Религия и ритуал, праздник и обычай, посвящение и ощущение судьбы образуют единство; они привязывают индивидуум к культуре коллектива точно так же, как они привязывают жизнь коллектива к частичным ощущениям индивидуума. Тот факт, что праздники и ритуалы трансформации почти всегда соответствуют смене времен года, доказывает, что трансформации в человеческом развитии воспринимаются в единстве с трансформациями естественного мира. Иначе говоря, природный символизм феномена психической трансформации воспринимается не только сам по себе, но и как подлинное тождество внутреннего и внешнего: новое сознание, рождение света и зимнее солнцестояние — это одно и то же. То же самое можно сказать о воскресении, новом рождении и весне; об интроверсии, нисхождении в преисподнею или Ад; осени и смерти, западе и вечере; или о победе, востоке и утре.
Во всех этих случаях цивилизация усилила и сделала осознанной естественную трансформацию фазы развития, либо для всех членов этой цивилизации, либо, если речь идет о тайных обществах и мистериях, для определенных индивидуумов. И это означает не только то, что представитель человеческой цивилизации ощущает себя как особь, которая подвергается трансформации и должна ей подвергнуться, но также и то, что эта специфическая человеческая трансформация воспринимается не как нечто совершенно естественное. Мы знаем, что в примитивных цивилизациях человек «должен» пройти через обряд посвящения. Значение имеют не его возраст и трансформация, предписанная природой, а трансформация посвящения, предписанная коллективом; от человека требуется высший процесс трансформации, превосходящий природу — традиционный, то есть специфический человеческий процесс. В ходе этого процесса, духовная сторона коллектива, архетипический мир в его связи с культурным каноном конкретного времени вызывается на поверхность, ощущается и превозносится как творящий источник коллективного и индивидуального бытия. Этого же можно добиться с помощью мистерий, причастия и других способов; но в любом случае фундаментальным феноменом, общим, вне всякого сомнения, для всего человечества является трансформация, приводимая в действие цивилизованным коллективом и подготавливающая индивидуум к жизни в коллективе. И не может быть никакого сомнения в том, что обряды трансформации, которые усиливают и подчеркивают фазы природы, являются трансформирующими, как по замыслу, так и по содержанию.
Хотя в наше время эта культурная сублимация естественной трансформации практически утрачена, естественная целительная сила бессознательного в значительной степени еще присутствует в здоровом, нормальном человеке. Филогенетическое развитие проводит его через фазы жизни (хотя и в меньшей степени, чем примитивного человека) и, более того, вся его жизнь формируется компенсационным действием души с ее тенденцией к цельности.
Мы уже говорили, что биопсихическая трансформация всегда охватывает всю личность, в то время как личный комплекс, эмоциональное содержание, ведет только к частичной трансформации, которая берет верх над сознанием и его центром, это. Здесь появляется искушение определить комплексы личного бессознательного, как негативные, по сравнению с творчески архетипическим содержимым коллективного бессознательного. Но у здоровых, творческих людей, как и людей, страдающих умственным расстройством, эмоциональные комплексы личного бессознательного зачастую только очень приблизительно можно отделить от стоящего за ними архетипического содержимого.
