— Встречался, но сейчас не до нее.
— Да, вид у тебя такой, будто за тобой ведут слежку.
— А если да? — мрачно спросил Костя.
— Ерунда! Ты что, дон Корлеоне? — пошутил Лева.
— Тебе весело, сидишь тут, ешь, пьешь! А под меня следователь копает, — обиделся Костя.
— И много ему удалось раскопать?
— Много! На этот раз даже слишком. Он меня вызывал сегодня к себе и расспрашивал. Аккуратно так, как бы между прочим.
— Скоро физические методы начнет применять. Шучу. А с чего ты взял, что он копает именно под тебя?
— У него появились улики. И я теперь главный подозреваемый! — развел руками Костя.
— Как ты можешь быть подозреваемым, если не заведено дело? Разговор же пока идет только о несчастном случае.
— Нет, Лева. Он завел дело. О покушении на убийство.
— Да, это серьезно. Но чтобы открывать дело об убийстве, нужны веские основания, — сказал Лева.
— Лева, они у него есть! Он нашел в машине следы наркотика! — чуть не кричал Костя.
— Подожди, не паникуй. Давай разберем все по порядку. Что он говорил конкретно?
— Отец сказал ему, что я — последний, кто видел Алешу перед аварией. А ключи от машины только у нас с ним были.
— Ну, это еще ничего не значит. В машину можно проникнуть и без ключа. Дальше?
— Он нашел следы наркотика.
— Он спрашивал о наркотике что-то конкретное? Название? Есть ли он у тебя в аптеке? — продолжал расспрашивать Лева.
— Нет, не спрашивал.
— Это странно. Что еще?
— Самое главное! Он сказал, что у него есть фрагменты ампулы! А там могут быть отпечатки.
— Он что, попросил тебя оставить образцы «пальчиков»? — недоверчиво спросил Лева.
— Нет, не просил.
— Тогда, скорее всего, фрагменты слишком мелкие и отпечатков на них нет, — предположил Лева.
— И все равно, я уверен, что он подозревает меня! — настаивал Костя.
— Нет, Костя, если бы он подозревал тебя, то не отпустил бы.
— А он и не отпустил!
— В смысле?!
— Лева, он взял с меня подписку о невыезде!
Сообразительный Лева ничего не понимал в Костином рассказе:
— Что-то я не пойму! Он попросил тебя дать подписку, не предъявив обвинения?
— Да ничего он не просил! Просто сказал, чтобы я никуда не уезжал.
— А еще?!
— Ну, я говорю: «Почему вы меня подозреваете?», а он: «Не подозреваю, а хочу с твоей помощью во всем разобраться». Лева, только я не верю ему!
Тут Лева все понял.
— Костик, какой же ты кретин!!! Ты же чуть не выдал себя!!! Если не понимаешь ничего, то хоть меня слушайся!
Но Костя не понимал, почему Лева вдруг взъярился. И тот стал объяснять, как ребенку:
— Пойми наконец, если бы он хоть капельку подозревал тебя, он задал бы вопросы в лоб: стал бы тебя «колоть». У них там такие методы. И, уж поверь мне, ты бы раскололся!
— Что же мне теперь делать?! — задал свой обычный вопрос Костя.
— Как что? Конечно, помогать следствию! А главное — успокоиться! Костя, я просто не понимаю, почему тебе так везет! За что?!
— Тебе легко говорить.
— Ладно, слушай! Ты наплети ему, что видел за день до аварии у дома каких-то людей в черном. Или что у тебя ключи пропали, а потом нашлись. Да все что угодно, он тебя послушает!
Тут зазвонил телефон, и Костя ответил:
— Да, мам. Хорошо. Скоро буду.
— Мама звонила, — сообщил он Леве. — Просит приехать домой. Какие-то плохие новости из больницы.
— Вот и поезжай. Веди себя естественно. Успокой мать, — наставлял Лева.
— Я не могу, я боюсь идти домой. Боюсь матери в глаза посмотреть: она почувствует, все поймет.
— Костя, у тебя нет выбора, — сказал Лева твердо. — Если ты не пойдешь, она еще скорее догадается.
* * *
Полина спешила в офис к мужу с печальными вестями. Когда она зашла в кабинет, то увидела, что секретарша Людочка укрывает Самойлова пледом, с нежностью смотрит на него и проводит рукой по волосам.
— Люда, что происходит!? — изумленно спросила Полина.
— Я… простите… — Людочка не ожидала увидеть в кабинете жену Самойлова.
— Что случилось?! Боре плохо?!
— Он уснул. Представляете, так устал, что уснул прямо здесь, — смущенно ответила Людочка.
— Я очень испугалась. Звоню и никак не могу дозвониться.
— Простите, Полина Константиновна. Я отключила телефоны, чтобы они не мешали.
Тут Полина заметила выдернутый из розетки шнур телефона.
— Хорошо, Люда. Спасибо вам за заботу. И еще одна просьба: сделайте, пожалуйста, кофе покрепче.
Людочка, довольная тем, что выкрутилась, поспешно ушла, а Полина подошла к дивану и посмотрела на спящего мужа.
Она решилась разбудить Самойлова и легонько потрясла его за плечо.
— А… Что… Ты? — Самойлов медленно отходил ото сна.
— Я не могла до тебя дозвониться… — со слезами сказала Полина.
— Алешке плохо?! Полина, не молчи! Что произошло?
— Я звоню, звоню. А никого нет. Я одна не смогу, у меня не хватит сил бороться за всех вас сразу, — у Полины начиналась истерика.
— Полина, прекрати. Ты можешь мне внятно объяснить, почему ты здесь?
— Я уже ничего не могу объяснить! Я уже вообще ничего не понимаю! Почему это произошло с нами? Почему должен мучиться именно мой сын? Врач прекратил лечение. У него ничего не вышло, и он говорит, что Алеша никогда не сможет ходить!
— Что?! Значит, наш сын обречен на инвалидное кресло?!
— Да, — упавшим голосом ответила Полина.
— Ты уверена, что это окончательный диагноз? Может, доктор опять не хочет нас обнадеживать? Может, есть какие-то еще способы? — настаивал Самойлов.
— Нет, он сказал, что все кончено. Боря, за что нам все это? Перед кем мы провинились?!
— Ну, ну, ну, успокойся! Ни перед кем у нас нет никакой вины. Наш сын этого не заслужил, и это еще не конец.
— Я поеду к нему. Он там лежит один и ничего не знает. Пусть он лучше все услышит от нас. Я его мать, я сумею ему все сказать.
— Не горячись. Куда теперь спешить? И не один он. С ним Сан Саныч и Женька. И потом, вот мы зайдем к нему в палату, ты знаешь, что ему сказать?
Полина задумалась.
— Нет… — тихо ответила она.
— Вот и я не знаю. Нужно все продумать. Как себя вести, что говорить, как держаться, чтобы Алешке меньше боли причинить, — рассуждал Борис.
— Если бы я могла… Если бы я могла как-то помочь ему! Но ведь даже врачи не в силах что-либо сделать.
— Не могут эти — найдем других! Немецких там, я не знаю, швейцарских… Для этих швейцарцев все наши новые методы — уже вчерашний день!
— И мы попробуем? — с надеждой спросила Полина. — Мы ведь ничего с тобой не пожалеем, правда?! Лишь бы Алешка на ноги встал.
— Вот что, Полина. Поедем домой и поговорим с Костей. Во-первых, он еще ничего не знает, а во-вторых, он хоть и не хирург, но должны же у него быть знакомые медики. Может, он что и посоветует!
