На аудиенцию у короля я особо не надеялся, но вот слова отца Адана, из ордена Кающихся, мне в душу запали. Я не то, чтобы догадывался, я практически чувствовал, что если получу титул виконта, многие двери будут для меня раскрыты. И главная, в дом Мерседес де Сильвы. А что ещё нужно глупому идальго?
Я ведь не Д’Артаньян, которому больше по душе были тысяча чертей, конь, да шпага, а потом уже и Констанция. Шпага, без сомнения, необходима, конь — это не мой вариант, от морских чертей меня уже тошнит, а вот уютное поместье, с небольшим фамильным замком, самое то! Да любимая жена. Вот только факультет морской инквизиции и старые долги не предполагали давать мне наслаждаться такой роскошью. Но, зато, есть к чему стремиться!
Месяц пролетел, и весь наш курс стал собираться в Толедо. Из канцелярии Его Величества Карла III тоже, до сих пор, не было ни ответа, ни привета. Да и глупо надеяться на чудо. Захотят, найдут и наградят, не захотят, просто проигнорируют, но выводы сделают.
Мне же больше всего хотелось вернуть шпагу и астролябию. Образ Мерседес за это время изрядно потускнел, будучи перекрыт жёстким, но, по-своему интересным, лицом индианки, да и прочие перипетии жизни, наполненной приключениями, несколько затмили милые воспоминания. А тут ещё и Алонсо тлетворно влиял, склоняя к бесконечному времяпровождению за распитием вина в кругу случайных подруг. Так что, я был даже рад, что мы уезжаем из Кадиса. Пора уже и честь знать, пока не потерял её!
Интерлюдия.
Отец Адан спокойно молился в своей келье, в одном из монастырей Мадрида, когда в нее осторожно постучался секретарь. Отец Адан закончил молитву и лишь затем, встав на ноги, открыл дверь. Ожидающий монах, склонив голову, проговорил.
— Монсеньор, приехал отец Изикия, с важными новостями.
— Где он?
— В трапезной, монсеньор. Дорога была долгой и тяжёлой, а он голоден.
— Ясно. Приведите его к моей приёмной, я скоро буду.
— Слушаюсь, — и монах торопливо ушёл выполнять полученный приказ.
Вскоре один из семи монахов Совета ордена Кающихся прошёл в свою приёмную с чёрного входа и, взяв со стола серебряный колокольчик, прозвенел им. Казалось бы, ничего необычного в этом действии не было. Но колокольчик являлся магическим артефактом, привязанным к одному владельцу, и автоматически открывал все магические замки и снимал охранные барьеры. Благодаря этому, любой, вошедший в кабинет, не рисковал, при этом, лишиться сразу головы или ног.
Отец Изикия, дородного облика монах, почти лысый, с благообразным лицом, на котором отчётливо выделялись чёрные, блестящие, как у вороны, глаза, вкатился в кабинет отца Адана и поприветствовал его.
— Какие вести ты принёс, Изикия?
— Весьма противоречивые, монсеньор!
— Так рассказывай! Моё время дорого и не следует его тратить на дворцовые сплетни и пустопорожние разговоры.
— Я смог узнать, монсеньор, кому достались артефакты морского народа.
— И ты так просто говоришь, как будто бы это обычное рядовое событие, о котором можно докладывать между делом.
— Монсеньор, я спешил, изо всех сил, а чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, обыграл свой приезд так, чтобы ни у кого не возникло ненужных вопросов. У святой инквизиции везде есть свои глаза и уши.
— Не преувеличивай, Изикия, у нас тоже достаточно и ушей, и глаз, в их рядах.
— Да, монсеньор, но они не смогли увидеть и услышать то, о чём я вам поведаю сейчас.
— Слушаю тебя, Изикия.
— Артефакты на Мальте, у мальтийского ордена. Цель их приобретения ими до конца неясна, но благодаря этим артефактам они надеются взять контроль над Средиземным морем и захватить всё побережье Африки. Посадить своего патриарха в Иерусалим и подчинить себе Египет, взяв под свой контроль все экономические связи между Испанией, Италией и Османской империей.
— Но это невозможно!
— Никто не знает пределов могущества артефактов, монсеньор.
— Хорошо, но с чьей помощью они это сделают? У них слишком мало людей, да и флот небольшой, и, в основном, галерный.
