села», ну и так далее. Вариантов присказок куча.
– Да, помню, – согласилась Таня, отчётливо представившая свою старую книгу сказок.
– Вот. Это именно про таких сов. Они незаметные, но очень интересные. Во-первых, прекрасно понимают человеческую речь, да и вообще любят крутиться около людей. Раньше даже примета такая была – если у дома кружит сова, то вскоре там будет новорождённый, – Соколовский усмехнулся и продолжил: – Короче, люди им очень интересны, они даже селиться старались в домах – на чердаках, как домовые сычики. А знаете почему?
– Почему? – послушно спросила Таня.
– Они очень любопытны, и их привлекают слова – звучание, сила слов, короче, всё то, что делает набор звуков смыслом. Они очень любят это. А с другой стороны, людям они по очевидным причинам не очень доверяют… прячутся. Так что они могут быть близко, но вы их не обнаружите, более того, можете даже в упор смотреть на такую сову и её не видеть – они немного хулиганят с видимостью пространства…
Соколовский покосился на Шушану, опять почему-то отвёл глаза, а потом продолжил:
– Во-вторых, они очень полезные для тех людей, которые заслужили их доверие, – они могут поднимать огромный для своего веса груз. То есть сесть на плечо человека, взмахнуть крыльями и поднять его для них абсолютно несложно! А ещё, умеют делать того, кого несут, ну, или то, что несут практические незаметным для окружающих.
– Вот эта маленькая сова так может? – изумилась Таня. – Поднять человека?
– Конкретно эта сейчас не может – она пострадала от воздействия инфразвука. У неё проблемы с ориентацией в пространстве, отчаянно болит и кружится голова, да и вообще чудо, что она сумела присоединиться к стае перелётных птиц, стать для них почти невидимой и вернуться с ними домой. А так, в здоровом состоянии – да, может запросто! Насколько я могу судить, ей надо время, может быть, что-то восстанавливающее, не знаю… сами разберётесь.
– А где она нашла инфразвук? – подобралась Таня. – И насколько сильно было воздействие?
– Её ветром занесло к проклятым ветрякам на побережье Атлантики! – злобно процедил Соколовский. – На них каждый год погибает немерено птиц! Я уж не говорю, что из-за этих безумных штук там засухи каждый год, и они всё усиливаются, но даже прямой вред от них огромный. От инфразвука, который появляется от работающих ветряков, у птиц, даже тех, кто не попадает на сами ветряки, происходит потеря ориентации в пространстве. И на людей это действует – возникают ужасные головные боли, проблемы с сосудами, да много с чем, – Соколовский машинально потёр виски.
– Филипп Иванович, а почему от ветряков засуха? – удивилась Таня. – Вроде они же наоборот – часть спасения экологии.
– Эх, Танечка… вот так большинство людей и думает! Просто вы не в теме. Смотрите, Европа строит высоченные ветряки или у побережья, или в море. Летом муссоны дуют с моря на сушу и несут влагу, дождевые облака, верно?
– Да.
– А куда прольются эти облака, если энергию ветра гасят ветряки?
– В море или на прибрежные районы? – Татьяна как-то никогда не задумывалась о том, что ветры, они же тоже могут быть исчерпаны, обессилены.
– Конечно! Вот и выходит, что побережья там затапливаются, а дальше дождевые облака не идут, некому их нести – ветры выжаты досуха этими проклятыми лопастями. Так что в Европе чуть дальше от прибрежных районов будет безветренная сушь. А всё потому, что они понастроили эту ерунду везде, где только могли и не могли! И у нас такое возводят, – лицо Соколовского на миг изменилось, став исключительно хищным. – Надеюсь только, что у наших ума побольше и какие-то расчёты они всё-таки делали. Ладно, давайте ближе к нашим делам. Что нового?
Таня помотала головой, устаканивая новую и неожиданную информацию, а потом доложила о новостях:
– Ильдар практически полностью восстановился, Рууха с Лелландом скоро приедут и сами вам всё расскажут, а ещё у нас новости, касающиеся Шушаны.
– Да, кстати, о Шушане… – вздохнул Соколовский. – Шушаночка, я был… ну, вы знаете, где я был. Так вот, я передал письмо вашим родственникам, они, как бы это… возмущены вашим упрямством. Меня они слушать не желают, зато заявили, что в скором времени к вам прибудет один из ваших старших братьев, чтобы забрать вас в семью. Вот письмо.
Соколовский вытащил из кармана маленький свиточек и вручил его норуши.
Если он думал, что она, как и в прошлый раз, будет растрогана или расстроена, то он сильно ошибался. Норушь очень деловито вскрыла письмо, быстро его прочла, а потом громко фыркнула:
– Таня, ты представляешь: «Ты не можешь оценить последствия собственного упрямства! Ошибкой было позволить тебе оставаться. Несмотря на то, что ты приносишь какую-то пользу Соколу… овскому и ещё кому-то из людей, ты была и остаёшься одинокой. Мы не можем такого допустить, поэтому к тебе прибудет Шушанес, и ты отправишься с ним в исконные земли, чтобы мы смогли заняться твоим замужеством!»
Шушана возмущённо зашуршала свиточком.
– Нет, вы представляете, да? Можно подумать, я без них не разберусь, что и как мне делать!
– Я бы хотел уточнить… – осторожно спросил Филипп. – Означает ли это, что вы никуда не отправитесь с вашим братом?
– Означает! – очень уверенно ответила Шушана. – Зато я точно знаю, куда могу отправить Шушанеса. Додумались, приказывать они мне будут! Ошалели совсем!
– Ээээ, ну, в чём-то они правы… Может быть, вы позволите мне поспрашивать в известных норушных родах, нет ли у них подходящего свободного норуша? – Соколовский прекрасно знал, что без Шушаны ему будет невыносимо сложно обеспечивать работу гостиницы, да и клиники тоже.
Это с одной стороны. А с другой – он так же преотлично сознавал, что норуши ни разу не одиночки. Им очень, просто очень нужна семья. Да, сейчас Шушана довольна той компанией, которая у неё имеется, но что будет, когда она захочет мужа, норушат?
– Спасибо, пока не надо! – заявила Шушана. – Да, кстати, я же вам не показала новых членов своей семьи! Сейчас позову.
Она юркнула в уголок и через несколько секунд вернулась с тремя норушатами…
Выражение лица Соколовского было бесценно!
– О как! – рассмеялся он, справившись с первым изумлением. – Ну, теперь нам для счастья не хватает только взрослого, ответственного и симпатичного норуша.
– Это он про нашего Тишинора говорит, да? – Муринка доброжелательно уставилась на Соколовского и обстоятельно доложила, загибая коготки: – Он крашшивущий, шимпатишшный, ответштвенный и шамый-шамый лушший! Только немного больной пока, но уже быштро поправляетшя! И Шушана ему очень нравитшшя – он шам Тишуне шказал, что она крашшивая и ошшшень добрая! – для большей значимости этого заявления Мурина потыкала лапкой в старшую сестру. – А ещё он
