— Пока ничего. Да, и, пожалуйста, не надо пока говорить об этом нашем разговоре Елене Станиславовне!
Рафаэль кивнул. Ни он, ни Сан Саныч предпочитали не заводить разговоров о службе… А может, Воротов ему как старому знакомому такой оклад положил?.. Вряд ли, такими деньгами не разбрасываются, даже если бы был трижды знакомый. А Сан Саныч не только не хотел разбрасываться никакими деньгами для Сафарова, но и при случае с удовольствием бы его пришил, если бы знал, что это ничем ему не грозит. Но что делать, надо выполнять поручение начальства, а там видно будет!
Для Сафарова это был все-таки занятный поворот! Ну что же, после трехсот баксов за работу грузчика в месяц десять штук как раз не помешали бы… Но тогда, получается, рассуждал Рафаэль, они его за них покупают? А вот ни хрена! Если правильно фильтровать информацию и правильно поступать, все будет хорошо.
Глава 8
Тройной агент?
Сафаров оказался в весьма сложной ситуации. Помимо обеспечения безопасности «Эванса», выполнения спецопераций, таких как в Омске, и взаимодействия с ФСБ, он теперь должен будет поставлять информацию «Мебельной епархии» и выполнять для них работу, какую они скажут.
Впрочем, в таком раскладе есть и положительная сторона, даже с точки зрения интересов «Эванса». Чтобы обеспечить себе нормальную жизнь, то есть безопасность функционирования «Эванса плюс», нужно слегка придушить «Мебельную епархию». А для достижения этой цели все средства хороши. В том числе и сепаратные соглашения с врагом. По крайней мере, его планы будут известны.
Как именно будет использовать «своего человека в тылу врага» «Мебельная епархия», еще неясно. Поэтому и неизвестно, как реагировать на их предложения. Известно одно: в жизни не все ходы могут быть просчитаны, как в шахматной партии. Иногда нужно поступать интуитивно. Поэтому Сафаров считал, что принял правильное решение. А уж жизнь подскажет, что дальше делать.
Рафаэль не стал ничего скрывать от Семкиной. Елена Станиславовна, после некоторых раздумий, решила, что участие Сафарова в этой авантюре сыграет скорее положительную роль для «Эванса», чем отрицательную. Тем более что здесь подписалось ФСБ, которое может в любой момент вмешаться, помочь, а то и нанести решающий удар по мафии. Ивлев подтвердил это без раздумий. Еще бы! Не нужно рисковать своими людьми, а нештатный агент может гораздо больше пользы принести, не запятнав репутации солидного ведомства.
Словом, Сафаров получил полное «добро» со стороны своего руководства и дружественной организации ФСБ и стал тройным агентом.
Чтобы отметить новое назначение, Сафаров был приглашен на загородную дачу Гузькова.
Не каждый удостаивался такой чести, что и внушалось Рафаэлю, На вопрос, не взять ли с собой подружку, Гузьков пояснил, что это будет чисто мужское общество, что будут обсуждаться производственные проблемы и своя женщина там ни к чему.
Кирпичная дача внушала уважение. Не архитектурной находкой, но своим размером. Огромный кирпичный монстр, причем непонятно, сколько в нем этажей. Но что действительно поразило, так это внутренность дачи.
Слово «дача», пожалуй, здесь было уже неуместно. Скорее, дворец. Великолепный паркет, старинная мебель со старинными же, на первый взгляд, причиндалами. Стулья с огромными спинками. Камин с пылающим огнем. Повсюду фрески: на потолке — библейские истории, на стенах — сюжеты древнегреческой мифологии. Оригинальное сочетание!..
Забавно. Дворецкий, одетый в старорусский мундир, предложил на подносе фужер с шампанским. Сафаров шампанское выпил. В голову слегка ударило, настроение существенно повысилось, тревога исчезла. Странно, подумал он, всего-то с одного фужера.
Как же классно, думал Сафаров, разглядывая фрески на стенах. Неужели не наклеенные? Вот Самсон голыми руками одолевает льва. Крепкий парень! А вот Прометей прикован к скале, а орел у него сердце вынимает. Фу, что за садизм!.. Пока Сафаров рассматривал фрески, к нему подбежали две собачки — огромные бежевые мастифы («Свои, свои», — крикнул дворецкий), по-хозяйски обнюхали Рафаэля и отошли по своим собачьим делам.
— Рафаэль Фарухович! Пожалуйте в зал! — Сафаров прошел по приглашению дворецкого.
Зал был выполнен уже в современном стиле. Элегантные пластиковые материалы, люстры и зеркала. Ну а что касается сервировки стола — что и говорить, такой стол не снился и персидскому шаху. Чего там только не было. Несмотря на то что до приезда на дачу Рафаэль есть не хотел, от шампанского и при виде такого изобилия почувствовал аппетит.
В зале, не обращая внимания на стол, заставленный яствами, беседовали Гусь, Сан Саныч, Саблин Геннадий Павлович — номинальный председатель совета директоров «Мебельной епархии» (впрочем, для нее он бывает очень полезен — имеет ценные связи в верхах, не зря бабки получает), еще каких-то два мужика.
Увидев Татарина, Гусь произнес что-то нечленораздельное, означающее, видимо, «привет, дружище, давно тебя ждем, подходи сюда!». Его красное лицо излучало неподдельное дружелюбие.
Рафаэль подошел.
Тут же подсуетился человек из прислуги, подал поднос уже не с шампанским, а с каким-то белым вином. Рафаэль, чтобы чем-то занять руки, взял фужер.
Сан Саныч, несмотря на присутствие в компании старшего по криминальному рангу — Гуся, — вызвался сказать тост:
— Предлагаю выпить за наше, пополнение! За Рафаэля Фаруховича! Молодые и талантливые рано или поздно вытесняют нас, стариков. Но мы тоже еще на что-то годимся! За сотрудничество!
Выпив вина, Рафаэль почувствовал, как по пищеводу и желудку разлилось приятное тепло, одновременно с онемением, как от низкопроцентного новокаина. И потом — удивительную смешливость и доброжелательность сразу ко всем! А что? Такие классные ребята! Веселые, остроумные и гостеприимные! Знать бы Сафарову, какое сильнодействующее синтетическое наркотическое средство было растворено в бокале!
Потом подали ужин, за которым появилось несколько дам. Сафарову показалось, что уж слишком молоденькие.
Был еще один тост. Автором его стал сам Гусь. Стараясь придать интонациям шутливый оттенок, провозгласил:
— Дамы и господа, цель нашего сегодняшнего вечера — сблизиться и отдохнуть, и больше ничего! Никаких разговоров о делах!
Выслушав Гузькова, все развеселились и зашумели, в том числе и Сафаров, которому тост показался ужасно остроумным. — Рафаэль испытывал одновременно дикий восторг, смешливость, дурашливость и прекрасное ко всем отношение, особенно к девчухе, которая оказалась рядом с ним за столом. Кажется, по правилам хорошего тона полагается за ней поухаживать!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
