ты снова просыпаешься в этой комнате вся в бинтах.
— Просто так получается, я же не виновата.
— Виновата. Ты постоянно подставляешься под удар, даже не задумываясь о последствиях. Твои прошлые шрамы еще не зажили, а ты идешь получать новые. Знаешь, до сих пор тебе везло, и ты отделывалась минимальным ущербом, но когда-нибудь твое везение кончится, и из-за своего небрежного поведения ты погибнешь.
— Я же уже объясняла, что не смогла выстрелить, потому что…
— Потому что Максим когда-то был твоим другом, знаю.
Я подошел к кровати и протянул руку, чтобы снять с Эл одеяло, в котором она завернулась. Нехотя, но она все же поддалась и отдала мне его, наблюдая за мои действия с нескрываемым удивлением. Наплевав на то, что на мне все еще была обувь и уличная одежда, я взгромоздился на кровать, прямо напротив Эл. Она испуганно собиралась отскочить назад, поэтому мне пришлось перехватить ее здоровую руку, чтобы удержать девушку на месте. Как только я сделал это, она начала сверить взглядом мою ладонь, крепко сжимающую ее запястье.
— Послушай меня внимательно, Эл, — она все еще недоверчиво смотрела на наши руки. — Не отвлекайся, пожалуйста.
— Что? — разноцветные глаза переместились на мое лицо.
— Сейчас будет происходить много страшных вещей. К ним нельзя по-настоящему подготовиться. Ты и сама видела, что там случилось. Друзья становятся врагами, и никогда нельзя предугадать, кто и в какой момент тебя предаст. Каждый из нас хочет выжить, чтобы, в конце концов, вернуться домой. Но ты и сама понимаешь, что выживут далеко не все. Поэтому я хочу, чтобы отбросила все свои предрассудки и ни секунды не колебалась, как тогда.
— Ты прекрасно знаешь, что я ни за что не умру, пока не достигну ее. Поэтому все будет хорошо.
— Эл, послушай, если ты и дальше так продолжишь, то рано или поздно тебе придется поплатиться жизнью, спасая этого парня.
— И я готова это сделать, — ее голос ни на секунду не дрогнул, она была уверена.
В этот самый момент позади раздался приглушенный кашель. Я медленно оглянулся и увидел своего помощника, застрявшего в дверях. Он специально привлек наше внимание. Ис стоял, небрежно облокотившись о дверной косяк, и смотрел на нас, не проявляя, впрочем, никакого интереса.
— Значит, Эл уже очухалась, — лениво произнес он, смерив ее долгим взглядом. — Надо полагать, теперь можно отдавать команду для вечеринки?
— Вечеринка? — повторила Эл и ее глаза зажглись. В действительности, только это могло заинтересовать эту ужасную женщину.
— Ладно, — я сдался. — Пусть сегодня устроят вечеринку.
Эл тут же радостно воскликнула и оттолкнула меня в сторону. Раздался шорох простыней — это она вылезала с кровати. Затем, радостно бормоча что-то про то, что ей надо подготовиться, Эл быстро выбежала из палатки на улицу, прямо в бинтах.
— Сдается мне, — сказал Ис, когда девушка уже убежала. — Что это было не такое уж и серьезное ранение.
— Нет, просто вечеринки для нее важнее жизни, как я уже успел заметить. Так зачем ты пришел? Явно не справляться о ее здоровье.
— Верно. Мы получили донесение, что руководство Совета обставило недавний подрыв штаба как вражескую атаку. О вашем участии в данной истории никому не известно.
— Конечно, они бы не стали выдавать себя.
— В таком случае, Вик, не лучше ли как можно быстрее отправить наших солдат по всем штабам в округе, чтобы донести им полученную информацию. Пусть они схватят предателей.
— Нет, нельзя. Капитан Лутак далеко не глупый человек. Он знает, что его жизнь находится в опасности, пока мы живы. Так что я предлагаю подождать несколько дней, пока ситуация не поутихнет, а только затем будем действовать по своему усмотрению.
— Как скажешь.
Глава 4
Когда я вышел из палатки, на поляну возле палаток начал стекаться народ. Все получили уведомление о том, что я разрешил устроить праздник, а потому начали подготавливаться. Кто-то тащил ящики с продуктами для стола, кто-то бочки с пивом. Им только волю дай. Вероятно, это Эл уже всем разболтала, что сегодня будет вечеринка. Я слышал раскатистый смех, веселые вопли и нарастающий гул. Возможно, с моей стороны было и неправильно вводить такую традицию, но я ни о чем не жалею. Там, командующие обычной армии, презирают меня и мой отряд. Я вижу это в их жестах, в их выражении лица. Все они считают, что мы слишком распустились, и что наше финансирование обходится Совету в копеечку, а мы просто прожигаем эти деньги на такие вот мероприятия. Но я считаю, что такие моменты, хоть иногда и идут во вред дисциплине, все же помогают нам всем. Только сейчас эти люди на поляне, одетые во все черное, имеющие множество шрамов на своих телах, превращаются в обычных людей, какими были до войны. Они смеются, задирают друг друга, но все это отвлекает их от той суровой реальности, что происходит за стенами лагеря. Завтра они снова будут рисковать своими жизнями, терять близких, получать новые ранения. Но сегодня я хочу, чтобы они улыбались, чтобы чувствовали себя так, как это было до войны, чтобы стали немного счастливее. Возможно, это неправильно. Но я хочу дать им хоть что-то.
Ри я нашел возле оружейного склада. Он сидел прямо на холодной траве, подпирая свое тело руками. Его лицо с зажмуренными глазами было обращено к небу. Я легонько толкнул приятеля своим ботинком, а Ри, не ожидавший удара, повалился на спину.
— А-а, Вик, — он посмотрел на меня снизу вверх. — Значит, уже проснулся?
— Что ты тут делаешь?
— А ты как думаешь?
— Медитируешь? — я усмехнулся.
— Прихожу в себя после похмелья. Так плохо мне давно не было.
— Мы же вчера выпили по одной бутылке, с чего бы вдруг?
— То, что мы выпили по одной бутылке, еще не означает, что на этом дело закончилось.
— Только не говори, что всю ночь пил в одну морду?
— Отчаянные времена требуют…
— Даже не пытайся, — жестом прервал его я. — Все равно твой лимит на неделю исчерпан. Кстати, насчет алкоголя. Я же тут вспомнил, зачем искал тебя. Зачем ты мне вчера принес эту дрянь?
— В плане? Ты же сам предложил выпить.
— Я тебе говорил, что в таком состоянии мне не под каким предлогом нельзя давать алкоголь.
Я опустился на землю рядом с ним. Ри, отряхнув спину, снова принял прежнее положение. Он с любопытством заглянул ко мне в глаза, но, по-видимому, не найдя там ничего интересного, отвернулся.
— Раз ты тут, то, стоит полагать, Эл уже пришла в сознание.
— А ты сегодня необычно проницателен. Как,
