Существо по имени Легион воспринимало все это и пыталось постигнуть.
Откуда-то доносилась музыка.
Вначале Гилфалас подумал, что ослышался, но затем явственно услышал звуки и узнал хорошо знакомую ему манеру эльфов, легко и непринужденно играющих на лютне. Затем вступили голоса, и зазвучала песня, посвященная весне:
Син ту винте, тирилинте,Тиру валле, синте, талле,Таралей!
Ара венте, таве, ленте,Тараталле, сиве, тинте,Тандарей!
Алла ланте, раве, элле,Ан-таванте альта велле,Тиридей!
Во время исполнения двух последних куплетов Гилфалас не смог удержаться, поднялся с земли и начал подпевать. Песня звучала чуть иначе, чем он привык, но исполнявшие её, вне всякого сомнения, были эльфами, которые пели, играли и, возможно, даже танцевали под нее. Их голоса раздавались в воздухе подобно колокольчикам.
Вслед за этой песней последовала пьеса для флейт и цимбал, звучащая обычно во время открытия праздника весны. Но поскольку здесь царила весна, было совершенно справедливо исполнить это произведение.
Между двумя группами деревьев Гилфалас отчетливо разглядел огоньки, покачивающиеся на ветру. Это были пестрые фонарики, которые вывешиваются на ветвях деревьев специально к этому празднику. Легкий бриз донес до него запах еды. Он услышал смех и звон бокалов.
Гилфалас направился к празднующей компании. Навстречу ему доносились обрывки фраз на эльфийском языке.
– Элей, ещё один гость! – воскликнула одна из ярко и празднично одетых фигур, увидев Гилфаласа. – Идите к нам, кто бы вы ни были. Ешьте, пейте, танцуйте с нами. Сегодня – особенная ночь.
– Каждая ночь особенная, – донеслось откуда-то. – Но все равно, празднуйте её с нами.
Гилфалас подошел ближе. Ему вдруг стало понятно, насколько странно он, должно быть, выглядит: уставший и оборванный, в странной, неподходящей для эльфа короткой куртке, доставшейся ему от магистра Адриона, которая за это время разошлась по швам. Однако ни один из празднующих не подал вида; казалось, они вообще не обратили на это внимания. Ему тотчас же подали полную тарелку, и вскоре он уже держал в руках резной бокал с искрящимся вином.
– Гилфалас, к вашим услугам, – приветствовал эльф хозяев праздника. – Кто может мне сказать, где я нахожусь и как мне добраться до ближайшего гарнизона имперских легионов?
Приветствие Гилфаласа было воспринято дружелюбно, но в ответ на свои вопросы он услыхал только лишь недоуменный смех.
Вслед за этим все вернулись к развлечениям, что были прерваны его приходом.
Гилфалас не знал, как ему быть дальше. Никто не обращал на него внимания. Только иногда эльфийские девушки бросали любопытные взгляды, чтобы тут же залиться краской. Эльф принял решение сначала поесть, а затем снова задать свои вопросы, причем действовать более настойчиво.
Во время еды Гилфалас имел возможность понаблюдать за празднующими эльфами. Они пели и весело танцевали, играли в салочки, – словом, вели себя как дети. К своему удивлению, Гилфалас отметил, что это раздражает его. У здешних эльфов, казалось ему, начисто отсутствует какая бы то ни было серьезность. Среднеземью угрожает опасность, а они тут дурачатся, как будто на свете нет ничего важнее праздника весны, да распевают:
О край без горя и забот,Где год как день и день как год.Где ни жары, ни холодов,Где только эльфы меж цветовС утра танцуют допоздна…О край, где вечная весна!
И тут Гилфаласа осенило, где он очутился. Но разве не заперты врата, ведущие в эту страну? Разве не сам Высокий Эльфийский Князь запечатал все дороги в Высший Мир? Во всяком случае так считали все, кто остался в Среднеземье.
А как же тогда он попал сюда?
Гилфалас отодвинул в сторону тарелку и поднялся из-за стола. Один из эльфов удалился под сень огромного дуба и, погрузившись в раздумья, наигрывал там на лютне какую-то мелодию. Желает он того или нет, но Гилфалас все-таки вынужден будет его отвлечь.
– Гилфалас, – представился он. Голос его прозвучал резче, чем он намеревался. – Я хотел бы задать вам несколько вопросов.
Внезапно вырванный из своих раздумий, эльф с непонимающим взором уставился на Гилфаласа. Он прервал свою игру. Казалось, что только теперь до него дошел смысл слов, сказанных Гилфаласом.
– Арлурин, к вашим услугам. Скажите, чем я могу вам помочь? Может быть, сыграть для вас песню? Например, песнь весны или любовную?
– Чуть позже, – ответил Гилфалас. – Для начала мне хотелось бы знать, где я нахожусь.
– Где вы находитесь? – Арлурин с удивлением взглянул на Гилфаласа. – Вы находитесь на окраине великого леса Арбалорнита, между горами Утреннего Света и Водами Пробуждения.
– Так, значит, я в Высшем Мире?
– Разумеется. Где же еще? Гилфалас, вы себя плохо чувствуете?
– А как бы вы себя чувствовали, если бы внезапно попали сюда из Среднеземья? Лесной Король Инглорион, владыка эльфов Талариэля, – мой отец.
– А как вы… – Арлурин попытался найти слова, но смог найти только эти.
– Я сам не могу ответить на этот вопрос. Но мне необходимо поговорить с Высоким Князем. Это чрезвычайно важно. Темные эльфы прорвали Ограничительный Пояс, и теперь Среднеземью угрожает опасность.
– Среднеземье? Но здесь-то Высший Мир. Радуйтесь, что вы попали сюда. Все ваши заботы отныне в прошлом. Судьба к вам благосклонна. Владыка оказался милостив к вам.
– Но Свободным Народам необходима помощь, – вырвалось у Гилфаласа.
– Нам нет никакого дела до этого.
– Что? – Гилфалас почувствовал, как в нем закипает гнев. Весь мир находится под угрозой, а этому юнцу и дела до этого нет. – Хорошо же, мне вот только интересно, как вы запоете, если темные эльфы попытаются проникнуть в Высший Мир? – Гилфалас сдерживался, чтобы не произнести эти слова чересчур уж громко.
– Высший Мир в безопасности. Мы находимся под защитой первого кольца.
– Ах вот оно что! Ну а если это все так, то как же попал сюда я?
Арлурин у недоумении уставился на него.
– Скажите, разве это не прекрасное, хотя и редкое чувство, когда в вашем мозгу начинают шевелиться мысли? – насмешливо спросил Гилфалас. – Итак, когда вы отведете меня к…
Он не закончил свой вопрос. Голоса вдруг раздались громче, а музыка на другой стороне лесной прогалины внезапно оборвалась.
– Что случилось? – вырвалось у Гилфаласа, и его правая рука инстинктивно потянулась к мечу.
– Да это просто чья-то шутка, – вяло ответил Арлурин, все ещё находящийся под впечатлением от слов Гилфаласа.
Наступившую тишину разорвал крик, внезапно перешедший в гортанное клокотание. За этим последовали визг и топот ног.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
