— Он этого заслужил, — равнодушно проговаривает Рома, заставляя мои глаза округлиться от шока. И это говорит он?! — Идиоты всегда расплачиваются больше всех. В последние дни перед свадьбой он начал говорить о её отмене. Даже хотел разорвать контракт. И что мне нужно было делать?
От этих слов слёзы подступают к горлу. На душе становится горько, и её же рвёт на части. Да ладно…
Отец, и отказаться от свадьбы? Быть того не может.
— Пришлось с ним разобраться. Выдалась хорошая возможность.
— И зачем всё это? — голос дрогнул, хоть я этого и не хотела. — Ради компаний? Ты полный кретин, если всё это только ради них.
— Не-ет, Тина, — он скалится так хищно, что по позвоночнику проходит ток от волнения. — Дело не только в них, но и в тебе. Раньше я считал тебя самой лучшей своей пассией. Влюбился. Захотел обладать. Втёрся в доверие к твоему папашке, и он с радостью согласился отдать тебя.
Ладонь в секунды оказывается на моей талии, и Рома дёргает меня на себя, впечатывая в своё тело.
— Ты казалась такой сучкой, а меня всегда привлекали тяжёлые личности, — руками упираюсь в его плечи, но силы куда-то делись. Из-за удара со столом я вообще с трудом стояла на ногах, стараясь удержаться на них. — Думал, мы будем отличным дуэтом, но ты меня разочаровала. Прыгнула в койку к Воронову. Тогда и решил проучить тебя. За твою измену. Думал, ты вся такая святая, а, нет, оказалась шлюхой ещё той.
Пальцы на моей талии вжимаются сильнее в плоть, и я морщусь, выплёвывая ему прямо в лицо:
— Конечно, это же не я трахалась со своей секретаршей и женой Воронова, — как он смеет осуждать меня? — Думаешь, я не знала? Я давно могла разорвать наш контракт, но считала тебя нормальным человеком. Бывает, сорвался. Но надо было сделать это до того, как отец написал завещание.
На мои слова он только закатывает глаза.
— Не отрицаю. Шевцова ведь предупреждала тебя, не так ли? — не понимаю его слов, из-за чего сейчас выгляжу глупо. — Ой, да ладно. Не тупи. Парковка. Записка. Я знаю про неё. Аня решила тебя предупредить, но ты не послушалась. А разорвала бы наш контракт из-за моей измены, всего бы этого не было.
От его слов и так больная голова гудит.
Господи, какой же слепой я была.
Я совершенно забыла про ту записку.
— Но здесь ты виновата сама. Как и в том, что переспала с Вороновым. Если бы ты не сделала этого, то сейчас мы бы уже отдыхали где-нибудь на море, а не стояли здесь, выясняя отношения.
— А что, — снова глупо улыбаюсь. — Задело то, что я дала твоему врагу, а тебе нет? Он, знаешь ли, хорош в постели. Намного лучше тебя.
Наверное, зря я это сказала. Но сдержаться не могу. Слова так и лезут изнутри.
За что и получаю то, что происходит в следующее мгновение.
Хватка на волосах слабеет, и рука Березникова оказывается на моей шее, с силой сжимая. Воздуха сразу же начинает не хватать, и я впиваюсь ладонями в его запястья, глотая ртом кислород.
— Зря ты это, Гордеева, — шипит мне в лицо, чуть ли не касаясь своими губами моей физиономии. — Думаешь, твой Кириллка такой пушистый?
— Не слушай его, Крис, — снова слышится в наушнике. — Две минуты.
— Нет, — хочу качнуть головой, но не могу. — Он подонок, как и ты.
Говорила правду. Потому что Воронов тот ещё сукин сын. Снова играет в свои игры за моей спиной.
— О-о, не-ееет, — тянет и носом касается моей окровавленной щеки. Вдыхает воздух, прикрывает глаза, а потом делает то, что заставляет рвоту подступить к горлу — ведёт языком по коже, слизывая кровь. Боже, что за придурок… — Думала, он твоё спасение? Он игрался с тобой. Всё это время. Знаешь, почему он резко появился в твоей жизни? Потому что мы объявили о своей помолвке. Только узнав об этом, он решил забрать тебя у меня, зная, как я неровно дышу к тебе. Так же, как я забрал у него сестру. Поэтому, если думаешь, что у вас там любовь до гроба, то ты ошибаешься. Он просто использовал тебя, чтобы подобраться ко мне. Не удивлюсь, если сейчас ты всё это делаешь по его прихоти.
