* * *
Я согласилась прогуляться с Демьяном. Но вела себя с ним по-иному, выставляя и свои требования. Раньше я всегда прогибалась под его желания. С Лёшей было немного иначе.
Появление Демьяна в нашей жизни выбило и без того шаткую почву из-под моих ног. Но сейчас я отрастила коготки и научилась гладить против шерсти, как сказал Демьян.
Я просто хочу, чтобы он воспринимал меня не только как сексуальную девушку, но как человека со своими желаниями и мечтами.
Демьян знает меня, но немного иную версию. Более покладистую и голодно влюблённую в него без остатка.
Сейчас во мне больше просеянной временем страсти, отделённой от плевел. Я не так легко поддаюсь его попыткам манипулировать моими желаниями.
Демьяна это поражает и одновременно заводит. Замечаю, как в глазах цвета кобальта разгорается нешуточный азарт.
— Чёрт побери, мне придётся заново влюблять тебя в себя, Рин? — спросил Демьян после ужина. — Что будем делать дальше?
— Ты обещал, что мы покатаемся по городу.
Демьян уступил моей просьбе. Ему приходилось сдерживать свои мужские порывы, в которых превалировало желание обладать.
Мы словно вернулись в прошлое, но более умудрённые и спокойные, со сглаженными углами. Мне было приятно находиться рядом и чувствовать его пряное, мужское тепло.
Раньше мне не хватало этого чувства лёгкости.
Я упивалась тем, что было сейчас. Это была ещё не стопроцентная уверенность в себе без оглядки, но уже большой шаг вперёд.
Демьян немного расслабился и принял часть игры, в которой он — мужчина, но лишённый права прибирать меня без спроса в свои тугие и жадные объятия.
Мы много разговаривали. Не о том, что было между мной, ним и его братом. О другом.
Демьян рассказывал о себе, о том, как он заново устраивает свою жизнь здесь, в России, и не может привыкнуть к некоторым мелочам, но потом память даёт о себе знать, и он смиряется с реальностью. Демьяну, действительно, не хватает чувства смирения. Оно даётся ему с трудом.
Мы долго кружили по городу. Демьян курил больше обыкновенного, смотрел на меня и прятал за сизым дымом свои мысли. В его мыслях наверняка прокручивался один из горячих сценариев с нашим участием. Без посторонних.
Потом Демьян притормозил между баром и круглосуточным супермаркетом, обещая заскочить за сигаретами.
— Я быстро, Рин. Не угони мою тачку.
Я согласилась подождать. Но прошло больше пятнадцати минут ожидания. То ли в этот поздний час у кассы супермаркета образовалась очередь, то ли возникли другие проблемы.
Я вылезла из машины, стоя возле неё и вдыхая холодный весенний воздух.
Потом услышала в отдалении резкий, отрывистый голос Демьяна. Быстро вытащила ключи из машины, закрыв её, и пошла на голос мужчины.
Вдалеке слышался шум, как будто кто-то дрался. Голос Демьяна был приглушённый, но злой, едва не срывающийся.
— Разобьёшься. Отдай ключи!
— Тебе как-к-кая на хрен разница? — прозвучал в ответ пьяный смех.
Я узнала в этом заикающемся пьяном смехе интонации бывшего мужа и ускорила шаг. Завернула за угол.
— Лёша?
41. Карина
Демьян обернулся на звук моего голоса быстрее Лёши. Бывший муж вскинулся всем телом, словно его ударили током. Лёша смотрел на меня широко раскрытыми глазами.
— Рин, вернись и сядь в машину! — попросил Демьян, задвигая Лёшу за спину.
Отрицательно мотнула головой, пытаясь разглядеть Лёшу за массивной фигурой Демьяна. Но он словно нарочно удерживал младшего брата так, что его почти не было видно.
— Рин…
— Не приказывай мне! — оборвала Демьяна.
Я подошла ближе. Меня туда тянуло, хоть убей. Я понимала, что Лёша пьян и пытался сесть в свою машину. Но он едва стоял на ногах и почти ничего не соображал. Бывший муж был одет дорого и стильно, но выглядел помятым и затасканным. Пшеничные волосы в диком беспорядке и светлая рубашка залита чем-то мокрым.
Мы с Демьяном наткнулись на него случайно. Кто знает, чем бы окончилась поездка в таком состоянии для Лёши.
