— Равносильно. Я столько лет и сил отдал «Петрограду», что…
— Не продолжай, старина. Я всё понимаю… И тогда ты решил, что для спасения любимой компании необходимы решительные действия? Мол, надо издать нечто экстраординарное и нестандартное? Большим тиражом? С гарантированными продажами?
— Мы — решили, — рассеянно оглядываясь по сторонам, промямлил Сидоров. — Топ-менеджеры «Петрограда». Дай-ка, Сергеич, ещё одну баночку с немецким светлым. Спасибо… Не было, честное слово, других вариантов. Из серии: — «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Диалектика, мать ее… И речь шла сразу о нескольких сильных Проектах, способных кардинально исправить финансовую ситуацию. Бросили жребий, мне достался — «документальный детектив». Ничего личного. Так сложилось…
— А тут, значит, умерла старенькая Арина Наумовна, и на горизонте замаячил её единственный законный наследник? То бишь, Толстый бастард?
— Замаячил? Да, ладно. Он сразу прилетел, причём, вместе с женой-красавицей. Смотрю, а глаза у обоих — блестящие и неспокойные. Жадные такие — до всего и вся. Тогда-то у меня в голове он и сложился, сюжет гениального детективного романа… Дальше всё было уже элементарно. Пока замки не сменили, я поддельные фотки подбросил в квартиру Бокиев, поверх них пристроил липовый, слегка зашифрованный план. Уговорил Серёгу Хрусталёва вновь взяться за перо. Пообещал ему горы золотые. Мол, стартовый тираж будет в пределах пятидесяти-шестидесяти тысяч экземпляров, рекламная поддержка в прессе и всё такое прочее… Ну, оно и поехало — только держись. Лишь успевай дельные коррективы вносить в разработанный сценарий. Тем более что и остальные участники драмы, охваченные жгучим желанием заполучить древние сокровища, времени зря не теряли… Никаких согласований, понятное дело, не было. Просто все дули в одну дуду. Удачно получилось и срослось. Гениальность режиссера всему виной. То бишь, отринув ложную скромность, моя. Бывает… Труп неизвестного бомжа, изрезанный — якобы — острыми зубами амазонских пираний? Его подбросил в пруд Тощий бастард. Такого добра — при районном морге любого района — без счёта… Слухи о Призраках и Привидениях? Совместное, ясен пень, творчество. Дело-то интересное и нехитрое. Знай себе — раздувай… Про расчленённые собачьи трупы, извини, ничего сказать не могу. Кто их разбросал по льду пруда? Загадка. Не знаю, честное слово… Общенародные волнения и многотысячный митинг? Здесь уже депутат Митрофаненко, возжелавший стать Губернатором Санкт-Петербурга, подключился. У него были свои конкретные цели и не менее конкретные задачи. Мать их… Граната? Врать не буду, сам и метал. Так получилось. Настроение было хорошее. Почему же, блин горелый, не покуражиться слегка? Отрезанная голова Игорька Ковтуна? Моя, понятное дело, работа. Я эту тварь хабаровскую ещё с армейских времён мечтал порешить. За дело. Чтобы, сволочь наглая и нахрапистая, сержантам не стучал. Хотел — и порешил. Мои дела…
— Твои, ёшькин кот, — подтвердил Сомов. — А зачем тебе, затейнику книжному, понадобилась смерть Марины Бокий?
— Ну, по целому комплексу важных и уважительных причин, — плотоядно облизнулся Сидоров. — Во-первых, я к этой красотке рыженькой клинья сексуальные усердно бил, а она, сучка привередливая, мне отказала. Во-вторых, это я рассказал Бокиям — через трое суток после их приезда из Певека, на правах старинного знакомого покойной Арины Наумовны — об архиве знаменитого чекиста. Лично коробку с документами вытащил из кладовки. Заострил внимание на фотографиях. Рассказал о Чаше Святого Грааля. В бумажку с липовым планом ткнул пальцем, мол: — «Очень похоже на ребус. Может, это некая зашифрованная карта, указывающая на место, где спрятан ценный клад?». Ткнул и ушёл. Мария могла запомнить этот момент и рассказать кому-нибудь. Например, тебе, Сергеич. Кроме того, она, наверняка, могла заподозрить, что это именно я спровоцировал туповатых бастардов на дуэль… Зачем, спрашивается, рисковать? В-третьих, такой поворот событий играл против Митрофаненко. Мол, это жадный депутат виноват во всём. Душегуб проклятый, даже красивую женщину не пощадил… В-четвёртых, данная деталька — вкупе с дуэлью на пистолетах — идеально вписывалась в канву хрусталёвского романа… Кстати, а почему, подполковник, ты считаешь, что я был в деле один? Может, уважаемые супруги Хрусталёвы… м-м-м, всё это и придумали? Типа — решили сделать из Сергея знаменитого писателя-детективщика?
