Настя. — Я не зря решила ничего не сеять, это пошло грядкам на пользу.
— Да, и как же?
— На них появился эффект ускорения роста для следующих растений. — похвалилась Настя.
— Отлично, ты умница. — похвалил я. — Назначаю тебя нашим главным агрономом. Будешь заниматься выращиванием всяких растений и производством... не знаю, того, что из них производится.
И я улыбнулся, и Настя широко улыбнулась в ответ:
— С большим удовольствием! Только мне понадобится много сплайса...
Не тебе одной, девочка, не тебе одной... Нам понадобится очень, ОЧЕНЬ много сплайса. Поэтому завтра не будет никого отлынивающего от работы, всех соберу и поведу в закрытую часть военной части — добивать оставшихся зомби и собирать сплайс, который к тому моменту уже должен был сгенерироваться. Пару-тройку сотен соберем точно, а это уже неплохо, плюс есть еще тела адаптантов и наргульи, с них-то побольше должно насыпаться. В итоге хватит и Насте на новые грядки, и, может, даже на какие-нибудь покупки.
Кстати, про адаптантов... Химические убиты давно, они уже наверняка начали генерировать сплайс, да и ледяной тоже. А вот наргулью прикончили относительно недавно, так что, может быть, удастся помазать ее сплайсализатором, пока не народилась первая единица?
Я посмотрел на Йоку, собираясь велеть ей, чтобы осталась на месте, но она перехватила мой взгляд и опередила меня:
— Так, мне не нравится твой взгляд. Ты уже однажды так смотрел — перед тем, как пропал на несколько часов.
— Ага. — невпопад ответил я. — Нет времени объяснять, я на ту сторону.
— Нахрена? — изумилась Йока и тут же помотала головой. — Нет времени, поняла. Тогда я с тобой.
Я даже не стал ее отговаривать, только махнул рукой и подбежал к воротам:
— Настя! Где кот?!
— Не знаю, он сам гуляет. — испуганно от моего резкого тона ответила рыжая. — Только иногда приходит.
— Плохо. — я скрипнул зубами, откатывая ворота. — Тогда дверь закрой!
— Поняла!
К тому моменту поздний вечер уже полностью окутал военную часть и без освещения стало практически ничего не видно. Единственный источник света, который пришел мне на ум, — кот, — ходил сам по себе, а, значит, придется нам с Йокой идти по темноте. Единственное, что кое-как разгоняло темноту это светящееся лезвие ее меча, но его света не хватало и на метр вокруг нас, поэтому сложно было сказать, делал ли он лучше или наоборот — хуже. В любом случае, никакого источника света прямо быстро я придумать не смог, поэтому пришлось идти так, как есть. На самом деле, в этом даже не было ничего особенно страшного, ведь мы уничтожили за этот день всех зомби во дворе, да и в здании, в которое сейчас шли, поработали тоже, поэтому в теории опасность была маловероятна, но я все равно держал в руках дробовик, готовый стрелять в первое же шевеление в темноте. Пусть даже потом окажется, что это был зомби первого уровня или вообще — какая-нибудь крыса.
Из-за облаков выглянула луна и немного подсветила нам окружение, сделав передвижение чуть попроще. Ежесекундно оглядываясь во все стороны сразу, мы быстро-быстро добежали до нужного здания и завалились в него. Йока шла по лестнице первой, держа перед собой меч на вытянутых руках, прощупывая то, что впереди, я прикрывал тыл, глядя, чтобы сзади никто на нас не вышел. Где-то в глубине коридоров хрипели и пыхтели недобитые зомби, но мы не лезли в полной темноте на них, предпочитая выполнить свою задачу и свалить отсюда поскорее.
И вот — крыша. Открыв дверь, которую за собой мы, конечно же, закрыли, я первым делом рванулся к дохлой наргулье, велев Йоке проверить крышу на всякий случай на предмет неведомо откуда появившихся противников.
Мне повезло — наргулья действительно еще не начала превращаться в сплайс, даже несмотря на то, что обещала народить его целую сотню. Достав из инвентаря сплайсализатор, я открыл баночку, в которой действительно оказалось черное желе, подобрал какую-то щепку, лежащую рядом, не желая пачкаться в этой жирной субстанции, и мазнул наргулью прямо по голове. Счетчик использований сразу же сменился на единицу, стало быть, я все сделал правильно и следует ожидать того самого действия, которое субстанция обещала. Поживем — увидим, что называется.
Я поднялся с корточек и убрал банку обратно в инвентарь. Огляделся в поисках Йоки, но не нашел ее рядом и потом позвал:
— Йока! Ты где?
— Я здесь. — азиатка вынырнула из ночной тени, как ниндзя. — Идем скорее со мной.
— Что-то случилось?
— Не то чтобы... — уклончиво ответила азиатка. — Сам увидишь.
Она провела меня на другую часть крыши, на которую мы даже не совались, поскольку для этого пришлось бы пролезать между опорами антенны, на которой изначально сидела наргулья, подвела к самому краю и сказала:
— Сам смотри. Это считается за «случилось»?
Глава 20
То, на что показывала Йока, не укладывалось в категорию «Случилось». Уж скорее оно укладывалось в категорию «Какого хрена?!»
На самом углу крыши, там, куда надо было пробираться между железными ногами-опорами спутниковой тарелки, лежало что-то похожее на огромный, громоздкий и очень старый сотовый телефон. С толстенной антенной и весом никак не меньше чем полкило. Но удивительно было даже не это, удивительно было то, что зажат аппарат был в руке. Руке, которая ни к чему не была присоединена. Оторванная по локоть, с четырьмя пальцами вместо пяти (причем отсутствующий мизинец явно был потерян уже очень, очень давно), она лежала в луже крови, но человека, которому эта кровь принадлежала, нигде не было видно. Оставалось только обернуться, посмотреть за спину, на дохлую наргулью, которая как раз на этой самой антенне и сидела, прикинуть хер к носу и сделать неутешительный вывод о том, как и почему она собственно тут поселилась.
В любом случае, остался непонятный аппарат, и, перебравшись через опоры антенны, я подхватил его, без брезгливости разжав мертвые пальцы — кончилась вся та брезгливость в тот самый момент, когда на меня впервые упал зомби, заливая меня голубой кровью и пачкая внутренностями.
Руку я сбросил вниз, так, чтобы она упала за забор, а вот аппарату уделил более пристальное внимание. Он и правда сильно напоминал мобильный телефон, была панель с цифрами, кнопки приема и сброса звонка имелись, и даже крошечный экранчик. Но сколько я ни жал на кнопки, не
