Уистлер вернулся, снисходительно покачивая головой и намекая, что мне всерьез стоит заняться физподготовкой. Взял за руку и на манер паровоза, прихватившего тяжелую вагонетку, потянул меня в гору. Спасибо, темп ускорять не стал, подстраиваясь под мой черепаший шаг.
Только сейчас пришло в голову спросить, а зачем нам вообще понадобилась дочь Абигейл.
- Решил повидаться со старой знакомой?
- И не только. Мне не дает покоя то, что баронесса не рассыпалась в прах, как остальные. Возможно, Арлен ее действительно убил, а мы подтасовываем факты. Ведь кроме письма у нас ничего нет в подтверждение нашей версии.
- Твои предложения?
- Взглянуть на ее останки, - простодушно ответил Наблюдатель.
- И всего-то! - хмыкнула я. - Думаешь, Венда в угоду тебе позволит эксгумировать тело матери? Представь, что начнется! Настоящий пир для акул пера! Об этом не напишет только ленивый. Я так и вижу кричащие заголовки: "Афера с убийством!", "Воскрешение баронессы Свон!" и прочее в том же духе.
- Но по-другому нам не узнать, что стало с Абигейл, - резонно заметил Уистлер.
С этим не поспоришь. Заглянуть в ее усыпальницу в любом случае придется. Надеюсь, Венда отнесется с пониманием к нашей проблеме и посодействует ее решению.
Когда подошли к поместью Свонов, уже начало смеркаться. Перистые облака на закатном небе сменились грозовыми тучами, и предостережения миссис Ларсон теперь не казались такими уж беспочвенными.
Нам не повезло. Усадьба пустовала, а пожилой слуга, проживавший во флигеле, сообщил, что миссис Илис с детьми сейчас находится в столице. Джайлс, ее брат, уже третий месяц гостит у родственников жены где-то на севере Фейриленда.
Пришлось топать назад. Я то и дело с опаской поглядывала на небо, в любой момент грозящее разразиться ледяными потоками. Вдалеке, за холмами, сверкали молнии. Их вспышки освещали неумолимо приближающиеся к нам черные тучи.
- Твои друзья уже давно обзавелись семьями и кудахчут над своими цыплятами, один ты задержался в холостяках, - не подумав, брякнула я и тут же отругала себя за несдержанность. Сейчас он снова, как это бывало, когда заговаривала о браке, а, следовательно, и об Авроре, заползет в свою скорлупу, и усилия целого дня пропадут впустую.
Как ни странно, в голосе Девина не было ни упрека, ни раздражения, только немного грусти:
- Все, что ни делается, - к лучшему. Теперь-то я это точно знаю. - Он протянул мне руку, предлагая за нее уцепиться.
Я покрепче сжала прохладную ладонь и с безысходность смертника потащилась за напарником вверх по склону. Дорога оказалась ужасной, тропинку в сгустившихся сумерках было не различить, но Уистлер заверил, что это самый короткий путь к поместью. Пришлось поверить на слово.
Около часа мы блуждали по окрестностям, с замиранием сердца вслушиваясь в раскаты грома, наполнявшего все вокруг монотонным гулом. К моей великой радости вдалеке, словно маячки, замигали желтые блики свечей, отражающиеся в темных окнах. А с небес начали низвергаться мутные водопады.
- Быстрей! - крикнул Девин, рывком заставляя меня перейти на бег.
Я протяжно охнула и припустила за напарником. Нескольких секунд хватило, чтобы промокнуть насквозь. Вот и не верь после этого мудрости старших... Правда, при таком-то раскладе зонтик все равно бы не спас.
Раздался подозрительный хруст, и, если бы не Уистлер, я бы точно растянулась на скользкой, размытой дождем дорожке.
- Каблук, - простонала в неподдельном отчаянии, представив, что еще приличное расстояние мне придется хромать. Громко чихнула. Проклятье! Только простуды сейчас не хватало! Хотя с другой стороны, проверим, так ли уж чудодейственна кровь наяды.
Припадая на правую ногу, поковыляла дальше. Ледяные капли безжалостно заползали за шиворот, скользили по лицу, впитывались в одежду. Поняв, что такими темпами, мы и к утру не поспеем, Девин подхватил меня на руки и быстрым шагом двинулся к поместью.
- Вот теперь я узнаю в тебе настоящего джентльмена, - от всей души похвалила напарника, борясь с желанием чмокнуть его в щеку в знак благодарности. Пришлось сдержаться, иначе он мог бы понять меня превратно и, чего доброго, вернуть на землю, в самом прямом смысле слова. И вообще, первый шаг всегда должен быть за мужчиной (хотя могла бы поспорить с глупыми предрассудками), женщине просто необходимо аккуратно его подтолкнуть.
