– И что – заплатят? – с нарождающейся надеждой поинтересовался Забродин.
– Еще как! – с чувством сказал представитель общества потребителей. – Мы уже вчинили восемь исков, и все были удовлетворены.
– И деньги большие?
– Последняя по времени выплата – десять тысяч долларов. Ее получила старушка, на кофеварке которой ленточка с названием фирмы по недосмотру производителя была наклеена вверх ногами.
– И за это – десять тысяч? – обмер Забродин.
– А как же! Введение потребителя в заблуждение, чреватое получением физических травм! Пункт седьмой всеобщей декларации прав потребителей! Сами подумайте! Старушка ведь могла решить, что кофеварку надо держать вверх ногами. Так, чтобы название фирмы читалось правильно. И вот она наливает кипяток, и этот кипяток…
Парень сделал страшные глаза.
– А ведь правда, – пробормотал Забродин и с надеждой посмотрел на свой телевизор.
Кажется, он даже опечалился, обнаружив, что слово «Панасоник» читается так, как положено. Но представитель общества потребителей тотчас добавил ему оптимизма, сказав:
– Мы проверяем более ста параметров. И если хотя бы один из них не соответствует…
– Тогда можно надеяться?
– Ха! – не сдержал восторга парень. – Да в таком случае считайте, что деньги у вас в кармане!
Подошел Демин.
– Готово, – буркнул он и положил перед Забродиным квитанцию с проставленной в ней суммой оплаты за ремонт.
Забродин взглянул на цифру и приятно удивился.
– Так дешево? – сказал он.
– Там у вас контакт отошел. За что же деньги брать?
– А тестировать будем? – гнул свое представитель общества потребителей.
– Будем! – решился Забродин.
Был еще один вопрос, который чрезвычайно его волновал.
– Вот вы иск будете составлять, – сказал он. – А что-нибудь за это вы берете?
– Сорок процентов от суммы иска, если вы получите от производителей деньги.
Я видел, как пошло пятнами лицо нашего героя. Он хотел сказать, что это грабеж, и был бы совершенно прав, но врожденная интеллигентность не позволила ему так поступить, и он лишь насупился. Вот теперь он окончательно, кажется, поверил в реальность происходящего. Нахрапистость и лихоимство ушлых людей – это было так знакомо и привычно. Как и осознание собственного бессилия. А и то правда – как он сможет заполучить деньги без помощи этих ребят?
– Подписывайте, – предложил представитель общества потребителей.
Забродин придвинул к себе бланки и стал читать текст.
– Вот здесь, – ткнул он пальцем и посмотрел на собеседника подозрительно. – Это что такое? «Исполнитель не несет ответственности за возможные последствия тестирования». «Исполнитель» – это кто?
– Это мы, – ответил представитель общества потребителей и обвел рукой пространство вокруг себя.
– И как же это понимать? – потряс бланком почуявший неладное Забродин.
– Вот мы найдем какое-то несоответствие в вашем телевизоре, а вы на нас в суд подадите. Скажете, что мы нанесли вам душевную травму, сообщив о каких-то неполадках. Раньше, мол, вы жили спокойно, ни о чем не думая, теперь вот ночей не спите и совсем извелись, за что и требуете взыскать с нас энную сумму.
Звучало, конечно, не очень убедительно, но что-то там такое говорилось о десяти тысячах долларов, которые получила ушлая старушка… И Забродин, немного помявшись, подписал бумаги. Но он еще не знал, что последует дальше.
Представитель общества потребителей выдернул у него из-под руки бланки с подписями и сказал с озабоченным видом:
– Теперь лишь бы не оказалось, что это какая-нибудь левая сборка.
– Какая, простите, сборка? – уточнил не подозревающий о надвигающемся на него кошмаре Забродин.
– Левая, – ответил ему собеседник, и глаза его опечалились. – Большое количество аппаратуры собирается не на заводах истинного изготовителя, а в подпольных цехах где-нибудь в азиатской деревушке.
– Там написано: «Сделано в Японии»! – взволновался Забродин.
– Написано может быть все что угодно. А истина устанавливается только тестированием. Мы проводим специальные тесты, которые показывают, действительно ли это оригинальная продукция иди же подделка.
– А если выяснится, что подделка?
– Тогда иск подавать бессмысленно, – пожал плечами представитель общества потребителей. – Если это подделка, то о какой ответственности производителя может идти речь?
Появился Демин.
– Ну чё? – спросил он.
– Готовьте аппарат к тестированию. Товарищ подписал договор.
– Это мы щас! – сообщил Демин и дохнул на Забродина перегаром.
– Вот этот товарищ и проводит тестирование? – с подозрением осведомился Забродин, когда Илья ушел.
– Да. Специалист высокой квалификации, – отрекомендовал Илью представитель общества потребителей. – Раньше обслуживал космическую технику, сейчас вот работает у нас.
