на парапет, зонтик и т. д., а тут мужчина подвернулся.
Она привыкла мучить, ей потребна, как героине Достоевского, «дикая, беспредельная власть – хоть над мухой – ведь это тоже своего рода наслаждение. Человек – деспот от природы и любит быть мучителем».
Она ищет удовольствий, быстро исчерпывает их, пресыщаясь незаслуженной любовью.
В отношениях с нею даже самый скромный оптимизм неуместен. В любви она ведет себя, как помесь расшалившегося психиатра с озлобленным на жизнь хирургом.
Кто приблизился к ней хотя бы на один поцелуй, обязательно заплатит за свою беспечность и неосмотрительность, поймет, что такое беззубая гримаса отчаяния.
В ответ на любовное признание – издевательская усмешка.
