Вот так, всего через две недели после смерти Спрюса Бёртон почувствовал охоту к перемене мест. До него доходили слухи о том, что примерно в ста милях вверх по Реке, на западном берегу, нашли залежи меди. Тамошний участок берега протяженностью не более чем миль в двенадцать населяли сарматы из пятого века до Рождества Христова и фризы[50] из тринадцатого века после Рождества Христова.
Бёртон не очень поверил в слухи — однако они оправдывали путешествие. Алиса умоляла его взять ее с собой, но он отказался.
Теперь, месяц спустя, пережив кое-какие приключения, не все из которых были неприятными, они почти доплыли до дома. Слухи оказались не такими уж беспочвенными. Медь действительно нашли, но в микроскопических количествах. Поэтому четверо путешественников сели в лодку и отправились в легкий обратный путь, подгоняемые нескончаемым ветром. Они шли по Реке днем, приставали к берегу, чтобы поесть, если по берегам жили дружественно настроенные народы, не возражавшие против того, чтобы чужие воспользовались их питающими камнями. По ночам путешественники либо оставались на берегу поспать, либо, если попадали во враждебные воды, плыли и ночью.
Последний отрезок пути им предстояло пройти после захода солнца. Чтобы попасть домой, нужно было проплыть мимо участка долины, заселенного могиканами[51] из восемнадцатого века, жаждущими рабов. Противоположный берег населяли столь же кровожадные карфагеняне из третьего века до Рождества Христова. Проскользнув эти места под прикрытием тумана, путешественники были уже совсем неподалеку от дома.
Вдруг Бёртон сообщил:
— Берег. Пит, опусти парус! Казз, Лев, суши весла! Прыгаем! Через несколько минут они пристали к берегу и вытащили легкое суденышко из воды на пологий берег. Теперь, выбравшись из тумана, они увидели, как побледнело небо над горами на востоке.
— Попали тютелька в тютельку! — воскликнул Бёртон. — Мы в десяти шагах от питающего камня около развалин!
Он смотрел на бамбуковые хижины, разбросанные по равнине, на видневшиеся из высокой травы крыши других построек, на домики, стоявшие под гигантскими деревьями на холмах.
Ни души. Долина спала.
Он спросил:
— Вам не кажется странным, что еще никто не поднялся? И что нас не окликнули дозорные?
Фрайгейт указал на сторожевую вышку, стоявшую справа от них. Бёртон выругался и сказал:
— Богом клянусь, они либо спят, либо покинули пост! Но уже говоря это, он понимал, что дело не в разгильдяйстве.
Он ничего не сказал остальным, но уже с самых первых мгновений, как только ступил на берег, заподозрил что-то неладное. Он побежал по равнине к той хижине, где жили они с Алисой.
Алиса спала на постели из бамбука и травы у правой стены. Бёртон увидел только ее голову — Алиса свернулась под одеялом из полотнищ ткани, соединенных с помощью магнитных застежек. Бёртон сдернул с нее одеяло, опустился на колени у невысокой кровати и посадил Алису. Голова ее качнулась вперед, руки безжизненно повисли. Правда, цвет лица у нее был здоровый, она нормально дышала.
Бёртон трижды окликнул ее. Она спала. Тогда он сильно ударил ее по щекам. Щеки покрылись красными пятнами. Веки Алисы дрогнули, но она тут же снова уснула.
Подошли Фрайгейт и Руах.
— Мы заглянули в разные хижины, — сообщил Фрайгейт, — все спят. Я попробовал разбудить некоторых, но ничего не вышло. Что случилось?
Бёртон прорычал:
— А ты как думаешь, кому это нужно и кому это под силу? Спрюсу! Спрюсу и ему подобным, кто бы они ни были!
— Зачем? — испуганно спросил Фрайгейт.
— Они искали меня! Наверное, явились в тумане и каким-то образом усыпили тут всех!
— Усыпляющий газ проделал бы это с легкостью, — сказал Руах. — Хотя у людей, обладающих таким могуществом, как эти, могут иметься средства, о которых мы и не помышляем!
— Они искали меня! — прокричал Бёртон.
— А если это так, значит, они вернутся ночью, — заключил Фрайгейт. — Только с какой стати им тебя искать?
За Бёртона ответил Руах:
— Потому что, насколько мы знаем, он единственный проснулся до воскрешения. Почему — это тайна. Но, видимо, что-то у них не состыковалось. Для них это, видимо, тоже загадка.
Я склонен думать, что они это обсудили и в конце концов решили явиться сюда. Может быть, для того, чтобы похитить Бёртона для исследования — или для какой-то еще более безумной цели.
— Может быть, они хотели стереть из моей памяти все, что я видел в той камере, где плавали тела, — сказал Бёртон. — Они могут не простить своей науке такого упущения.
— Но ты рассказал об этом многим, — возразил Фрайгейт. — Не могли же они выявить всех этих людей и стереть память о твоем рассказе из их сознаний?
— Гадать бесполезно, — заключил Руах. — Что будем делать теперь?
— Ричард! — вскрикнула Алиса. Все обернулись и увидели, что она сидит на кровати и смотрит на них.
Пару минут они безуспешно пытались втолковать ей, что произошло. Наконец она проговорила:
— Вот почему землю заволокло таким густым туманом. Я еще подумала, что это странно, но, конечно, не могла понять, что происходит на самом деле.
Бёртон сказал:
— Берите граали. Кладите все, что вам понадобится, в заплечные мешки. Уходим немедленно. Я хочу убраться, пока другие не проснулись.
Широко раскрытые глаза Алисы распахнулись еще шире.
— Куда мы пойдем?
— Куда-нибудь подальше отсюда. Мне не хочется бежать, но я не смогу принять бой с ними. Я не смогу им противостоять, если они узнают, где я. Но какой у меня план, я вам скажу. Я хочу отыскать конец Реки. У нее должен быть исток и устье, и человек должен суметь пройти по ней до истока. И если это возможно, я сделаю это — клянусь вам!
Они же станут искать меня в другом месте — так я надеюсь. То, что они не нашли меня здесь, заставляет меня думать, что они не способны немедленно отыскать нужного им человека. Они, может быть, пасут нас, как скотину, — он ткнул себя в лоб, где находился невидимый знак, — но даже среди скотов попадаются башковитые. А мы — скоты с мозгами.
Он обернулся к остальным:
— Я зову вас с собой. На самом деле почту за честь, если вы присоединитесь.
— Позову Моната, — заявил Казз. — Он не захотеть оставаться.
Бёртон усмехнулся и проговорил:
— Старина Монат! Жутко не хочется так поступать с ним, но ничего не поделаешь. Его нельзя брать. Он слишком заметен. Их агенты с легкостью выследят любого, похожего на него. Мне жаль, но его мы не возьмем.
На глазах Казза выступили слезы, побежали по выступающим скулам. Дрогнувшим голосом он произнес:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
