Было образовано особое подразделение – Kommando I./JG54, в которое вошли 15 Bf-109F из 1-й и 2-й эскадрилий. Его возглавил командир I-й группы гауптман Ханс Филипп, и потому оно получило неофициальное название «подразделение Филипп». 15 июля «Мессершмитты» перелетели в Петиярви – маленький, хорошо замаскированный аэродром около Виипури. Позднее для боевых вылетов над озером использовался также и аэродром Менсуваара, расположенный около Ланденпохьи.
Основной задачей «подразделения Филипп» должно было стать прикрытие смешанной флотилии. Однако пока суть да дело, истребителям предстояло самостоятельно вести поиск и атаки советских судов, для чего под их фюзеляжи подвешивалось по одной 250-кг бомбе.
В дополнение к Bf-109F в порт Кякисалми на восточном побережье Карельского перешейка были направлены четыре гидросамолета Ar-196. Они могли использоваться как для разведки, так и в качестве спасательных самолетов. «Арадо» летал со скоростью до 310 км/час и имел довольно мощное вооружение – две 20-мм пушки MG FF в крыльях и один 7,92-мм пулемет MG17, установленный в фюзеляже над двигателем. Благодаря этому его экипаж мог успешно отбиваться от атак русских истребителей, а при случае и атаковать одиночные суда. Затем Ar-196 нередко вступали в бои с летающими лодками МБР-2 из 58-й отдельной эскадрильи ВВС КБФ, также действовавшими над Ладогой.
Надо признать, что такими силами было невозможно разгромить озерное судоходство. Тем не менее им на лето были поставлены масштабные задачи, а именно «уничтожить опорные пункты русских на суше и загнать корабли в Шлиссельбургскую бухту». Кроме того, немцы хотели вывести из строя «особенно опасные» корабли противника и в первую очередь флагмана Ладожской флотилии – сторожевой корабль «Пурга», который они именовали «советским миноносцем». И для этого командованию 1-го воздушного флота удавалось время от времени привлекать Ju-87 из III./StG1 и Ju-88 из KG1.
Bf-109F из «подразделения Филипп» совершили летом 1942 г. с финских аэродромов в общей сложности 104 боевых вылета.[124] От
осколков сброшенных ими бомб и выпущенных снарядов и пуль главным образом страдали матросы и пассажиры. При этом многих раненых просто не успевали доставить в госпитали, и они погибали от элементарной потери крови. Большие потери среди личного состава заставили организовать на всех шести причалах в порту Осиновец специальные фельдшерские пункты. Они принимали с прибывших кораблей раненых, немедленно оказывали им первую помощь и уж затем отправляли в госпиталь. Изрешеченные же суда на скорую руку латали и как можно быстрее снова отправляли в рейс.
В июне кораблями Ладожской флотилии на западный берег озера были доставлены уже около 105 000 тонн грузов, а в июле – свыше 121 000 тонн. Несмотря на рост объемов перевозок, этого было совершенно недостаточно. Задания Госкомитета Обороны и Военного совета Ленинградского фронта не выполнялись, поскольку в день удавалось перевезти в среднем не более 3500–3900 тонн грузов при минимальном плане в 6000 тонн.
«Да и не догнать было...»
Командиры истребительных авиаполков ВВС КБФ, которым было приказано защищать Ладогу, делали все, что могли. Начиная с июня в течение всего светлого времени суток над озером стали патрулировать истребители 4-го Гв. ИАП. Однако почти всегда это «патрулирование» оказывалось совершенно бесполезным. Во-первых, И-16, стоявшие на вооружении полка, были морально устаревшими и практически израсходовали свой ресурс. Во-вторых, в силу изношенности машин командир полка подполковник Михайлов установил высоту полета патрулей всего в две-три тысячи метров!
Затем майор П. Л. Ройтберг, бывший тогда начальником штаба 4-го Гв. ИАП,[125] вспоминал об этом: «Противник прекрасно изучил тактико-технические данные наших самолетов, обычно знал, в каком районе они патрулируют. Поскольку мы в целях экономного использования самолетов патрулировали на высоте 2–3 тысяч метров, то противник приходил к трассе с преимуществом в высоте, со стороны солнца и, обнаружив наши самолеты, производил на большой скорости атаку, а затем уходил с набором высоты. Заняв вновь позицию для атаки, повторял ее».
Только полный глупец[126] мог организовать патрулирование подобным образом! Получалось, что главной целью действий русских летчиков являлось формальное выполнение задачи, т. е. именно «патрулирование над озером», а не прикрытие судов и перехват вражеских самолетов, которые и были ее сутью. Как и следовало ожидать, немцы, обычно летавшие на 4000 метров, внезапно появлялись, несколько раз атаковали транспорты и безнаказанно улетали восвояси. Полудохлые И-16 не могли догнать не только «Мессер-шмитты», но и двухмоторные бомбардировщики, а посему продолжали «патрулировать» над расстрелянными кораблями. Ройтберг так и писал далее: «Да и не догнать было, так как „мессеры“ имели преимущество в скорости перед „ишачками“».