— Они заключили соглашение с Магрибскими пиратами, и скоро нас всех ожидают горячие деньки. Наше могущество будет подорвано, передвижения ограничены, а инквизиция заявит, что это мы во всём виноваты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И начнётся война, — задумчиво проговорил отец Адан. — Война между инквизицией и орденом, а её плоды будут пожинать опять мальтийцы. Они нас переиграли, ну, что же, если информация верная, то мы ещё поборемся. Тем более… есть у меня один козырь в рукаве. Так ты говоришь, Изикия, что они привлекли на свою сторону пиратов?
— Да, монсеньор, все пираты мусульманского Магриба получили золото и подписали соглашение с Мальтийским орденом. Они готовы сражаться, и чуют свою выгоду, как собака копчёный свиной окорок.
— Собака, собака, — задумчиво проговорил отец Адан. — Ммм, псы господни, так вот с каким прицелом святая инквизиция создавала морскую инквизицию, но их слишком мало, а в Новом Свете полно пиратов, которые захватывают наши территории. Надо им помочь, или возглавить это жалкое сборище моряков своими людьми. И, кроме того, что-то мне подсказывает, что дело не в Мальтийском ордене, там есть ещё интересы Франции и, возможно, Англии. А может, это лишь предположения.
— Ступай, Изикия, ты славно поработал, и вознаграждение уже ждёт тебя, а мне нужно многое обсудить с Советом Семи, проверить много информации. Это становится интересным, и даже очень.
— Альварес, — позвал он секретаря, постоянно дежурившего у двери кабинета. Услышав окрик, монах сразу вошёл в кабинет, не опасаясь быть сожжённым заживо.
— Альварес, собери мне все материалы об этом гачупине, с морской инквизиции, как там его.
— Барон Гарсия.
— Да!
— Вот, на него, и принеси мне.
— По последним сведениям, монсеньор, он исчез без вести в Карибском море.
— Не верю, Альварес. Этот юноша сможет выжить даже в Северном море зимой, не говоря уже о тёплых морях. После разговора с ним, у меня сложилось впечатление, что он подобен луковой шелухе. Снимая с него один слой, ты обнаруживаешь под ним совершенно другой, а докапываться до его сути, у меня просто нет времени. Да и не стоит он того, но вот, что касается моря, то тут моё мнение никто не изменит, он никогда в нём не утонет. Но этот Гарисия нам пока нужен. Разберись и доложи!
— Слушаюсь, монсеньор! — и монах быстро вышел из кабинета.
* * *
Маркиз де Тораль задумчиво смотрел на документ, который сейчас держал в руках. В письме упоминалось, что король Карл III отдал однозначное распоряжение — присвоить обоим баронам титул виконта и наградить именным оружием, шпагой.
Приказ короля надо было выполнить, в любом случае, но Карл III допускать к себе награждаемых не собирался. Слишком это мелко для короля, и обязанность по награждению он переложил на одного из придворных, направив свой выбор на маркиза де Тораль.
Получив приказ, маркиз заинтересовался юношами и вызвал к себе дочь, которая училась вместе с ними в Магической академии, и могла в подробностях изложить своё мнение об этих достойных юношах, а заодно, подсказать отцу, стоит ли в будущем использовать представителей морской инквизиции для своих целей. Событие не было рядовым, а потому и требовало индивидуального подхода. По прибытии Элеоноры, отец с дочерью направились в кабинет.
— Элеонора, что ты мне можешь рассказать о двух баронах, неких Гарсии и Пересе.
— А почему ты меня об этом спрашиваешь, папа? Или ты только ради них вызвал меня к себе?
— Конечно, нет, я вызвал тебя к себе потому, что давно не видел. Но мне поручено одно дело, связанное с этими баронами, и мне хотелось бы в нём досконально разобраться. Ты сможешь мне помочь?
— Конечно, папа. Что тебя интересует?
— Расскажи мне всё, что ты о них знаешь.
— Ммм, Алонсо Перес, простой, как восемь мараведи. Бесхитростен, любитель выпить и погулять, любит кулачные бои и всячески старается показать свою силу. Хвастлив, неприхотлив, в меру умён, разбирается в морском деле, собирается жениться на Ариадне Эспаньера. Родственники многочисленны, но не титулованы, дружит с бароном Гарсией. К интригам не склонен и не способен к ним.
