Едем в Пьятту на автобусах. Едем быстро. Пытаюсь хоть как-то разглядеть в затемненное окно мальтийские виды. Город бастионного типа Стены табачно-кофейного цвета с зелеными жалюзи и зелеными балкончиками. Зелени в мальтийских городах явно не хватает. Крыши-дворики, а на них собаки. В Ла-Валетте почему-то не видно чаек, только голуби.
Балкончики на фигурных фасадах домов — будто карманы старинных камзолов. Однако в них не хранят никакой рухляди, разве что ставят кондиционеры.
Говорят, на Мальте 28 городов, и стоят они впритык — тесноват, однако, остров. Дома — из кораллового известняка, а земля, как в Севастополе, — беловато-кремовая и каменистая.
Ну, вот и кладбище... Все здешние некрополи похожи на Севастопольское Братское кладбище: светлы, просторны, в кипарисах и туях, в белых мраморах, и никаких железных оградок... На плитах надписи по-русски: «Константин Адамович Военский де Врезе. 1860—1928». Дальше по-английски: «солдат, дипломат, историк». Совершенно неведомое нам имя. Как мало мы знаем о своих солдатах, дипломатах, историках... Заглядываю в Википедию: «Константин Адамович Военский де Врезе, русский генерал и историк, один из составителей издания “Отечественная война и русское общество”. Родился в 1860 году.
Окончил курс в Александровском лицее. Служил в гвардейской конной артиллерии, после этого — в Русской миссии в Токио.
В 1905—1915 годах состоял директором архива Министерства народного просвещения и членом ученого комитета того же министерства. Занимался археологией и историей войны 1812 года. Участвовал в создании многотомного издания “Отечественная война и русское общество”. По поручению Великого Князя Михаила Александровича издал “Акты 1812 года”, напечатанные в “Сборнике Императорского Русского Исторического Общества”. Был редактором этого сборника в 1909 и 1911 годах.
Во время Первой мировой войны был членом Высшего совета по делам печати. Дослужился до чина камергера.
В 1919 году эмигрировал на Мальту. Преподавал в местном университете. Скончался в 1928 году».
Быстро темнеет. Без промедлений начинаем панихиду. Поминаем тех русских людей, кому выпало лечь в эту землю. Впервые за столетие и более пришли из России сородичи и назвали их имена в молитвенном слоге. Что-то произойдет сегодня там, в тонких мирах... Такие деяния не проходят бесследно... Разворачиваем Андреевский стяг и становимся с Игорем Горбачевым под знамя. Шелковое полотнище из Севастополя осеняет замшелые плиты с русскими именами. Кто они? Что они? Как и почему приняли они свой смертный час на Мальте — Бог веси...
Возлагаем цветы и зажигаем свечи уже почти в кромешной мгле.
А в Ла-Валетте отмечают день святого Иосифа, повсюду пальба и салюты. Ну прямо, как у нас, — огненная потеха по любому поводу.
И все-таки удалось на четверть часа пройти по набережной под сенью крепостных стен. Ла-Валетта великолепна в своей крепостной тесноте, в нагромождении фортов, бастионов, башен...
Смешной памятник: посреди уличного бассейна стоял большой бумажный кораблик. А чуть поодаль подпирал причальную стенку английский фрегат F-83. Вахтенный у трапа, завидев нас с Горбачевым в белых тужурках, отдал честь. И тебе привет, воин коварного Альбиона! В стороне — еще несколько британских фрегатов и огромный натурный макет немецкой подводной лодки — натура для киногрупп.
Нас поставили прямо против крутой скалы, под которой находился в войну бункер Эйзенхауэра, сейчас там музей. Мне удалось побывать в бункере в свое первое посещение Мальты.
Генерал Дуайт Эйзенхауэр пребывал на Мальте, как Верховный главнокомандующий экспедиционными войсками союзников в Западной Европе. Он же возглавлял здесь операцию «Хаске» (высадка союзных войск на Сицилию) в 1943 году.
Генерал Роммель умолял Гитлера покончить с Мальтой. Она мешала его действиям в Северной Африке, торчала посреди Средиземного моря как кость в горле, мешая подвозу подкреплений и боеприпасов. Немцы пытались разбомбить «бункер Эйзенхаэура» с невероятной яростью. Порой по пять раз на дню заходили бомбардировщики на Ла-Валетту. Две трети города были обращены в руины. День 15 августа 1943 года помнят здесь как день Спасения. Именно тогда завершилась операция «Пьедестал» — когда из Англии на осажденную Мальту, умиравшую от голода, пробились пять кораблей с продовольствием, бензином, боеприпасами. Остальные были потоплены фашистскими самолетами и подводными лодками. Король Англии наградил остров-герой крестом Святого Георгия за мужество и стойкость.