Забродин ответил собеседнику взглядом, в котором читалось сомнение. Поскольку сомнений, судя по всему, в его душе все добавлялось и добавлялось, он направился туда, где готовился к тестированию его «Панасоник». То, что Забродин увидел, повергло его в совершеннейший шок. Демин как раз поболтал кисточкой в заляпанной белой краской баночке и этой кисточкой небрежно вывел какой-то номер на черном боку «Панасоника». Краска была жидковата и струйками побежала по матовому пластику. Тем временем суетящийся тут же Дима сфотографировал телевизор. Фотовспышка при этом ослепительно сверкнула.
– Что вы делаете? – пробормотал потрясенный Забродин.
А парень в дорогом костюме был уже тут как тут.
– Это они проставили регистрационный номер, – сообщил он. – Все этапы тестирования фиксируются на пленку, и необходимо, чтобы…
– Что они натворили? – севшим голосом сказал Забродин и обернул к собеседнику побледневшее лицо.
– Не надо волноваться, прошу вас!
Волноваться действительно пока не следовало. Потому что впереди нашего незадачливого клиента поджидали новые испытания. Пока он ужасался, «мастера» уже подцепили телевизор со светящимся экраном к какому-то крюку и приподняли его на полметра от поверхности стола. В том, что высота составляла полметра, не могло быть никаких сомнений, потому что рядом была укреплена линейка с отчетливо проставленными метками. Эту линейку и висящий рядом телевизор Дима тотчас сфотографировал. Забродин наблюдал за происходящим остановившимся взглядом. Ему давно следовало бы догадаться, что сейчас произойдет, да он и догадался, быть может, но только отказывался верить собственной догадке – слишком ужасной и неправдоподобной она ему казалась. Но Демин без промедления продемонстрировал ему, что в жизни всякое случается, даже то, что кажется совершенно невозможным.
– Ну чё? – сказал Илья. – Начнем?
И прежде чем Забродин успел произнести хоть слово, телевизор рухнул на стол. Экран погас, пластиковый корпус лопнул.
– Все ясно, – вздохнул представитель общества потребителей. – Левая сборка, как я и предполагал.
Забродин хватал ртом воздух, силясь что-то сказать, но дара речи он, кажется, лишился начисто.
– Да, это вы его здорово уделали, – признал заведующий телемастерской. – Теперь уж и не очухается, наверное.
Он стоял рядом со мной и через полупрозрачное стекло наблюдал за происходящим.
– Вы же мне телевизор угробили! – обрел дар речи Забродин.
При этом он нервно мял в руках свой журнал, будто оценивал, достаточно ли это твердая штука и возможно ли с ее помощью лишить жизни обидчиков.
– Вы его разбили!
– Левая сборка, – пожал плечами представитель общества потребителей. – При чем же здесь мы?
А сам тем временем пятился прочь от явно теряющего рассудок клиента. Один только Демин не бросил бедолагу на произвол судьбы.
– Да ты не волнуйся, – посоветовал он. – Подумаешь, телевизор у него рассыпался! Я его тебе в два счета починю. Хочешь? У меня и детали запасные есть. Три сотни, и твой телевизор – как новый.
– Три сотни чего? – осведомился Забродин.
Он произнес эту фразу так тихо, что Светлана, которая писала звук, поджала губы и неодобрительно покачала головой.
– Нормальные люди все сейчас оценивают в долларах, – сообщил непонятливому клиенту Демин.
Вот теперь-то Забродину все стало ясно. И про тестирование он все понял, и про бесплатность услуги.
– Так вы специально! – пробормотал он, мертвея лицом. – Вы на мне нажиться захотели! И для этого разбили телевизор!
Я всегда считал, что едва ли не самое страшное существо – это внезапно озлившийся русский интеллигент. Замордованный жизнью и безответный, он молчаливо сносит многочисленные обиды, а нерастраченная злость все копится и копится в нем – до поры. И вот наступает миг, когда эта адская смесь выплескивается, иногда даже по совершенно пустячному поводу, и тогда горе человеку, на голову которого обрушивается столь долго копившийся гнев. Демин, кажется, никогда об этом не задумывался, поэтому не проявил осторожности и тотчас был за это наказан, пропустив удар в лицо. Это даже нельзя было назвать ударом – неумеха Забродин ткнул в лицо Илье растопыренной пятерней, и потому деминской физиономии не было нанесено никаких видимых повреждений, а в следующий миг Демин уже все понял и стремительно отступал. Он отступал бы еще стремительнее, если бы не Дима и «представитель общества потребителей», которые несколько его опередили и теперь, суетясь и толкаясь, невольно перекрывали Демину путь для спешного бегства с места событий. Наконец они оказались за стойкой и даже закрыли за собой небольшую дверцу, и теперь Забродин был по одну сторону барьера, а они втроем – по другую.
