В последние годы Генрих проявил себя как отличный солдат. Король возобновил войну с Карлом Пятым, и Генрих сыграл в ней важную роль. Он не обладал большим воображением и изобретательностью, но был смелым, как лев, дисциплинированным и великодушным. Люди охотно шли за ним. Желая заслужить похвалу отца, он действовал обдуманно, разумно, с оглядкой. Подчиненные любили его; он нравился наиболее трезвой, здравомыслящей части населения. Франция обожала своего аморального, обаятельного, талантливого короля; страна гордилась его коллекциями картин и тем, что лучшие живописцы мира украшали дворцы Франциска; люди улыбкой реагировали на слухи об эротических забавах короля, о комнатах с зеркальными стенами, где Франциска развлекали красивейшие женщины. Но вся эта роскошь стоила дорого, и многие отдали бы предпочтение более скромному двору, который возглавит будущий король.
Отчасти произойдет возврат к более строгой морали. Дофин имел любовницу, но их отношения напоминали супружеские. Люди не осуждали Генриха, поскольку он был женат на «этой итальянке». В глазах французов это было основанием для того, чтобы завести любовницу-француженку. Да, Франция была довольна своим дофином.
Катрин также была довольна им. Ее страстная любовь стала еще сильней благодаря их интимной близости. Как бесило Катрин то, что он приходил к ней по воле своей любовницы!
Но теперь у нее были дети.
— Мадаленна! — закричала Катрин. — Принеси мне малышку.
Мадаленна встала и подошла к великолепной колыбели, украшенной лентами и кружевами.
Лицо Катрин подобрело, когда девочку поднесли к ней. Дофина взяла дочь на руки.
— Чудесный ребенок, правда, Мадаленна?
— Правда, — согласилась Мадаленна.
— Мне кажется, она похожа на своего отца.
— Еще рано судить об этом, — сказала Мадаленна.
— Нет, ты посмотри на ее носик.
— Думаете, это нос Валуа?
— Возможно. Но у нее глаза Медичи.
— О, мадам дофина, ей повезет, если у нее будут глаза Медичи.
Катрин поцеловала крохотное личико.
— Надеюсь, что она также унаследует нос Медичи, — сказала дофина. — Нос Валуа хорош для мужчины, но для девочки он немного великоват, да, Мадаленна?
Мадаленна весело рассмеялась. Эта беседа с госпожой приносила ей радость. Сейчас дофина казалась девушке просто счастливой матерью, а не холодной, пугающей ее госпожой, дававшей ей опасные, неприятные задания.
— Сходи в детскую, Мадаленна, и принеси маленького Франциска. Я хочу, чтобы оба моих ребенка были со мной. Скажи мальчику, что мама хочет показать ему сестренку.
Мадаленна удалилась и через несколько минут пришла назад с маленьким Франциском. Ему уже пошел третий год; он был невелик для своего возраста и казался хрупким. Он был избалованным малышом, потому что его великий, могущественный дед, чье имя он носил, обожал внука; это значило, что весь двор относился к мальчику точно так же.
— Иди сюда, мой дорогой Франциск, — сказала Катрин.
Он подошел к кровати и остановился, глядя своими крупными глазами на мать. Похоже, он смотрел на нее со страхом. Катрин предпочла бы увидеть в его глазах нежность. Это было странно. Похоже, неловкость, присутствовавшая в ее отношениях с мужем, стояла сейчас между Катрин и ребенком.
— Посмотри, мой малыш, — сказала она, — это твоя сестренка.
Но он не задержал своего взгляда на Элизабет и снова уставился на лицо матери.
— Разве она не прелестна, мой дорогой? — спросила Мадаленна, и Катрин заметила, что мальчик непринужденно улыбнулся девушке, кивнул ей в ответ. Почему он был раскован с другими, но не со своей матерью? Может быть, в детской о ней говорили со страхом? Ведь она — дофина. Но причина не в этом. Маленький Франциск не боялся своего отца, он мог ползать по Генриху и смеяться, дергая его за бороду. Ребенок чувствовал себя превосходно рядом с самим королем. Катрин видела, как он пытался оторвать бриллиант от костюма своего деда, за что получил легкую оплеуху и был подброшен к потолку со словами: «Ха! Мой маленький грабитель! Вот так ты отнимешь у меня бриллианты короны!» Нет! Чувства Франциска к своей матери были странными, она не понимала их.
— Мадаленна, подними его на кровать.
Катрин заметила, что Франциск сидел на кровати скованно; похоже, мать завораживала его, но он боялся приблизиться к ней.
— Франциск, — сказала она, — как приятно находиться рядом с тобой. Ты… твоя сестра… и мама… мы все вместе. Верно, мой малыш?
Он кивнул. Потом посмотрел на кольцо с рубином.
— О! Правда, оно красивое, Франциск? Это подарок твоего папы.
Она сняла кольцо с пальца и дала его мальчику.
Теперь он улыбнулся.
— Красивое! — сказал Франциск.
Он попытался надеть его на свой палец.
— Подожди, когда ты вырастешь. Тогда у тебя будет много красивых камней.
Она представила его взрослым мужчиной, любящим свою мать. Она не хотела видеть в нем будущего короля Франции, потому что тогда ему придется занять место своего отца. Она не могла представить себе мир без ее любимого Генриха.
Она сняла с пальцев другие кольца, и Франциск принялся играть ими, сидя на кровати.
Он на самом деле не боится меня, подумала Катрин. Скоро я заставлю его полюбить свою мать.
Кольца соскользнули с пальцев Франциска на кровать, и он засмеялся.
— Они большие, — сказал он. — Слишком большие для Франциска.
Катрин обняла его и стала страстно целовать, пока не заметила, что он замер, сжался. Она тотчас отпустила сына и с горечью подумала, что людям почему-то трудно любить ее. Даже ее собственным детям.
Она не должна слишком сильно демонстрировать Франциску свои чувства.
— Примерь это, — она надела ему на палец перстень с сапфиром.
Он возился с кольцами, когда в комнату вошла Диана.
— Надеюсь, вы простите меня, мадам, за это вторжение, — сказала женщина.
На лице Катрин появилась неискренняя улыбка, которой она всегда встречала Диану. В сердце дофины вспыхнула лютая ненависть. Как смеет эта женщина врываться в ее личные покои! Откуда черпает эту наглость? Ответ был очевиден. Всем своим счастьем Катрин была обязана этой женщине. «Сегодня ночью ваш муж будет заниматься с вами любовью». Любовью? Любовью тут и не пахло, они просто делали детей. «Я прослежу за тем, чтобы он пришел к вам».
Я для него — никто, подумала Катрин, а она — все. Я бы не пожалела ничего, чтобы увидеть ее мертвой.
— Рада вас видеть, мадам, — сказала Катрин. — Вы превосходно выглядите.
Диана походкой королевы приблизилась к кровати и поцеловала руку Катрин.
— А вы, к моему сожалению, выглядите не лучшим образом. У вас усталый вид.
Диана посмотрела на Мадаленну:
