говорит он. Жду. — Готово. Местоположение — его резиденция.
— Так и знал, бля! — потираю пальцами подбородок весь в раздумьях. Понимаю, что ужасно нервничаю, боюсь оплошаться. — Сань, а можно как-то глянуть, сколько там людей охраняют территорию Жира?
— Именно людей — не скажу, но сейчас подключусь к спутнику, и количество охраны тебе скажу точно, — говорит он.
— Отлично. Жду. Сейчас остальных подключу к нам, — говорю, одновременно делая дозвон до Яра, Дыма, Ветра и Ворона.
Съезжаем с дороги на обочину и глушим машины, пряча их в ближайшие кусты. Саня выяснил, что людей на территории особняка Бориса больше сотни сигнатур. Плохо. Нас всего двенадцать. С батей и его группой ровно двадцать. Ждем подкрепления от остальных, чтобы сравняться по количеству хотя бы в половину, тогда силы будут равны, учитывая, что в рядах Бориса, скорее всего, есть Альфы стай, возможно, и кланов. Но ждать подмогу — это слишком долго и опасно для девушек, находящихся у Аркадича. Мы как в детском саду собираемся в кружок, обсуждая неминуемый план атаки.
* * *
Анна
— Чуть левее, Лидия Петровна! — приказываю я женщине, стоя у неё на плечах, а она, прислонившись к стене, стоит на стуле, к которому я была привязана. С одной стороны — мне ужасно хотелось, чтобы у неё переломался хребет в нескольких местах, уж очень где-то глубоко в сознании грелась подобная ужасная мысль от обиды на неё. Почему-то хотелось отомстить ей за все отвратительные слова, несправедливо сказанные в мой адрес. Но на удивление, она оказалась стойкой женщиной, когда дело касается её любимого Максика. С другой же стороны выяснилось, что я прямо мать Тереза — всепрощающая всех и вся личность. Решив не держать на бывшую свекровь зла, я всё же готовлюсь ей помочь. Правда как именно, ещё сама не решила. Главное — выбраться отсюда. И вот над самым потолком этого подвального помещения, оказавшегося небольшим винным погребом, потому что вина здесь было бочек двадцать вдоль стены двумя рядами одна над одной, я замечаю полуоткрытое окно. Ручка которого расположена, как на зло, на самом верху оконной рамы. Дотянуться до неё нереально, особенно такой коротышке, как я. Потолки больше четырех метров. Пусть само окно и небольшое, но мне удалось зацепиться за приоткрытую фрамугу, повиснув на ней. Давлю на неё руками сильнее, кряхтя и тужась, что даже боюсь застрелить свою свекровь газовыми выхлопами, что так и норовят выскочить из меня. — Лидия Петровна, хватайтесь за меня и повисните на мне всем своим весом! — приказываю я. Хотя понимаю, что от её десяти килограмм костей толку будет мало. — Только побыстрее, пожалуйста, пока у меня есть силы держаться. И будьте готовы, что я могу сорваться и раздавить вас собой в любой момент.
— Ну что ты! Ты же пушинка у меня… — начинает открыто льстить свекровка, спихивая мои ноги со своих плеч.
— Лидия Петровна! — быстро обрываю её, так как держусь из последних сил, и на вторую попытку меня просто не хватит.
— Да-да, Анечка, сейчас! — соглашается эта женщина со мной, мертвой хваткой держась за меня. Она отталкивается со стула и виснет на мне, болтаясь, как тоненький поясок моего любимого сарафана вокруг моей талии. И весит она явно не десять килограмм, как я думала до этого. Похоже, говна в ней больше, чем я представляла. А я уже чувствую, что вместе с моими пальцами трещит и оконная рама. Морщусь от боли. Блядь! Самое время смачно ругнуться, но перед учителем и директором школы как-то язык не поворачивается это сделать. Хрясь. Рама, наконец, трещит и лопается, и мы с бывшей свекровью с грохотом и воплями летим вниз.
— Если и после этого мы не спасём моего сына от лап Бориса Аркадьевича, я тебя уничтожу! — шипит эта женщина, валяясь рядом со мной на полу.
— Вы бы поосторожнее были в своих высказываниях, Лидия Петровна, я ведь могу и передумать! — отзываюсь я, поднимаясь с пола и отряхивая джинсы. — Могу Бориса Аркадьевича позвать хоть сейчас. Он будет очень рад меня видеть раньше положенного срока.
— Ладно ты, не горячись! Это я так ляпнула, не подумав, — оправдывается она, тоже поднимаясь с пола, умоляюще глядя на меня. Да, уж. Не умеет она просить по-человечески. Вечно указывает, хамит. Высокомерие и непонятная гордость не дают ей быть обычной женщиной. И это не профессия такая, это сам человек такой гнилой и не воспитанный.
Смотрю наверх и понимаю, что окно так и осталось на месте. И лопнула не фрамуга, а крепления на ней, оставив раму открытой на девяносто градусов, лежащей на подоконнике.
— Да чтоб тебя! — всё же не выдерживаю я, шипя себе под нос, уставившись в сторону бочек с вином.
— Что случилось, Анюта? — не понимает свекровь, глядя на меня во все глаза.
Как-то странно, что когда человеку что-то нужно от тебя, я сразу стала «Анюта» и «Анечка», а не «Эта» и «Она». Ну да ладно! Бог ей судья.
— Там прямо для нас за бочками стоит стремянка! — чуть не хохочу я, направляясь к винишку. — А мы с вами чуть шеи себе не свернули!
— Подожди! — окликает меня Лидия Петровна. — А как же Максик?
— Чтобы спасти Максима, для начала нужно выбраться и позвать на помощь. Или вы владеете кунг-фу и гипнозом? — спрашиваю у бывшей свекрови, вздернув брови вверх.
— Нет, а что? — удивляется та.
— А как вы собрались передвигаться по дому, наполненному охраной Жирова? — задаю я женщине встречный вопрос.
— А как ты собралась передвигаться по улице, окруженной той же охраной Жирова? — умничает она, гаденько улыбаясь мне. Всё-таки надменность, присущая моей бывшей свекрови, никуда не делась. Она просто прёт из неё со всех щелей.
— Там есть кусты и цветы! Большой сад во дворе, и мангальный стол, в конце концов! — вспоминаю укромные места огромного ранчо Бориса Аркадьевича, где можно спрятаться и переждать, ожидая моих ребят. — Там есть где утаиться, не переживайте! — отзываюсь я. — Главное — обойти собак. Я вас спрячу, а сама останусь ждать подкрепления.
— Какого? У тебя что, спецназ по вызову работает? — открыто смеётся надо мной она.
— Работает! — хмыкаю в ответ. — И самый лучший! — произношу кряхтя, потому что волоку стремянку к окну. — Если хотите, оставайтесь здесь. Я сама спасу Макса и приду за вами.
— Нет, уж! Я с тобой! — отзывается женщина. Я в ответ лишь пожимаю плечами, мол, как хотите, ответственности за ваши дальнейшие действия я не несу. — Анечка, помоги, пожалуйста! — просит она меня, когда я уже вылезла в маленькое крохотное оконце
