— Так и сделаем, — заверила ее Линдсей.
— Я не вру вам. Мы все действительно должны держаться вместе, чтобы хоть как-то переломить ситуацию.
— Мы с вами, — поднял голову Беннетт.
— Будем надеяться, вам удастся их обуздать. Я вызвала Джоша, он уведомил Араса, и чуть позже я отправлюсь в поселок, чтобы увидеться с ним. Тело осталось в морозильнике. Понимаю, неприятно хранить его вместе с пищевыми запасами, но пока нам больше некуда его положить. Оно запечатано в мешок, и я надеюсь, кто-нибудь из вас приглядит за тем, чтобы оно не пропало?
Тут же раздалось единое «Да, мэм», и морские пехотинцы разом вытянулись, словно были единым живым существом. Казалось, все они крепкие как скала и надежные: отличные профессионалы, стоящие у нее за спиной. Мысленно Шан почувствовала облегчение, словно с ней опять была ее старая команда офицеров Западного Централа. От воспоминаний у нее сжалось горло, и слезы накатили на глаза.
Линдсей последней собиралась покинуть столовую.
— С вами все в порядке? — поинтересовалась Шан.
— Все в порядке, командир.
— Удивительно. А я боялась, что случившееся с ребенком безери расстроит вас.
— Я не думала о нем так. Да и Парек, я считаю, тоже. Думаю, она назвала бы все это излишней сентиментальностью.
— Мы вовсе не сентиментальны. Помните, местные жители используют религиозные аргументы как научные.
— И поэтому мы уступаем.
— В библии Джоша в самом начале сказано о том, что человек имеет суверенное право. Нам же надо загнать ученых в угол, разубедить их, что они имеют это библейское право, отучить использовать слово «сентиментальность» вместо «духовность». Они не смогут доказать, что безери неразумны. Но они смотрят на них как на животных и поступают соответствующим образом.
— Выходит, вы считаете, что любая жизнь священна?
— Можно и так сказать. И я не слышала ни одного довода в пользу того, что человеческая жизнь священнее жизни других созданий. А раз так… — Вновь в подсознании пробудилась информация, полученная во время брифинга. В голове Шан завертелось имя Элен. — Так или иначе, но, по-моему, нет смысла читать вам лекцию по постсовременной этике. Вернемся лучше к Парек.
— Если честно, то мне и в самом деле жаль, что все так получилось.
— Нам нужно будет пройти через это. Мы не можем заранее приготовиться к ряду вещей.
— А могу ли я поинтересоваться, почему вы ударили ее? Шан вновь сложила руки на груди. Она чувствовала себя какой-то потерянной.
— Во-первых, чтобы физически наказать ее.
— А во-вторых?
— Потому что я разозлилась. Вы пришли в ужас?
— Не совсем. Однако окажись я на вашем месте, я бы не стала так поступать.
— Вы привыкли держать своего врага на расстоянии, на мушке автомата. А мои враги всегда рядом. — Она протянула раскрытую ладонь в сторону Линдсей. — Я должна уметь управиться с ними с помощью кулаков. А инструкции и уставы, увы, не дают ответы на все вопросы.
— Эдди говорил мне, что вы неоднократно имели дело с террористами, — проговорила Линдсей.
— Вы не можете иметь дело с террористами и не стать от части похожей на них. — Шан надеялась, что Эдди не рассказал Линдсей ничего конкретного. «Интересно, сколько знает обо мне этот ублюдок?» — Самое страшное, когда общаешься с террористами, понимать, что они не столь уж и неправы. Всегда причиной служит какой-то конкретный случай, правда, информация, которую мы получаем о нем, порой сильно искажена. Из-за этого действия террористов иногда кажутся вполне разумными.
— Наверное, мне надо радоваться, что раньше я никогда не сталкивалась с необходимостью решения подобных этических проблем.
«А я сталкивалась. И я не сожалею об этом».
Шан слышала, как потрескивают, охлаждаясь, переборки — снаружи сильно похолодало.
— Думаете, что я — типичный плохой полицейский?
— Должно быть, мне надо пройти тот же путь, что прошли вы, перед тем как судить вас.
— Неоднозначный ответ в неоднозначной ситуации, — протянула Шан.
Нет, Линдсей не понимала всего. Когда она убивала кого-то, этот кто-то был для нее безликим врагом. Это было красиво и санкционировано правительством. После того как вы убили врагов, вы можете пройтись на национальном параде и сказать, что гордитесь тем, что эти люди были вашими врагами. Шан же знала своих врагов много лучше, и тут нечем было гордиться.
Те, кто понимал ее, давно умерли.