Я не верила в его слова. Но червячок сомнения, который появлялся каждый раз в таких ситуациях, заставляет засомневаться.
— Тоже мне, Америку открыл, — язвительно отвечаю, хотя в душе творится самая настоящая буря. Если всё сказанное им правда… Не знаю, что сделаю. Наверное, где-нибудь умру. Слишком много дерьма вокруг меня, от которого отмыться слишком тяжело.
Утешало одно — Кирилл знал меня задолго до этого. Поэтому внутри тешится капелька надежды на то, что он не настолько подонок, каким кажется.
Кстати, о нём.
Дверь распахивается громко, создавая лишний шум.
Березников сразу же оборачивается, а я не могу. Пальцы с лёгкостью продолжают сдавливать шею.
Но я знаю. Он пришёл.
— Отпусти, — его тихий и спокойный голос разносится по всей комнате, и я облегчённо выдыхаю. Он здесь. Здесь. Пришёл.
— Пушку для начала из рук выкинь, — цедит сквозь зубы, и страх пробирает всё тело. Что? Пистолет? У Кирилла?
Стук металла о пол, и хватка на шее медленно пропадает. Глотаю жадно воздух и чуть не валюсь на пол, но вовремя хватаюсь за стол.
И округляю глаза, видя пистолет в руках Ромы, который он тотчас вытаскивает из-за спины.
Время замирает, как и моё сердце. Перед глазами проносится вся моя никчёмная жизнь. Все ночи с Кириллом. Моменты, когда он перед сном проникает в моё тело, а на утро кормит завтраком, выпроваживая на работу.
Следующее делаю, не обдумывая. Инстинкт самосохранения полностью отключается. А в голове витает только одна мысль — не дать Роме спустись курок.
Шаг вперёд, и налетаю на мужчину, чуть ли не сбивая его с ног. Выстрел проносится в воздухе, и я надеюсь, что он не попал в Кирилла.
Только бы не попал…
Не слышу никаких криков, но чувствую сильный толчок в грудь. Мир вокруг кружится из-за боли в голове, и я не выдерживаю, хоть и пытаюсь. Ноги слабеют, а удар только ухудшает ситуацию.
Лечу вниз, пытаясь удержаться, но руки не слушаются.
Резкая боль в затылке заставляет безмолвно крикнуть, выпуская изо рта только тихий вздох. Падаю на пол, понимая, что проваливаюсь в объятия темноты.
В ушах звон, перед глазами чернота, а на теле необычная лёгкость…
Глава 62
Кирилл
Рывком, пока мудак пытается понять, что происходит, приближаюсь к нему, ударяя кулаком по лицу. Кожа горит, но плевать. Боли не чувствую, нанося один удар за другим. В лицо, грудь, селезёнку, коленом в пах.
Он кривится, пытается защититься, но не успевает. Боец из него никудышный. В принципе, я не удивлён. Мусор чистой воды.
Без труда отхожу в сторону, когда он замахивается своим дрожащим кулаком, стараясь резво ударить по моему лицу.
Ловлю его запястье одной рукой. Вторую переношу на макушку, которую резко дёргаю вниз, ударяя о колено.
— Как тебе? — ударяю второй раз и морщусь, когда ткань брюк пропитывается кровью Березникова. Вроде, и приятно чувствовать, что она именно его, но одновременно и противно. — Чувствовать ту боль, что причинил Кристине?
Я переживал за неё. Но кинуться ей на помощь сейчас не мог.
Потому что голову захватывают совсем другие мысли.
Хочу стереть эту дрянную ухмылку с лица человека, который убил мою сестру. А потом мысленно меня и моих родителей, которые не выдержали смерти родной дочери.
Я просто развлекаюсь. Пока могу.
Эти документы теперь не нужны. Да, изначально они были главной целью, но теперь…
Когда эта тварь призналась в убийстве, всё стало неважно. Особенно, когда весь их разговор записывался.
Полиция здесь будет с минуты на минуту, а я пока… Могу протестировать новую грушу для битья.
