Тео. Он просыпается рывком и сразу начинает оправдываться.
– Я не спал! Лейла ушла, чтобы отдохнуть. Ух ты, какой он крошечный!
– Скажи это моему влагалищу.
Он смеется. Я осторожно поворачиваю Габена, и Тео наклоняется, чтобы взглянуть на его личико.
– Красивый! – говорит он. – Уж и не знаю в кого…
Жанна хихикает и спрашивает взглядом: «Можно дотронуться?»
– Хочешь подержать? – спрашиваю я.
– Ни за что! – восклицает Тео, отступив на два шага. – Во время первого свидания я никого не трогаю руками.
– Я спрашивала Жанну.
– Очень хочу, – шепчет она. Глаза у нее на мокром месте.
Мы синхронно поднимаем руки, она делает несколько смелых движений, и вот уже Габен лежит на сгибе ее левого локтя.
Жанна нежно поглаживает щечку моего сына, берет крошечные пальчики в свои, целует в лоб, а я смотрю и думаю: как скоро лопнет мое ставшее огромным сердце?
– Мне пора на работу, – сообщает Тео, посмотрев на экран телефона. – Я зайду проведать вас вечером, если ты не слишком устанешь.
– Я с тобой, – говорит Жанна и возвращает мне малыша. – Ирис нужно отдохнуть, да и мне тоже.
Она нагибается, целует меня, отступает, и мы смотрим друг другу в глаза.
– Спасибо, моя дорогая. Это был один из лучших моментов моей жизни.
Отвечать нужды нет, взгляд выражает все лучше слов.
Я остаюсь наедине с сыном. Его животик поднимается в такт дыханию, изо рта время от времени вырывается то ли стон, то ли кряхтенье. На нем белая бархатная пижамка и такая же шапочка, сшитые Жанной. Я не свожу с него глаз. Никогда не смогу насытиться этим зрелищем. Кроха заставляет меня переживать невероятные, космические чувства.
Я буду наслаждаться ниспосланным мне судьбой счастьем, объедаться его запахом, слезами, даже срыгиванием, а потом вернусь в квартиру, где случайно «приземлилась» в прошлом году, получив в соседи двух незнакомых людей, которых совсем не хотела узнавать лучше. Эта квартира должна была стать временным убежищем, но превратилась в родной дом, а идеальные незнакомцы, которым отводилась роль «сонанимателей», стали моими друзьями. Я продолжу недавно начавшуюся жизнь вместе с ними.
Неопределенностей все еще много. Не знаю, найду ли новое жилье, вернусь ли к ремеслу кинезитерапевта, останусь или нет в Париже. Завтра наступит другая жизнь, но в одном я уверена: некоторые связи ткутся десятилетиями, другие быстро становятся нерушимыми. Таковы очевидности. Жанна и Тео – мои очевидности. Что бы ни случилось, это останется с нами.
Эпилог
15 июня
Жанна ступила двумя ногами в солнечную лужу на паркете. Ровно год назад, день в день, она сделала то же самое, насладилась теплом и покоем, а потом ее мир опрокинулся. Она долго стояла – обнаженная, с распущенными волосами и опущенными веками, отдав свою уязвимость на волю воспоминаний.
Вырвавшись наконец из тисков прошлого, Жанна оделась, причесалась и пошла в гостиную к Ирис и Тео.
– Заснул… – прошептала молодая мать.
Жанна подошла к колыбели, стоявшей у дивана. Два кулачка были прижаты к крошечной мордашке ребенка, который с каждым днем занимал в ее сердце все больше места.
– Сегодня особенный день, – сообщила она, садясь. – Годовщина ухода Пьера. Раньше у меня не было сил, но сегодня я хочу все вам рассказать.
И она рассказала. О чемодане, путешествии в доме на колесах, синем небе, Пьере, который ушел за хлебом, людях, собравшихся вокруг лежавшего на тротуаре мужчины, сердечном массаже, спасателях, прощальном взгляде. Она описала последние мгновения прошедшей жизни на одном дыхании, глядя в день вчерашний. Она не заметила, как вдруг побледнел Тео, как Ирис прижала ладонь к губам.
За годы жизни мы встречаем тысячи людей. Между нами протягиваются невидимые нити, из которых ткется полотно бытия. Некоторые связи эфемерны, другие долговечны, и все оказывают влияние на наше существование. Все люди важны – от тех, с которыми обмениваешься парой слов в очереди, до тех, с кем проходишь часть пути вместе. Одни лица мелькают без следа, другие остаются в памяти. Кого-то забываешь, кто-то нас метит. С некоторыми встречаешься часто.
Ирис. Тео. 15 июня прошлого года.
Тео не забыл крик Натали: «Клиенту плохо!» Он работал в булочной всего несколько дней, но сразу собрался, вспомнил, чему учили на курсах оказания первой помощи, ринулся на улицу и начал массировать сердце лежавшему на асфальте человеку.
Ирис вспомнила толпу зевак, собравшихся вокруг бедолаги. Она проходила мимо, направляясь на собеседование в агентство, и спросила, вызвал кто-нибудь пожарных или нет, но никто не ответил. Она набрала номер.
Оба вспомнили босую женщину, бегущую по тротуару, но в памяти остались только ее слезы, лицо забылось.
Жанна спокойно выслушала сбивчивые слова о том, что их дороги однажды уже пересекались, что – сами того не зная – они были связаны и им ужасно жаль, что Пьера спасти не удалось.
Она долго молчала, переваривая информацию, изумляясь жизненным фортелям, глядя на лица, которые видела и не запомнила, а потом улыбнулась.
«Его вы не спасли, зато спасли меня».
Благодарности
Начав сочинять этот роман, я твердо знала одно: он будет о встречах. Я уверена, что люди, с которыми мы пересекаемся на жизненном пути, определяют его траекторию. Вот почему теперь я думаю о встречах с людьми, которые день за днем превращали меня в женщину и романистку, и хочу поблагодарить каждого.
Спасибо моей семье – моему фундаменту, моему постаменту, моим опорным столбам, моему кислороду: моим детям и моему мужу – они делят со мной дни, ночи и мое сердце. Моей матери, моему отцу, моей сестре, моему племяннику, моей племяннице, моим бабушке с дедушкой, моим тетям и дядям, всем этим, таким важным для меня, людям.
Спасибо моим друзьям: Софи, Синтии, Серене и моим дорогим Бертитисам, доказавшим, что настоящая дружба может свалиться на нас в любом возрасте.
Спасибо Марине, Гаель, Батисте, Жюстине, Яннис, Фаустине – за то, что так долго остаются рядом со мной.
Спасибо мужчинам и женщинам, согласившимся познакомиться с моим текстом раньше читателей, их замечания помогли мне сделать его лучше: Арнольду, Мюриэль, Серене, Джулиано, Софи Рувье, Синтии Кафке, Батисте Болье, Констанс Трапнар, Одри, Мари Варей, Микаэлю Пальмейре, Софи Борделе, Флоранс Превото, Марин Климан, Камилле Ансом.
Бескрайнее спасибо Фабьену, он же Гран Кор Малад, не только талантливому артисту, но и очень щедрому человеку, который позволил мне использовать его великолепное название «Это останется с нами»[60]. Послушайте его альбомы, особенно тот, который так называется. Я уже много лет плачу всякий раз,