Однако бомбы не могли причинить вреда глубокому подскальному убежищу. Чаще всего они попадали почему-то в оперный театр. Его разбитые стены и обломки колонн и поныне торчат в центре столицы, как живая память о той войне. Как дом Павлова в Сталинграде.
Трудно заподозрить в зеленом скверике на береговой круче, откуда открывается великолепный вид на столичные бухты и старинные форты, крышу секретного бункера. Об этом говорят разве что всезнающий гид да бронзовый бюст Черчилля, совсем неспроста установленный на этом месте. Именно британский премьер назвал Мальту «непотопляемым авианосцем». Правда, остров больше всего походил тогда на огромную наковальню, по которой изо дня в день молотили фугасные авиабомбы. Тем не менее с мальтийских аэродромов во Вторую мировую войну регулярно взлетали британские самолеты, а докеры принимали, разгружали, ремонтировали боевые корабли, а в подземелье острова шла кропотливая штабная работа. Очень похоже на то, как это было в Севастополе.
Если отойти в сторону от цветущих клумб, к чугунной решетке, ограждающий головокружительной глубины обрыв, то можно еще отыскать в скальной стене следы крепления наружного лифта, который спускал на дно каньона высокое начальство по воздушным тревогам. Там, внизу, в тесном дворике-колодце находился один из входов в штабное убежище. Лифта давно нет. Но почему-то эта посадочная площадочка весьма притягивает тех, кто решает покончить счеты с жизнью. Зато укрытие под природным массивом, толщина которого не снилась Гитлеру в его «волчьем логове», надежно сберегало жизни тех, кто спускался сюда полвека назад...
Чтобы спуститься в бункер, надо обойти скалу стороной по крутым улочкам Ла-Валетты, пройти сквозь аркады средневековых бастионов по бессчетным лестничным маршам, на самое дно обустроенного ущелья, и вот он, невысокий сумрачный вход. Шагаю вниз по длинной пологой потерне, уходящей в глубину прибрежного утеса, на котором расположены террасные сады Барракки и смотровые площадки. Трудно поверить, что где-то наверху сияет ослепительное мальтийское солнце над ошеломительной голубизной моря. Здесь сыро и мрачно. К холодным стенкам тесаного камня примкнуты откидные койки, на которых ночевали когда-то солдаты подземного караула. Скупые огоньки уводят все глубже и глубже — через низкосводчатые коридоры, переходные площадки, тамбур-шлюзы. Наконец последняя броневая гермодверь, и ты попадаешь во вполне уютный ярко освещенный холл. В годы воины здесь строжайшим образом проверялись документы входящего, теперь — входные билеты. С 1986 года отремонтированный бункер работает как музей.
Высокие своды — порой до четырех метров, широкие коридоры, стальные трапы. В одном из отсеков — подземный гараж с заправленным «виллисом» наготове. Из бункера есть прямой выезд на поверхность. Те, кто строил в Куйбышеве-Самаре «подземный небоскреб» для Сталина, явно уступали в размахе здешним проходчикам К своду главного коридора подвешена итальянская морская контактная мина типа «J». Рядом подсвеченная диорама: налет итальянских взрывающихся катеров на железнодорожный мост через бухту...
Центральный — оперативный — зал бункера напоминает патио итальянского дома: во «дворик» выходят окна-балкончики кабинетов Верховного главнокомандующего экспедиционными войсками, а также командующих видами войск — генерала Александера, адмирала Каннигхама и маршала авиации Теддера Кабинет Эйзенхауэра по-спартански прост: черный стол, за ним стул, в углу — американский флаг и вид на огромную карту Сицилии. Из всех келий эта карта превосходно видна К ней приставлена лесенка-стремянка. На ней оператор-манекен готовится передвинуть условный значок корабля... Внизу — огромный стол-планшет надводной и воздушной обстановки. Девушки в наушниках передвигают деревянными лопаточками — точь-в-точь как у крупье казино — макетики кораблей и самолетов. Они делали это поминутно, получая информацию из центрального узла связи.
Восковые фигуры в настоящих униформах за шифровальными столами, штабными картами, телефонными пультами безмолвно разыгрывают историческую драму — война вокруг Мальты. Впрочем, безмолвие относительное: из динамиков — рев немецких самолетов и разрывы бомб... Керосиновые лампы с электрическими язычками «пламени» помигивают в такт взрывам весьма натурально.