— Не похоже. Резиновые сапоги сорок третьего размера, испачканные в характерной глине, обнаружили в твоём гараже, расположенном в Обухово. Там же отыскались и два белых балахона, пошитых из стареньких простыней. Неряшливо, подчёркиваю, пошитых. Вручную, неумелой мужской рукой. А Ирка Хрусталёва, как известно, знатная портниха. И себе постоянно шьёт крутые шмотки, и всем подружкам, включая мою Александру… Кроме того, у Хрусталёвых в Купчино имеется гараж, недалеко от знаменитого пруда. Зачем же было тащить резиновые сапоги и балахоны в Обухово? Нерационально. Я имею в виду, если бы Хрусталёвы были твоими единомышленниками…
— Значит, отыскали резиновые сапоги, испачканные приметной глиной, и балахоны? — глотнув пивка, задумался Сидоров. — Ну-ну… Слабенькие, если посмотреть в корень, улики. Да, люблю пошутить, грешен. Несколько раз изображал из себя Привидение. Сугубо ради смеха, типа — юморил… Разве это подсудно? Молчишь, Сергеич? А что ещё, если не секрет, накопал на меня? В плане убойных доказательств?
— Есть ещё и Тамара Непейвода, — напомнил Пашка. — Через полчаса добросим эту гражданку…
— Ерунда законченная и ерундовая. Не смеши меня, подполковник. Тамарка ничего не знает. Она тогда срочно побежала в аптеку — у престарелой матушки неожиданно закончились таблетки от повышенного давления. Побежала, а ключи от квартиры Бокиев оставила на тумбочке. Я, надев перчатки, и отработал — минут за пятнадцать — данную ситуацию. А входную дверь в квартиру Бокиев, уходя, запирать специально не стал. Мол, чем запутанней, тем лучше. И балконную форточку — в качестве завершающего штриха — приоткрыл… Препарат «Burana — Z-145»? Второй шприц был моим личным. Держал на всякий пожарный случай. Ты же сам говорил, что российский издательский бизнес переживает тяжёлые времена. Такие тяжёлые, что иногда хочется броситься с балкона вниз головой. Или же лечь на рельсы перед скорым поездом… Один знакомый доктор мне «Z-145» и присоветовала. Мол, отличное успокоительное средство. Я года полтора назад (Томка, естественно, не в курсе), будучи в Финляндии, купил данный препарат и постоянно таскал коробочку с собой. Вот, и пригодилась… У тебя, Павел Сергеевич, всё? Тогда я пошёл. Всех благ. Если что — вызывай повесткой. Приеду вместе с адвокатом…
Сидоров, беззаботно насвистывая, ушёл. Рядом с садовой скамьёй насмешливо и глумливо чирикали ехидные воробьи. Мол: — «Обделался, мент позорный? Причём, жидко-жидко? Так тебе, недоумку, и надо. Чтобы жизнь малиной не казалась… Ха-ха-ха!».
Настроение было — хуже не придумаешь. Серые дворовые кошки, позабыв про милосердие и всеобщую толерантность, настойчиво и противно скреблись на душе. Скреблись и скреблись. Скреблись и скреблись. Суки приставучие…
«Не огорчайся, братец!», — принялся утешать добронравный и заботливый внутренний голос. — «Ну, не получится привлечь мерзавца Сидорова к ответственности, предусмотренной слюнявым российским Законодательством. С доказательной базой, действительно, не густо… Но стоит ли так расстраиваться? Надо, предварительно согласовав вопрос с генерал-лейтенантом, передать дело Дозору. Пусть ребята нашей Сашенции, не отягощённые грузом взаимоотношений с Прокуратурой, разбираются с этой издательской плесенью…».
— И то верно, — поднимаясь на ноги, хмыкнул Сомов. — Пусть разбираются. Причём, по полной и безжалостной программе…
Ноги — сами по себе, не дожидаясь отдельной команды — привели его к «Двум капитанам».
Пашка взялся ладонью за дверную ручку.
— Очень кстати, Павел Сергеевич! — раздалось сзади. — Помогите, пожалуйста. Подержите дверку — пару-тройку минут — в раскрытом состоянии. Заранее — большущее спасибо…
Сомов, распахнув дверь, посторонился. Мимо него, крепко обхватив двумя руками объёмный футляр с контрабасом, ловко просочился Билли Новик.
— Каким это ветром вас, бродяг неприкаянных, занесло в наши Богом забытые места? — поинтересовался у идущего следом гитариста Пашка. — Никаких корпоративов, вроде, на сегодня не запланировано. Как и всяких там свадеб-именин знаменитых и приметных персон. Я бы знал.
— Мы, Павел Сергеевич, просто так приехали, — приветливо улыбнулся Рыжик. — Решили, вот, дать бесплатный концерт… С каких таких, интересуетесь, подгоревших пирожков? Не знаю. Иногда тянет в эти края. Утром просыпаешься — а уже тянет… Не зря в народе говорят, мол: — «Купчино — столица Мира». По крайней мере, нашего с Билли Мира.