Все психоаналитические теории позволяют нам связать содержимое сознания с комплексом личного бессознательного и свести этот комплекс к обычному комплексу неполноценности, комплексу матери, комплексу беспокойства и т. д. Но если комплекс приводит к какому-нибудь достижению, то подходить к этой проблеме следует по другому. Каждый раз, когда комплекс «личного бессознательного ведет к достижению, а не неврозу, личности, спонтанно или реактивно, удается выйти за пределы «чисто личного и знакомого» элемента комплекса, чтобы обрести коллективную значимость, то есть стать творческой личностью. Но, на самом деле, когда это происходит, то личный комплекс (комплекс неполноценности, комплекс матери и т. д.) является всего лишь первой искрой, которая приводит к достижению, будь то в религии, искусстве, науке, политике или какой-нибудь другой сфере. Термин «перекомпенсация» в данном случае просто означает, что личный комплекс индивидуума, который заключается в полном безразличии к человечеству, приводит не к болезни, которая также была бы совершенна безразлична людям, а к некоему достижению, что в большей или меньшей степени касается человечества. Первая искра, вроде комплекса неполноценности и родственной ему жажды власти, не угасает на патологических фантазиях; скорее, этот комплекс, эта рана, откроют» какую-то часть личности чему-то, что имеет для коллектива подлинное значение. В этой связи не имеет особого значения, является ли это что-то содержимым коллективного бессознательного или переоценкой культурного канона. Как мы знаем, кажцый человек, больной, нормальный или творческий обладает «комплексами,4 в связи с чем возникает вопрос: что в реакции индивидуума на комплексы личного бессознательного, которые имеют место в развитии каждого индивидуума, отличает одного индивидуума от другого?
Психоаналитики обнаружили, что тенденция к равновесию и целостности личности присутствует в психической жизни индивидуума не только во второй половине жизни индивидуума, но с самого ее начала. Эта тенденция к целостности компенсирует трудности развития; она обеспечивает значительные бессознательные контрмеры, которые способствуют выравниванию чрезмерной однобокости. Закон саморегуляции индивидуума, который действует, как в психической, так и в органической жизни, находит свое отражение в попытке занять «лабильную психическую позицию, определенную личным комплексом. Прежде всего, вокруг комплекса развиваются фантазии. Эти фантазии представляют собой связь, установленную самим бессознательным между просто личными комплексами и бессознательными представлениями, которые зачастую толкуются, как образы желаний и представлений о всемогуществе. Но подобное толкование слишком часто приводит к тому, что человек забывает о конструктивном воздействии фантазий, которые всегда связаны с архетипическим содержанием. Эти фантазии указывают заблокированной личности новое направление, дают новый толчок психической жизни, и заставляют индивидуума стать продуктивным. Связь с первичным образам, архетипической реальностью вызывает трансформацию, которую следует определить, как продуктивную.
При среднем, нормальном развитии, фантазии о спасении мира и величии ведут, вероятно, через связь с архетипическим мифом о герое и отождествлением эго с героем, который всегда архетипически символизирует сознание, к усилению эго, что необходимо, если ставится задача преодолеть личный комплекс. Кроме того, эти фантазии, контролируемые реальностью, помогают воспитать естественное честолюбие, которое приводит к развитию цивилизации. Но контроль реальности означает принятие культурного ка- нона и его ценностей, на которые и распространяется сейчас честолюбие. Содержание этого честолюбия может быть чрезвычайно разнообразным; оно может воплощать желание быть «мужественным» или женственным, проницательным, храбрым, компетентным и т. д.; иными словами, оно всегда относится к той части культурного канона, которая непосредственно связана с личным комплексом. Эта «трансформация» может быть охарактеризована расплывчатым термином «сублимация, что, в данном случае, означает превращение индивидуума в часть цивилизации и общества, ставшее возможным в результате налаживания связи между комплексами и архетипами. У невротика, развитие которого пошло вспять, поскольку он замкнулся в мире своих фантазий, этот процесс трансформации личных комплексов либо заканчивается неудачей, либо не доводится до конца;5 но у человека творческого этот процесс идет по другому пути, что мы сейчас и рассмотрим во всех подробностях.
Наличие перегородки между психическими системами, которая укрепляется в ходе развития, ведет к все большей направленности сознания на защиту от бессознательного и к образованию культурного канона, больше ориентированного на стабильность сознания, чем на трансформирующий феномен одержимости. Ритуал, который может считаться центральной областью психической трансформации, утрачивает свое регенерирующее значение. С распадом примитивной группы и развитием индивидуализации при доминировании эго — сознания, религиозные ритуал и искусство становятся неэффективными и здесь мы приближаемся к кризису современного человека, с его жесткой перегородкой между системами, оторванностью его сознания от бессознательного, неврозами и неспособностью к полной творческой трансформации.