Но еще оставался Арас. И теперь ей, в свою очередь, нужно было понять его.
Вскоре жизнь в лагере прилетевших на «Фетиде» вновь вошла в нормальную колею. Шумы и запахи задавали ритм, подобный биению сердца.
Но в это утро ритм явно изменился. Звуки стали иными, и вовсе не из-за барабанной дроби тяжелых дождевых капель. Эдди быстро прошел от своего модуля к столовой, пытаясь определить, в чем же именно заключается перемена. Не было слышно ни случайных смешков, ни голосов, призывающих аккуратнее обращаться с оборудованием. Только равномерный гул беседы. На мгновение он почувствовал себя ребенком, пробирающимся по лестнице, чтобы подслушать спор мамы и папы относительно его же собственного воспитания. Эдди даже пришлось напомнить самому себе, что ему уже сорок три и он действительный корреспондент Би-би-си. Только после этого он смог заставить себя открыть люк столовой и войти.
Большая часть ученых сидели за одним столом, без энтузиазма завтракая, а точнее, ковыряясь в пластиковых тарелках. Теперь после завтрака им некуда было идти. Месеви отсутствовала. Парек до сих пор находилась под арестом в отдельном модуле. Разговор прервался, когда вошел Эдди.
Забрав свою порцию, он собирался отправиться завтракать в свой модуль, но это было все равно что откладывать неизбежное. Он настучал на своих коллег. А они, в свою очередь, забыли о коммерческой конкуренции, отмели в сторону личную неприязнь друг к другу. Парек была одной из них, а Эдди — нет. Из-за него на них обрушился гнев Франкленд.
Взяв пару блинов из стопки, Эдди буквально заставил себя сесть на свое прежнее место рядом с Гальвин.
— Все в порядке? — риторически поинтересовался он.
— Теперь мы находимся на военном положении. А так все в порядке, — ответил Райат, не глядя на Эдди.
— И что же такого случилось?
— А мы думали, ты нам расскажешь. Ты же теперь у Франкленд правая рука.
Эдди медленно положил вилку на стол.
— Хорошо, хотите набить мне морду, можете начинать. Вы все — гребаные безумцы. Вес'хар уничтожили целую цивилизацию, и не где-то, а тут, рядом. А мы не слишком-то отличаемся от тех, кого они уничтожили. Парек поставила под угрозу жизни всех нас.
— Ты точно в этом уверен? — поинтересовалась Гальвин.
— Я думаю, Эдди прав, говоря об угрозе, — кивнул Чампсиаукс. — Все это произошло не так уж давно, несколько сотен лет назад. Но города просто так не уничтожить. Все равно остаются следы. Вес'хар разровняли целое королевство, тут ничего не скажешь.
— Не пойму, на чьей ты стороне? — удивился Райат.
— На той стороне, которая хочет живой вернуться домой.
— Не знаю, как вас, а меня инопланетяне нисколько не беспокоят, — проворчала Гальвин. — Солдаты с оружием и тупоголовый коп — вот кто мешает нам работать.
— Подожди-ка, Лу, Парек нарушила приказ, — возразил Паретти. — Она сделала глупость. Совершенно не научный подход.
— Да, а потом ее совершенно неоправданно избили и заперли? Эдди любил точность. В особенности она была нужна ему сейчас, когда речь шла о Шан.
— Всего один удар, — поправил он. — Я там был.
— Хорошо. Раз уж вы теперь ее официальный глашатай, скажите, что Франкленд собирается делать дальше? Правительство собирается заморозить инвестиции наших спонсоров? — Гальвин представляла «Кармоди Холбен Ленг» — одну из наиболее дерьмовых корпораций в списке Шан. Может, Гальвин и раньше сталкивалась с СиДиЗОк. — Мне не нравится то, что происходит. Мы проснулись и обнаружили ее на борту, словно она отправилась сюда зайцем, а теперь она заключила союз с инопланетянами. Союз, направленный против интересов ее собственного вида.
«Союз с инопланетянами! Как быстро они все позабыли», — подумал Эдди. Когда они покидали Землю, единственная известная инопланетная жизнь представляла собой простейшие организмы, живые капли и мох. Сейчас (для них — через несколько месяцев) ученых стесняла по меньшей мере одна из разновидностей разумных инопланетных существ, причиняя определенные неудобства в исследованиях. На фоне всего остального — пустяки, да и только. Перемена очень разительная, если вы наблюдаете за кем-то малознакомым. Один инопланетянин — чудо, двое — новинка, сотня — вторжение, если, конечно, они осмеливаются в чем-то перечить людям. Тогда они — враги. Точно так же было и на Земле.
