— Вот и представь, что я редкое прекрасное животное, которое ты приручил, от которого ты сбежал, а животное тебя нашло и стучит хвостом об пол, как… тигрица… прося о пощаде.
«Или пантера. Но что-то мне подсказывает — это животное из семейства кошачьих вряд ли будет отбивать себе хвост об пол и о пощаде никогда не попросит».
Девушка исчезла в верхнем коридоре.
— Миш-а-а, я скоро-о… Пока представляй!..
Шпарин поднял упавшую бутылку, не глядя на этикетку, отвинтил пробку, налил полный бокал янтарной ароматной жидкости и залпом выпил.
«С Ляховым всё понятно, но как она меня нашла? Ехала именно сюда, встреча с Ляховым, по его словам, случайное совпадение. Она им воспользовалась. Но этому задастому мокрому животному с большой грудью, той ночи и унизительного пробуждения я не прощу. Пусть хоть на колени станет, пусть хоть хвост себе отгрызёт».
— Редкое и прекрасное животное припрыгало, — спускаясь вниз, сказала девушка и забрала у Шпарина пустой бокал. — Сейчас я буду просить прощения.
— У меня принципы, я гордый и неприступный, — сказал Шпарин, отступая назад.
— Пр-ринципы. Посмотр-р-рим! Рр-р-р… — бросая бокал на ковер и сдирая со Шпарина халат, проурчала девушка.
— Ты хотя бы представилось, говорящее животное.
— А ты догадайся, но тебе сейчас должно быть все равно, как меня зовут.
Халат полетел на ковер.
— Женщины всегда добиваются своего. Почти всегда. И ты, Миша, в исключения не входишь.
— Мне, кажется, тебе недостаёт искренности, — Шпарин повернул девушку спиной. — Вот тут должен быть маленький шрамчик… А он вот тут.
— А он вот тут, — девушка рассмеялась и потянулась к халату лежащему на полу. — Чем ты набил карманы? Грохнулся так, будто в нем пару килограмм железа.
— Всякие мелочи, — сказал Шпарин, поднял пояс от халата и подтащил девушку к камину. — На колени. Так и стой.
Шпарин привязал руки девушки к решётке камина.
— Сейчас будет допрос с пристрастием. Говори своё имя, кто тебя послал и, как ты меня нашла?
— Дурак несчастный! Прекрати!.. Я сама тебя нашла!
На лестнице раздался шум. По по ступенькам катился Маралов.
— Ничего не сломал? — спросил Шпарин, останавливая экстрасенса ногой. — Стучишь костями, летишь, как на пожар.
— Миша, ты — садист! Что ты делаешь?! — запричитал Маралов.
— Такая вот жестокая любовь, — Шпарин одел халат, потом снял, выложил пистолет, телефон, диск на стол и набросил халат на девушку.
— Мне надо выпить, — Маралов бросился к столу. — Иначе я сойду с ума. С кем я связался? Палач, — Маралов булькнул бутылкой. — Что у тебя за пятно на лбу?
— Видел бы ты, что они вытворяли со мной? — сказал Шпарин, развязывая девушку. — Гедонистки, с примесью садомазо. Утоплю в бассейне, если ничего не расскажет. Налью воду в бассейн, привяжу решётку от камина и утоплю. Она по наши души заявилась. Скоро мы услышим вой сирен и сюда вломится спецназ. Франта не спасет. Я удивляюсь почему до сих пор никого нет? Давай собираться. Иди, одевайся, и мою форму прихвати. Ботинки не забудь, наручники. Я её посторожу.
Девушка пошевелилась под халатом и зарыдала.
— Утопи!.. Я поверила, нашла, приехала, хотела всё объяснить… Я постоянно думала о тебе! А ты… ты вообще кто?
— Я? — удивленно спросил Шпарин. — Я?.. Она ещё спрашивает! Я теперь негражданин не пойми какого мира, космополит без роду и племени. Тебе бы в мою шкуру. Таким меня сделал ваш мир. И лично ты приложила к этому руки и ноги. Потерял голову от тебя, от вас… влюбился впервые в жизни, по-настоящему, с первого взгляда, а вы издевались…
— Вызови мне такси, Шпарин! Я тебя больше не хочу видеть и слышать. Вызывай!.. — девушка закуталась в халат и забралась в кресло.
— Сама вызывай. Со своего. У тебя он есть. Я не знаю, как это у вас делается. Ещё один стоит у зеркала. Позвони папе. Пусть приедет. Или другой красавице.
— Он не работает.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. Это дом… — девушка потупилась. — … дом моего отца.
— А лейтенант здесь с какого бока?
— Ляхов мой сводный брат.
— Слышал, Николаич, куда мы попали? Отлично отдохнули! Просто здорово!
— Кто отдохнул, так это ты, очень активно. Неправильно всё это. Нехорошо! — сказал Маралов. — Но я, пожалуй, пойду собираться, если вы не против и ты обещаешь её больше не обижать.
— Обещаю и торжественно клянусь! — Шпарин поднял руку над головой. — Никогда, по мере сил и возможностей, если останусь в живых… А вы, редкое прекрасное животное, простите меня. Перестарался. Увлёкся. Вел себя, как последняя скотина. Слишком много на меня навалилось… Теперь вы простите меня. Мы сейчас уйдем. Вы нас никогда больше не увидите, надеюсь. Простите, халатик позвольте, как-то неловко голышом ходить. Я не буду смотреть…
— Да, Шпарин, у меня нет слов. Голышом… Застеснялся, мальчик невинный. Смотреть не будет…
— Сама напросилась! Быстро меняешь решения! А что мне делать, как не уносить ноги? Ждать полицию или твоих друзей из Департамента, кто там сейчас приедет?
— Никто не приедет, — помедлив, сказала девушка, накручивая локон на указательный палец. — Оставайся.
— Да? — сказал Шпарин.
— Да! — сказала девушка.
— И давно передумала?
— Давно, поэтому и приехала одна.
— Ну и как ты меня нашла?
— «Маячок» в твоей форме. В воротнике. Налей выпить.
Спустился Маралов.
— На, одевай, вонючая, нос воротит, — Маралов положил форму на стул и бросил ботинки. — Что стоишь?
— Отнесите в ванную. Я постираю, — сказала девушка.
— Скорую вызовите, побыстрее, мне сейчас с сердцем плохо станет, — Маралов схватился за грудь. — Быстрее…
— Лекарство вон там, — Шпарин показал на буфет. — Мы остаемся.
— Да? Ну и ладненько, — обрадовался Маралов. — Очень хорошо, только зачем было так изгаляться. Консенсус-с. Всё залезло на свои места. Я полагаю, в произошедшем виноват не один Миша? Да, дамочка? Сознайтесь!
— Ну, может быть, — девушка, сверкнув глазами, отвернулась. — Признаю, я его спровоцировала.
— Немудрено! Такая киса, сногсшибательная! Я вами любуюсь! Что нужно ответить?
— Я знаю, что бы ответила одна из нас, но вы меня не поймаете, — девушка попыталась улыбнуться.
— Улыбается, — сказал Маралов. — Сердце моё успокоилось и я вас покидаю. Пойду досыпать, если получиться. Только не кричите слишком громко. Возьму снотворное.
Маралов залез в бар, вытащил бутылку коньяка и исчез наверху.
— Поговорим? — Шпарин проводил взглядом Маралова. — Сначала про любовь.
— Поговорим, — сказала девушка, темнея глазами. — Пора. Закройся, а то твоя гордость разыграется снова. Возьми с дивана плед.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