— Карина, де-е-евочка моя, — улыбнулся Лёша, пытаясь придать своему телу вертикальное положение.
— Завались, она не твоя!
— И не твоя, да? Ничья она. Ни-чья. Кар-р-рина-а-а-а… — протянул Лёша.
Я первый раз видела его таким пьяным и почти безжизненным.
Лицо осунулось. Небрежная щетина впалых щеках по цвету напоминала комья присохшей грязи. Взгляд плыл из стороны в сторону, спотыкаясь на мелких деталях.
Лёша искал меня взглядом. Находил и пытался собраться, но ему это плохо удавалось.
Подойдя ближе, я поняла, что он пил не только спиртное. Я видела у него такие глаза однажды — лихорадочно блестевшие, с расширенными зрачками.
— Лёш, ты же не только пил! — нахмурилась я.
— Демьян, не дай ему сесть за руль. Ни за что! — мой голос начал дрожать.
Беспокойство за Лёшу плотным кольцом сжалось вокруг сердца.
— Рин. Пожалуйста. Сядь в машину. Я отправлю его домой на такси — и дело с концом.
— Дай к-к-ключи. Я поеду. Оставлю вас вдвоём. Всегда только он, да? — спросил Лёша. — Ян-Ян, Я-я-ян. А на меня тебе плевать. Верни мне ключи, Дёма! Тебе же тоже плевать!
— Заткнись, Лёха, бесишь!
Демьян полез в карман за своим телефон.
— Ты бросишь его в таком состоянии? — нахмурилась я. — Бросишь своего брата?
— И что ты предлагаешь? — Демьян засунул телефон обратно, так и не вызвав такси.
— Судя по всему, для тебя, как всегда, бросить и сжечь будет проще, Демьян. Если так, то оставь меня. Я сама вызову для Лёши такси.
Демьян ругнулся под нос и обхватил брата одной рукой за плечо. Он намного массивнее и сильнее Лёши. Демьян повёл Лёшу в сторону своей машины, легко отбивая пьяные замахи кулаками младшего брата.
— Открой машину! — попросил Демьян и забросил Лёшу, словно мешок, на заднее сиденье.
Потом заблокировал все двери, чтобы Лёше не пришло в голову учудить что-то.
Радужное настроение улетучилось куда-то. С глубины души поднялся мутный осадок. Я не могла перекрыть его радостными тонами.
Лёша поначалу что-то говорил, смеясь и обрывая себя. Потом замолкал и почти засыпал, но пьяно чиркал головой по сиденью и вскидывался, борясь со сном.
Я беспокойно смотрела на бывшего мужа через зеркало заднего вида. Демьян хмуро бросил в мою сторону:
— Пересядь ты уже к нему! Может, успокоится…
Автомобиль притормозил. Я быстро перебралась на заднее сиденье, обняв Лёшу за плечи.
Он потянулся ко мне — пальцами, губами, всем телом.
— Лёха, руки, сука, убери! — рыкнул Демьян.
— Ян, перестань. Ему плохо, не видишь? Не злись! Перестань сыпать обвинениями и искрить злобными матами.
Лёша едва владел собой — это сразу понятно. Просто я его изучила за годы брака лучше, чем старший брат.
Раньше Лёша успокаивал меня одними ласковыми касаниями, но сейчас ему самому жизненно важны крохи тепла.
Он пьян до безобразия и, скорее всего, накидался таблеток. От Лёши дурно пахло несвежей рубашкой и какой-то едой. Он был как тряпичная кукла без основы. Нажми — упадёт.
— Лёш, полежи немного. Тебе дурно. Ложись.
Он немного сопротивлялся вначале, но позволил себя уложить. Уткнулся в мои бёдра головой, цепляясь за колени пальцами.
— Мне тошно… Мне так тошно от всего, что я сделал. Прости.
— Молчи, Лёш. Просто полежи. Тебе полегчает, — горло перехватывало странными спазмами и ноющей болью.
Я запустила пальцы в волосы Лёши. Он всегда выглядел опрятно и свежо, а сейчас даже волосы потемнели на пару тонов. Влажная испарина у лба и у самых корней волос.
Бывший муж пытался ещё что-то возразить. Пришлось накрыть его рот ладонью. Он впился в мою ладонь губами, горячо и влажно дыша.
Демьян бросал на меня хмурые взгляды через зеркало заднего вида. Я чувствовала, как в нём закручивалось гибельной воронкой торнадо тёмной ярости.
