— Пошли! — Татопулос махнул рукой своему напарнику, и, пригибаясь к земле, бросился к дымившемся угловатой махине МРАП.
Капрал слышал только собственное хриплое дыхание, топот ног и биение сердца, готового вот-вот вырваться из груди. Он преодолел половину пути, когда в стороне прозвучал сухой щелчок выстрела, а затем что-то ударило Александра Татопулоса в бок с такой силой, что морпеха сбило с ног, с размаху швырнув об асфальт. Странно, но когда в ответ ударил пулемет с «Хамви», капрал был жив и отчетливо понял, что для них неприятности лишь начались.
Настоящий снайпер должен обладать множеством полезных, а порой жизненно необходимых качеств, Жанна Биноева считала терпение, умение ждать, не самым малозначительным. Как и обычный охотник, снайпер должен быть готов подолгу караулить свою добычу, сливаясь с местностью так, чтобы ничем не выдать своего присутствия. Это пехотинец может расстрелять в атаке целый цинк патронов, ни в кого не попав, снайпер же сделает один выстрел, тогда, когда противник расслабится, поверит, что опасности нет — и наверняка будет убит.
На этот раз ждать пришлось довольно долго. Жанна оборудовала себе позицию на окраине города, там, где хаос «частного сектора» с его убогими покосившимися лачугами, давно сбросившими листву кустами и хлипкими заборами, уступил полноценной городской застройке. И теперь с высоты третьего этажа, из угловой квартиры, она снова и снова обшаривала внимательным взглядом пустую дорогу.
Квартиру эту хозяева, судя по всему, покинули сами, спасаясь от войны. Возможно, они покинули город и действительно были теперь в безопасности, а, может, просто перебрались куда-то по соседству, вздрагивая от каждого шороха, а заслышав гул турбин пролетавшего в вышине самолета и вовсе впадали в истерику. Это не имело значения. Жанна просто вскрыла замок, орудуя боевым ножом, затем подтащила поближе к окну журнальный столик, на который и уселась, прислонив к стене на расстоянии вытянутой руки винтовку СВД-С. Ждать она умела, не боялась и одиночества, и потому спокойно пообедала сухим пайком, вскрыв банку с тушенкой, и, орудуя широким лезвием ножа, как ложкой, съев ее всю холодной — зажигать огонь, разогревая консервы на таганке с сухим спиртом, чеченка все же не рискнула.
Было холодно, из выбитых окон сквозило, и Жанна почувствовала, как тело цепенеет, несмотря на бушлат, под который она поддела еще и толстый свитер с тканевыми накладками на плечах и локтях. Девушка встала со своего места, прошлась по комнате, стараясь не маячить возле окон, сделала несколько упражнений, и снова застыла, будто уснув с открытыми глазами.
Когда с улицы раздался рык моторов, Биноева преобразилась в один миг. Никакой расслабленности и дремоты. Секунда — и в плечо упирается затыльник приклада винтовки, а глаз уже приник к окуляру оптического прицела, а палец нежно поглаживает изгиб спускового крючка. Через объектив штатного ПСО-1 с 3,5-кратным увеличением она увидела две машины, громоздкие, внешне неуклюжие, разрисованные пятнами камуфляжа. Первым двигался массивный МРАП, бронемашина с усиленной противоминной защитой, и, увидев торчавший из башенки на его крыше длинный ствол крупнокалиберного «браунинга», Жанна поежилась. За ним ехал, четко держа дистанцию, «Хаммер», тоже с пулеметом, облепленный пластинами накладной брони.
Когда громыхнул взрыв, Биноева не дрогнула — про мину, заложенную на дороге, она знала, и специально здесь оборудовала свою «лежку». Мощь противотанковой ТМ-89 была такова, что тяжеловесный бронетранспортер даже подкинуло, оторвав от асфальта задний мост. Кумулятивная струя расплавила броню, скорее всего, убив всех, кто был внутри. «Хаммер», чудом избежав столкновения, остановился. Пулеметчик, скрытый щитками, вертелся из стороны в сторону, а за машиной наметилось какое-то движение.
Когда две фигуры в камуфляже короткими перебежками двинулись через дорогу наискосок, Жанна Биноева задержала дыхание, провожая бежавшего первым американца «взглядом» ствола. Угольник прицельной марки лег точно на спину, разрисованную «цифровым» камуфляжем, и девушка нажала спусковой крючок.
По ушам привычно хлестнул сухой отрывистый звук выстрела, приклад толкнул в плечо, и камуфлированная фигурка, у которой вдруг подломились ноги, покатилась по засыпанному мусором асфальту. Второй американец замешкался. Вскинув винтовку, он завертелся волчком над телом товарища, и, прицелившись, Жанна выстрелила вновь, посылая ему в грудь двенадцать граммов свинца. Американского морпеха отшвырнуло назад, и он, раскинув руки, растянулся на земле.
С «Хаммера» ударил пулемет, щедро сыпанув свинцом в стену «хрущевки». Несколько пуль влетели в оконный проем, и Жанна упала на пол, телом закрывая винтовку. Сверху ее присыпало сбитой с потолка штукатуркой, и девушка лишь порадовалась, что стреляют не из АК-74, легкие пули которого отличались непредсказуемым поведением и рикошетом могли уйти куда угодно. По-пластунски Биноева выползла из комнаты, и, пробравшись на кухню, затаилась в углу. Пулемет снаружи смолк, и Жанна, на неуловимо краткий миг появившись в проеме, вскинула винтовку, поймав в прицел стрелка, здоровенного угольно-черного негра, вертевшего головой влево-вправо.
Винтовка СВД имела немало недостатков, и надуманных, и вполне реальных, но Жанна любила ее за простоту, мощь и надежность. А еще за возможность стрелять часто, компенсируя ошибку в прицеливании плотностью огня. Да и не так нужна была ювелирная точность в городском бою, когда стрелка и его жертву разделяли, в лучшем случае, три-четыре сотни метров. Два сделанных подряд выстрела слились в один, и американец, всплеснув руками, завалился назад, обвиснув в проеме люка своего автомобиля.
С улицы раздались частые щелчки, и тяжелые пули в щепу разбили подоконник. Несколько щепок ужалили Жанну в лицо, но на такие мелочи она не обратила внимания, заученно падая на усеянный осколками битого стекла пол.
Рядовой первого класса Карлос Гарсия не растерялся, когда зазвучали первые выстрелы, и капрал Татопулос, как подкошенный, рухнул на грязный асфальт посреди улицы. Это была первая война для уроженца Далласа, но тренировки в «учебке» Сан-Диего, а затем еще и муштра на японской базе Ивакуни не прошли напрасно. Прижимая приклад к плечу, морпех повел стволом винтовки, выцеливая укрывшегося в доме напротив русского снайпера. Рядовой Эйс, по-прежнему торчавший по пояс из «Хамви», как чертик из коробочки, крикнул:
— Противник! Третий этаж, слева!
Загрохотал пулемет М240, зло харкаясь огнем, и на асфальт со звоном посыпались водопадом раскаленные гильзы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
