— Правда, такой брак признается лишь после достижения шестнадцати лет, — добавила Эша, жуя.
Филь немедля заложил себе в память по достижении шестнадцати лет ходить по этому переулку с руками, засунутыми глубоко в карманы. А лучше по любым переулкам, для гарантии. А переезжать действительно было пора. Насколько мальчик видел, кузнец научил его всему, чему можно, и уже начинал повторяться. Надо помочь ему закончить ковку метеорита, и можно в путь.
Габриэль вдруг расхохоталась:
— Слушай, Эша, а если Флав просто задумался, как всегда, не зная, что делает? Вот будет фокус для Руфины!
Эша прикончила грушу и взялась за вторую.
— Думаешь, это бы её расстроило? — спросила она. — Для любого эмпарота они теперь женаты.
Все трое тронулись к замку, жуя на ходу. Эша повела носом и глубоко вздохнула:
— Всё-таки, что ни говори, в Хальмстеме дуреешь от свежего воздуха!
— 22 —
«Что я могу сказать об известном происшествии поздней осенью 1343 года? Только то, что это было неизбежно. В те дни в Хальмстеме жили три Мастера — один настоящий и два будущих. Один был безумный мечтатель, второй — деятельный изобретатель, третий — талантливый учитель. Все умели хорошо работать руками и головой. А что вы хотели бы получить от этой смеси?..»
Янус Хозек, «Как это было», 57-е издание, Анастасийская Центральная Библиотека
Небо, которое вчера волшебным образом прояснилось, к вечеру затянуло мутью. На замок от леса надвигался туман. Он подкрадывался незаметно, непроницаемым белым полотном, так же, как незаметно глазу опускалось солнце.
Во дворе замка, выстроившись перед крыльцом, собрались все, кто находился в Хальмстеме, за исключением часовых на стенах.
Эша, стоя между Филем и Габриэль, раздраженно пыхтела:
— И чего, спрашивается, нас согнали сюда? Ничего нового мы не узнаем. Загонят сейчас в Большую гостиную, и будем сидеть там, как курицы! Мы, собаки и человек пять этих головорезов в беретах. Я бы лучше снаружи всласть постреляла!
— Помолчи, — сказала Руфина за её спиной.
На крыльцо вышел Мастер с командором почтовых.
— Властью, данной мне над этим поселением, — начал он, — я приказываю сразу после наступления темноты покинуть замковый корпус всем, будь то военные или гражданские…
— Плохая идея, — пробормотал Ирений позади Филя.
— …и удалить собак из Хранилища, — закончил Мастер.
— Еще хуже идея, — вздохнул кузнец.
Во дворе раздался ропот. Кто-то крикнул: «Такого никогда раньше не было!». На что Мастер махнул рукой и сказал перед тем, как опять скрыться в замке:
— Положитесь на меня, я знаю, что делаю.
Ирений тихо произнес:
— Нам попался сумасшедший. Что ж, будем как-то выживать!
Растерянные солдаты, негромко переговариваясь, снова заняли свои посты на стенах и вокруг замкового корпуса. Некоторые из них крутили пальцами у виска. Такое поведение, однако, было пресечено Хальмстемским сержантом и Почтовым командором, хотя не сразу. Ирений оглядел оставшихся перед крыльцом четырех поваров и всех Фе.
— Вам, — сказал он поварам, — я принесу запасные жезлы. А как насчет тебя?
Он посмотрел на Руфину, она ответила:
— У меня есть.
— А у тебя? — он перевел взгляд на сияющую Эшу.
— Мне не нужен, мой в сундуке!
— А тебе? — спросил он у Габриэль, выглядевшей грустной и понурой.
— Мне надо, — сказала девочка, с тоской посмотрев на замок. Нарушение привычного хода событий оказало на неё скверное действие.
Пока Ирений ходил за жезлами, Эша мельтешила взад-вперед перед крыльцом. Она знала, что Мастер задумал, но теперь, когда хозяин замка показал, что не шутит, ей приспичило узнать детали.
— И что, там в самом деле висит настоящий кубок Локи? — спросила она, и сама же ответила: — А, ну да, ты же был высоко! А пенал под Арпонис, он плотно закрывается?
Сидя на ступенях с Габриэль и Руфиной, Филь удивленно спросил:
— С чего ты так взбудоражилась? Закрывается он, плотно закрывается!
— Потому что мне интересно, — сказала Эша. — Как ему только удалось? А еще очень важно не трогать руками Арпонис при работе, иначе беды не избежать!
Филь нахмурился:
— Откуда ты знаешь, почему?
Всё так же, меряя двор шагами, Эша ответила:
— Запуск Арпониса от рук человека в Хранилище — непредсказуемое мероприятие. Не только Мастер читает нужные книжки!
Тут она вспомнила, что скоро в замок не будет доступа, и побежала за своим жезлом. Тем временем Ирений приволок из подпола кузни мешок Арпонисов и раздал их всем, кто в них нуждался. Затем он присел на крыльцо рядом с Руфиной. Девушка выглядела грустной, как и Габриэль, которую она обнимала. Дождавшись, пока на крыльце останутся только они втроем, Руфина сказала кузнецу:
— Ирений, пожалуйста, не называй его ненормальным. Он хороший, несчастный, одинокий, и его никто не понимает. Он уменьшил гарнизон, чтобы избежать больших жертв, если что-то пойдет не так, но он верит в свою затею!
Кузнец удивился:
— А тебе-то что?
— Я вышла за него замуж, — тихо сказала Руфина.
Кузнец искоса глянул на неё и хмыкнул. Габриэль тут же навострила уши и повеселела. Руфина продолжила:
— Если хочешь знать, его брат — вот кто действительно ненормальный. Они бьются по поводу Хальмстема уже целую вечность. Фернан задумал, как только Флав остановит Сотерис, перевезти его на новое место в золотой бассейн под Кейплигским замком и оттуда самолично управлять Границей. Сотерис, вроде, не растворяет золото.
Кузнец подпрыгнул на ступенях. Филь подумал: «Ага, вот куда уплыло всё золото Империи!».
— Он сошел с ума! — воскликнул Ирений. — Сотерис живет в этих камнях уже девятьсот лет! С чего Фернан решил, что он выживет в металлическом бассейне вдали от породившего его моря? И что станет с Внутренней Границей под замком? Она навсегда закроется!
— Фернану не нравятся обе Границы, — тихо проговорила Руфина. — Он говорит, что снаружи слишком большой и опасный мир. Он хочет изолировать Империю.
Протяжный зловещий звук прокатился над погружающимися в туман башнями. Утробное завывание быстро превратилось в вой, сопровождаемое гулом и скрежетом. Филь замер от ужаса, пока не сообразил, что это воет Глас Сирены, а гул и скрежет производит её железный барабан. Внутрь него Мастер поместил рассчитанную им улитку, которую надо было вращать за кованую рукоятку снаружи.
Глядя, какое действие Глас оказал на людей, Филь восхитился придумкой. Когда её испытывали летом, мальчик был занят вращением рукоятки и не смотрел, что происходит вокруг. А тут воочию было видно, как после начального испуга солдаты подтянулись и удвоили внимание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
