велел лекарь, делая глоток.
Аластор послушно выпил предложенный ему мёд.
— Не медли, — наконец выдавил из себя комендант, — Всё плохо? Она смертельно больна? Она сошла с ума? Нам придётся вызывать алиенистов5 и везти её в жёлтый дом6?
— Старый друг, — начал Дендр, — Это очень хорошая новость.
— Правда?
— Гала беременна.
— Что?! — мужчина подскочил с табурета.
— Твоя жена родом из Гесс, — начал объяснять старик, спокойно жуя халву, — В тех краях считается крайне неблагоприятным знаком летать в это время. А то, что Гала молится Фриде, вполне естественно, ведь…
— Ведь Фрида мать богов, защищающая всех беременных женщин, — закончил за него Аластор, садясь на прежнее место.
Мужчина взял кусочек халвы. Она оказалась сладкой, буквально тающей во рту, именно такой, какую он любил.
— Очень вкусно.
Обсудив сложившееся положение, пожелав Бейну удачи и напомнив, что в Гессах не принято говорить о беременности вплоть до пятой луны с того момента, как женщина о ней узнала, лекарь выпроводил коменданта крепости и вновь сел за книгу. Сколько бы маги не нападали, а жизнь в Башне всё идёт своим чередом.
Однако почитать ему так и не удалось. Вслед за Аластором пришла сама Гала, очаровательная девушка со смуглым круглым лицом, коралловыми губами и большими карими глазами-блюдцами. Она очень мило поприветствовала лекаря, а затем попросила успокоительное снадобье и порошок от расстройства желудка. Состроив самое невинное выражение лица, Дендр протянул ей всё необходимое, даже не спросив о причинах. За Галой потянулся поток болящих: слуги, ученики и драконы — им требовалось успокоительное, помощь с ранами и вывихнутыми суставами или житейские советы. Долг лекаря обязывал Дендра выслушать и помочь каждому нуждающемуся вне зависимости от его положения в обществе и характера нужд.
Избавившись от хранителя кладовки, почему-то уверенного в том, что ночью его будут допрашивать, Дендр устало выглянул в окно. Часы готовились пробить семь. Мужчина с сожалением посмотрел на книгу, а потом убрал её на прежнее место. Вечером он ещё сможет вернуться к ней, а пока ему нужно заняться пациенткой. Флориан ежечасно спускался, чтобы забрать порции снадобья, ослабляющего действие проклятья. В запасе имелось ещё четыре порции. Дендр скривился, неужели придётся делать новое? Он-то надеялся, что девочку заберут днём.
Пораскинув мозгами, Дендр принял нелёгкое решение сварить ещё немного. Бедная девочка не должна страдать. Старик достал книгу и начал сверять ингредиенты. В дверь снова постучали:
— Да?
— Добрый вечер.
В покои вошёл высокий лысый дракон. Нортон, вспомнил Дендр. Дракон кивнул лекарю и пробормотал:
— Дэн говорит, что нам пора ехать. Он приказал седлать коней.
Сказав это, мужчина снова кивнул и вышел из комнаты. Дендр мысленно возблагодарил богов и убрал книгу. Собрав последние пузырьки с зельем в сумку, лекарь поднялся в комнатушку, где сидели Мишель и Флориан.
— И когда она поднялась в пещеру, — крайне усталым голосом вещал парень, — То нашла красивые цветы цвета пламени, переливающиеся каплями дождя. Марианна почувствовала жар, исходивший от них, и решила, что цветы могут излечить её и её спутников. Она сорвала цветы, набрала воды из источника, протекающего в глубине пещеры и приготовила отвар. Когда они испили его, то почувствовали, как огонь растекается по их телу. И тогда в мире появились первые драконы. Конец!..
Грин красноречиво зевнул:
— Неужели ты этого не знала?
— Это все знают, — отмахнулась девочка, — Просто мне нравятся истории о Марианне и первых драконах. Расскажи что-нибудь ещё!
— Давай не про них. Что ты хочешь услышать?
— Если не про первых драконов… То про Влада и Люси!
— Это детские сказочки! — презрительно скривился Флориан, — Ну, хорошо, хорошо… И так. Эта история случилась одним очень жарким летом. В некотором царстве, в некотором государстве, как там ещё говорят?
Дендр усмехнулся и, постучав, толкнул дверь. Две пары глаз тут же уставились на него: карие с благодарностью, а серые с обидой пополам с интересом.
— Пора идти, — сказал лекарь.
— Наконец-то! — хлопнул в ладоши Грин и затем сказал Мишель, — Ты проспорила.
— Без ужина ехать грустно, — вздохнула Браво.
Кони уже ждали их во дворе. Поводья лошади Мишель привязали к сёдлам Флориана и Дэниэля. Подсадив девочку и закрепив её верёвками, Грин легко вскочил на вороного красавца и похлопал его по шее. Дендр протянул ему сумку:
— Дашь ей флакон по приезде, — приказал он, — И запомни, она должна нырнуть туда с головой.
— Да-да! — кивнул парень, перекидывая сумку через плечо.
— Нам пора ехать, — Дэниэль дёрнул поводья своего коня, поворачивая того к выходу.
Дорога прошла мирно. Мишель впервые видела эту местность во время сбора вереска, и потому постоянно крутила головой. Происходящее приводило девочку в полный восторг. Вдоль дороги шелестели высокие тёмно-болотные и пшенично-золотые, серовато-изумрудные и бурые травы. Кое-где виднелись кусты нежно-сиреневого цвета. Они источали приятный медвяный аромат. Среди этих кустов тут и там попадались фигуры людей. Некоторые, склонившись, собирали бутоны и листья, другие стояли рядом и либо спокойно наблюдали, либо копошились над большими корзинами с уже собранным вереском. Все они весело болтали, шутили и смеялись. Некоторые пели. Рабочий день подходил к концу, и люди готовились идти домой. От вида этого спокойствия и безмятежности на душе у Мишель стало тепло и радостно. Она вдруг подумала, что если бы могла повелевать всем миром, то непременно сделала бы так, чтобы все люди всегда жили именно так: радостно и спокойно.
Ещё больше Мишель обрадовалась, когда оказалась в Каннингеме. Их группа ехала по центральной улице города. Как же часто девочка бегала по ней с друзьями. Она знала тут каждый камень. И теперь, сидя на рыжей лошади, видела до боли знакомые места: лавка пекаря, всегда угощавшего сирот булками, оставшимися после рабочего дня, лавка зеленщика, который, в отличие от своего соседа, ненавидел детей и очень смешно злился, когда замечал, что они крадут его фрукты, лавка молочника, лавка антикварщика. Если пройти несколько кварталов от неё, то можно попасть к гончару и его прекрасной жене. Высокая, полная, с волосами, собранными в тёмный пучок, она готовила так, что можно было пальцы откусить. Браво столкнулась с ней на рынке, предложила помочь с сумками и взамен получила ореховый суп и долгий разговор, из которого девочка, правда, мало что поняла. Недалеко от гончара находилась сладкарня7, где работала Патриция, девушка с изумительными каштановыми локонами, от которой всегда пахло шоколадом и заварным кремом. До Башни Мишель работала вместе с ней. Девочка разносила заказы посетителям и иногда помогала поварам, дегустируя их изобретения.
К храму Эрбы Мишель и её спутники приехали затемно. Войдя под сень