Чтобы сократить потери от налетов Люфтваффе, русские стали отправлять большинство судов только в составе конвоев. Это облегчало противовоздушную оборону и оказание помощи поврежденным транспортам. В составе типового конвоя были два-три буксирных парохода с одной-двумя баржами на буксире в сопровождении одной канонерской лодки. Иногда в состав конвоя включался еще и сторожевой катер типа «МО» или тральщик. При этом боевые корабли, как правило, сами брали на борт груз и даже буксировали баржи. Чтобы уменьшить опасность нападения, конвои выходили из баз к вечеру и прибывали на конечный пункт на рассвете. Также в летную погоду более интенсивное движение судов на малой трассе Кобона – Осиновец производилось в ночное время.
Однако помимо авиаударов работе трассы мешали и другие факторы. Так, в конце июля в бухте Новая произошел мощнейший взрыв. При этом были уничтожены сразу девять тендеров и три мотобота, полностью снесло настил причала и все расположенные поблизости строения. Потери составляли сотни погибших и раненых. Вероятнее всего, это был результат работы финских или германских диверсантов. А 31 июля на Ладоге разразился сильнейший шторм силой в десять баллов. В Осиновце выбросило на камни нефтеналивную баржу, и в озеро вылилось 350 тонн мазута. Кроме
того, мощные волны вынесли на мель транспорт «Стенсо», четыре баржи и тральщик ТЩ-175.
В августе 1942 г. Ладожский дивизионный район ПВО получил РЛС «Редут-9», которую расположили на окраине глухой деревни Сырокасска. По всей вероятности, немцам стало известно об этом, и они решили уничтожить станцию. В первых числах сентября днем одиночный самолет, опознанный как «Дорнье-217» (на самом деле это скорее всего был Bf-110), пролетев на малой высоте над позицией РЛС, сбросил одну бомбу. Сама станция не пострадала, но был разрушен командный пункт, на котором погибли начальник РЛС «Редут-9» лейтенант Петров, зам. политрука Гринштейн и двое операторов.
Операция «Бразилия»
Потери транспортов заставили командование Ладожской военной флотилии в срочном порядке форсировать строительство деревянных барж. Первые три судна «упрощенного типа» спустили на воду еще в конце мая на Сясьской верфи, на той самой, где некогда, одержимый маниакальным желанием победить Швецию, строил свои галеры Петр I. Они имели длину 40 метров, ширину 8 метров, высоту борта 3,2 метра и при осадке 1,8 метра вмещали более 380 тонн груза. Это были довольно примитивные плавсредства, однако в той ситуации годилось все, что держится на воде. Благодаря героическим усилиям сясьских «судостроителей» до 31 сентября 1942 г. было спущено еще 27 барж.
Кроме того, на берегах озера развернулось строительство и упрощенных металлических барж. Уже к 23 июля удалось построить 11 штук, затем в строй вступили еще три. Эти суда длиной около 51 метра и шириной девять метров могли перевозить до 900 тонн грузов. По сути, эти «баржи», строившиеся за 10–20 суток, являлись большими прямоугольными ящиками. Об обтекаемости корпуса никто не думал, и потому скорость их движения была минимальной. От ударов волн гнулись борта, вылетали заклепки, но буксиры хоть и с потугами, но все же тащили их по неспокойным водам озера.
Позднее ладожцы придумали еще одно ноу-хау – баржу-паром, на которой можно было разместить три паровоза с тендерами либо десяток двухосных вагонов. С 12 августа два таких чуда техники начали бороздить просторы озера, а затем в строй вошло еще одно. В первом же рейсе паром № 4530 был атакован самолетами Люфтваффе, но все же добрался до порта. В дальнейшем их рейсы стали регулярными. Правда, плавать паромы могли только при штиле. Надводный борт был настолько мал, что казалось, будто паровозы или вагоны, находившиеся на палубе, идут прямо по воде!
Помимо этого, на полуразрушенных питерских заводах началось производство самоходных тендеров упрощенного типа. Работы велись голодными рабочими практически вручную. Затем судно по железной дороге переправлялось на берег Ладоги. Тендер представлял собой небольшую одно– или двухтрюмную самоходную стальную баржу грузоподъемностью 15–25 тонн с простейшими прямолинейными обводами корпуса. Установленный на судне автомобильный двигатель ЗИС-5 позволял «гонять» по озеру со скоростью до 6 узлов. Малые габариты – длина 15 метров, ширина 4 метра – способствовали большой маневренности и делали судно весьма трудной мишенью для самолетов, а плоское дно и осадка всего 50–60 см позволяли тендеру буквально вылезать на берег. Всего в течение навигации 1942 г. были построены и сданы Ладожской военной флотилии 118 таких самоходных тендеров!
