холодно сказала она. — Я никогда не стану меньшим.
— Так не должно быть. Ты все равно будешь моей королевой. Ты не похожа на других.
Я взял ее руку и сжал.
— Ну, покажи мне, какого прогресса ты добилась.
Ее лицо расплылось в улыбке.
— Да папочка. Ты будешь очень доволен.
Она вела меня через величественные коридоры моего недавно построенного дворца, все золотое и нефритовое, сверкающее красотой. Это был лучший дворец из когда-либо построенных, подходящий для самых могущественных Фейри, когда-либо бродивших по Земле. Но все было под угрозой из-за этих проклятых близнецов. Если бы я только не сжег их дом в мире смертных, а задушил их младенцами в колыбелях, я бы не боролся сейчас за свой трон. Я буду править так, как пожелаю, к чему я готовился всю свою жизнь.
Независимо от того. Звезды проверяли мою стойкость, вот и все. Это был их способ заставить меня проявить себя, и я обязательно сделал это. Теперь я обладал силой, намного превосходящей силу любого Феникса, и, возможно, звезды гремят в небесах за то, что я сделал, но они тоже будут уважать меня за это. Потому что я делал то, чего раньше не достигал ни один Фейри.
Лавиния вывела меня в продуваемое ветром пространство между расселиной в горе, огромной пропастью, прорванной в каменистой земле, скрывающей мою прекрасную тайну. Мы подошли к яме, где хранилось мое драгоценное оружие, ледяной воздух хлестал сверху, а снежинки падали вниз и таяли в тепле, исходящем от моего тела. Мерцающий свет отразился от стен ямы, и от существа внизу донесся ужасный визг и плач, звук рикошетом разнесся по моему разуму.
Мы достигли края пропасти, и я вздрогнул от света святой силы, пропитавшего мою кожу. Упавшая звезда. Вынужден заключиться в пределы теней Лавинии, чтобы она не могла высвободить свою силу в мир и умереть.
Гигантский сверкающий камень пульсировал с силой, которая затронула самую суть моей души, и я застонал.
— Разве она не красива? — Лавиния вздохнула, ее глаза загорелись серебряным блеском звезды. — Она поддается моим теням. Я скоро смогу овладеть ею, я в этом уверена.
— Покажи мне, — прохрипел я.
Лавиния подняла руку и скрутила пальцы так, что тени сгустились вокруг звезды, и ужасный, пронзительный крик пронзил мой разум.
‘Король террора и разрушения, освободи меня. Ты бросаешь вызов старым законам, природы и самому Происхождению.’
Просьба звезды заставила мою грудь раздуться от гордости. В плену у меня был один из могущественных ткачей судеб. Моя сила не знала границ. Это навсегда останется самым ужасным и священным достижением, которого когда-либо достигал любой член королевской семьи. Я буду не просто королем Солярии, я буду претендовать на весь мир и небеса вместе с ним. Не было бы уголка этой вселенной, где бы я не был известен как самое могущественное существо, когда-либо жившее на свете.
— Делай, как велит моя королева, и я буду милостив, — сказал я громко и ясно.
Звезда вспыхнула яростью, еще больше воплей пронзили мою голову, когда ее окружили тени Лавинии.
— Она ответит на мои вопросы, если я сожму именно так, — пронзительно сказала Лавиния, приняв звезду за женщину, хотя я был уверен, что она не принадлежала ни к одному из известных в этом мире полов. — Спроси ее о чем-нибудь, папочка.
В голову пришел один вопрос, который меня беспокоил.
— Близнецы Вега видели, как они сжигали моих пленников — своих союзников. Скажи мне, что это значит.
Звезда закричала, тени врезались в оболочку ее сверкающей поверхности и причинили ей агонию.
‘Клайдиниус ходит по этой земле и принимает облик дочерей пламени’, — прошипела звезда.
— Клайдиниус? — Я нахмурился.
— Кто это?
‘Древняя звезда, сброшенная с неба. Клайдиниус вернулся, чтобы ходить среди Фейри как бог, оскверняя вечные законы’, — сказала звезда с ясным гневом.
— Звезда ходит среди нас, — выдохнул я в глубоком шоке.
Угроза этого Клайдинуса была совершенно очевидна и потрясла основы всего, над чем я работал. Эта звезда могла забрать у меня все. Он может уничтожить нас всех и забрать этот мир себе.
— Чего хочет Клайдиниус? — потребовал я. — Неужели эта звезда хочет захватить мой трон?
‘Престолы предназначены для тех, кто из плоти и костей. Клайдиниус ищет то, чего наш вид никогда не искал и никогда не должен искать. Сущность земной жизни. Сила безмерная, существование без ограничений’.
— Какую сущность вы имеете в виду? — Спросил я.
— Я не могу больше это терпеть, мой король, — запыхавшись, сказала Лавиния, ее напряжение стало очевидным.
‘Суть всего’, — раскрыла звезда, и давление в воздухе рассказало о том, как сильно звезда пыталась вообще не отвечать.
‘Суть бытия. Доминион. Звезда с телом из плоти придет в поисках меня и еще одного. Ибо трое из нас здесь, на Земле, составят Небесную Троицу. Союз запрещен самим Происхождением, потому что он был бы настолько ужасен, что мог бы расколоть время и разрушить сами силы природы, которыми управляет Вселенная. к. Он мог бы стянуть с неба все звезды. Вы никогда не должны позволить этому случиться’.
Звезда визжала и пульсировала с такой яростью, что я был почти ослеплен излучаемым ею светом.
Лавиния обвисла рядом со мной, потеряв контроль над звездой, и божество больше не произнесло мне ни слова.
— Небесная Троица. — Я задумчиво провел рукой по подбородку, мне не нравилось звучание такой огромной силы, находящийся в чьих-то руках, кроме моих.
— Мы должны объединиться с Клайдиниусом, — взволнованно сказала Лавиния.
— Объединиться? — Я усмехнулся, но это слово засело во мне глубже и вдруг стало не таким абсурдным. На самом деле, это может быть шанс получить доступ к той соблазнительной силе, которую искала звезда. Это действительно потребовало бы хитрости, но я был посвящен во многое из этого, и я найду способ обеспечить себе власть над звездой.
— Да.
Мы предложим звезде то, за чем она охотится, в качестве платы за ее верность, а затем снова будем готовы вступить в бой. Когда на нашей стороне сражается святое создание неба, мы уничтожим оборону Вега раз и навсегда, и тогда может начаться настоящая жизнь в моем королевстве.
ГЛАВА 13
Я смотрел, как моя жена листает страницы «Книги Эфира», ее брови нахмурены от сосредоточенности, а поза напряжена от раздражения. Я давно заметил ее любопытство, эту жгучую жажду знаний и власти, которые определяли ее как полностью Фейри, но я не был уверен, что когда-либо по-настоящему замечал, как она расстраивалась, когда ответы ускользали от нее.
— Не то чтобы это