Девин донес меня до крыльца (а с виду такой доходяга), завел в холл, быстро стащил пальто и шляпку, теперь безвозвратно испорченную, и передал в руки охающей и причитающей кухарки, велев ей сначала позаботиться о гостье, а потом уже заняться ужином.
- Заночуем здесь, - к радости миссис Ларсон распорядился хозяин. Хотя это и так было очевидно. Дураку ясно, что в такую погоду особо не разгуляешься. Уже на лестнице Уистлер обернулся ко мне и сказал: - Выбери что-нибудь из вещей матери, у вас с ней один размер.
Я молча кивнула. Насчет одинаковых размеров он мне явно польстил, но одеждой актрисы все-таки воспользоваться придется. Не щеголять же в нижнем белье, которое, к слову сказать, тоже промокло.
Пока наполнялась ванна, я решила заняться изучением гардероба графини. Распахнув створки шкафа, громко присвистнула. Среднестатистическая семья, продав все тряпье, могла бы безбедно просуществовать пару лет. И это притом, что я еще в сундуках не рылась и не заглядывала в бесчисленные шкатулки. Но от последнего пришлось отказаться, иначе моя падкая на драгоценности натура могла не выдержать и позаимствовать особо эксклюзивные экземпляры.
Отыскав в закромах графини некогда модное платье-шмиз из легкого голубого муслина, аккуратно переложила его на кресло, быстро избавилась от мокрой одежды, добавила в воду ароматической соли и погрузилась в воздушную пену.
Пока отмокала в воде, блаженно щуря глаза и чуть не мурлыча от удовольствия, в комнату начали проникать волшебные ароматы, щекоча обоняние и дразня мой строптивый желудок, с которым и так совладать порой было непросто. Нехотя выползла из ванны, растерлась махровым полотенцем и занялась примеркой наряда.
Нежный муслин окутал тело. Повязав под грудью широкий пояс из той же материи, что и платье, приспустила рукава, чтобы плечи остались открыты, и удовлетворенно оглядела себя в зеркале. И пусть только попробует не соблазниться! Немного подсушила волосы. Решила не заморачиваться с прической, просто расчесала свою непослушную гриву, позволив ей в художественном беспорядке скользить по оголенной спине. Напоследок немного покопалась в косметике Маделин и несколькими "мазками" дополнила свой романтический образ.
Столкнувшись в коридоре с миссис Ларсон, узнала, что ужин велели подать в библиотеку. Ужин... Какое божественное слово! Женщина окинула меня с головы до ног внимательным взглядом, проводила до дверей и, одарив напоследок загадочной улыбкой, удалилась. Еще какое-то время потопталась у входа. Странно, но я почему-то робела, что за мной никогда в принципе не водилось. Может, все-таки простудилась? Ущипнув себя для пущей отваги и пожелав все той же себе удачи, потянулась к ручке. Дрожащие пальцы коснулись холодного металла.
Девин
Я расхаживал по библиотеке, вновь и вновь перечитывая письмо Каролин. Уже знал его наизусть, но не мог оторвать взгляда от строчек. Трудно поверить, что женщина, которую называл бабушкой, на самом деле была самозванкой, без лишних сомнений присвоившей жизнь близкого мне человека и прибравшей к рукам все: титулы, богатство, семью, мою любовь, в конце концов. Несмотря на все странности бабки, я был привязан к ней и тяжело переживал ее кончину. Помню последние слова Каролин (или мне все-таки следует называть ее по-другому?) касались все того же злосчастного медальона. Она потребовала хранить его как зеницу ока и, только получив от меня клятвенное заверение, испустила последний дух.
От всех этих размышлений голова шла кругом...
Посоветовал себе успокоиться. Дверь распахнулась. Я поднял глаза и почувствовал, что головокружение возобновилось, а мысли о покойной графине ушли вслед за ней в небытие. Алексис была восхитительна! Хотя нет, это слово едва ли могло в полной мере передать то, что открылось моему взору. Она так невинно и в то же время обворожительно улыбалась, что на какое-то мгновение даже забыл, что моя напарница - самовлюбленная циничная стерва, способная одним лишь словом довести меня до белого каления. И снова из потаенных уголков сознания поползли непрошенные мысли, которые так упорно гнал от себя целый день.
Поняв, что молчание затянулось, а я слишком долго и слишком пристально ее разглядываю, отвел глаза и пригласил за стол. Постепенно возникшее между нами напряжение спало. За ужином говорили о всякой ерунде, вспоминали наиболее пикантные подробности из жизни сослуживцев, делились предпочтениями в еде и винах. Наверное, это был наш первый нормальный человеческий разговор, даже чем-то похожий на задушевный: без насмешек, глупых шуточек и подковырок. Алексис изменилась до неузнаваемости. А может, мне просто хотелось видеть ее такой.
