Ирэн «Туча» Эйшиска. Я увидел её призраков. В главной роли (вместо Тучи) был я сам. Хотя и оставался Тучей.
Глава 9 Туча на солнце
ххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх[25]
ПРИЛОЖЕНИЯ К 2.x
file 2a
исходник: «spassky igor archive»
subject: лекция Люка «Шкаба» Ошевэ
created: 12.01.122 UTC
местоимение: клуб отца Спасского
audio:…тоже человек, дети мои. Но вы, возможно, не знаете чего? вы, девы, и вы, девственники? что я не люблю возни с шебуршанием, равно как и задумчивого дрейфования, и тихо мне закинуться, пальчики на папки, и диктофончики уже не лишне. Здравствуйте ещё раз, милые мои. Почесавшись, начнём.
Все вы знаете, кто я, даже лучше, чем – кто вы сами. Коллега Спасский, то бишь отец Игорь, дай ему его бог всё, попросил меня предварить очередную его проповедь исторической лекцией. Лекцией на тему «откуда мы здесь есть, и зачем нам тут нужно». Отказаться я не мог, я должен отцу Игорю две бутылки. Но дело не только в бутылках. Вам уже много лет, целых полгода, а на вид вы и того пятнадцатилетние, и скоро вы все вылупитесь из школы, и мы начнём жить и работать с вами локтями, а дышим одним уже сейчас; вы имеете право и обязаны знать, с чего у нас началось.
Я тут заготовился, буду иногда почитывать. Слушайте.
Ум-м… Кавычки. «Наша (…)[26] и (…)[27] Тринадцатая была открыта досрочно личным повелением Императора под девизом „Не считаясь с трудностями“. Резоны её открытия были в принципе известны в колониях и понятны. Зеркальщики Касабланки давно нашли, что ЕН-5355 обладает тяжёлым планетным массивом, и минимум одна седьмая указанного массива предполагается зелёной». Заметим в скобках – реальность превзошла. Ум-м. Кавычки. Однако ж, «Тринадцатая открывалась очень тяжело – безумным напряжением экономики двух пограничных Молодых земель и, тем не менее, при почти половинном дефиците бюджета состоявшейся конкисты». С чем мы нас и поздравляем. Абзац.
«Лояльность имперских губернаторов к идее открытия очередной Дистанции обычно есть величина строго пропорциональная отдалённости их территорий от метрополии». Записали? И отсюда знается: «степень участия их, территорий, в подготовке взятия Дистанции столь же строго пропорциональна обратно. Таким образом, Тринадцатую брать снаряжали Преторнианская Касабланка (Дистанция Двенадцать римскими) и Веста Средняя (Дистанция Одиннадцать)», колонии крайние, пиковые. Особенно не пришлось мало нам, Касабланке. Абзачик там выставьте.
«При том, что Император жёстко обусловил сроки и успех, Тринадцатая открылась при наличии в значении ожидаемой успешности тридцати восьми сотых риска». Понятно? Рассчитали, что успешность, близкая-равная единице, обеспечивалась в нашем конкретном случае, с учётом всех особенностей, профицитом, составлявшим не менее чем девять процентов, какового на поверку стало хрен с маслом. Знаете, что такое хрен? Да нет, миленькая, ещё хуже.
Какое там профицит, реябтки! Два года предстарта отбросили и Весту, и, в особенности, нашу Касабланку к состоянию едва не первобытному, да ещё и серьёзно осложнив отношения между ними, прежде-естественно весьма добрососедские. Умные люди почти сразу Тринадцатую прозвали Императорской Дюжиной. Я знаю даже, кто её так прозвал. И вы его знаете.
Носители и оборудование с грехом пополам привести к предстарту удалось. Титан Император прислал новенький, вы в нём сейчас и сидите, грузовая группа в количестве двух бортов для форварда пришла с титаном, вспомогалово подняли сами, наскребли, сложили. А вот с формированием личного состава экспедиционного корпуса проблема встала, словно столб в гранит, ты должен знать, девственник, что такое столб и гранит, раз в десантники готовишься по медицинским показателям. Развивающаяся всего второй десяток средних лет, Касабланка сидела на льготном налогообложении, а популяция колонии едва достигла пяти тысяч человек. М-мум… В скобках у меня тут: «Императорскую грамоту с признанием системы ЕН-3155 Молодой землёй „Преторнианская Касабланка“, а мэра Города Владимира Кафу – губернатором Молодой земли „Преторнианская Касабланка“ доставили в одном пакете с приказом об открытии Тринадцатой дистанции». Однако именно Касабланка, традиционно, будучи стартовой системой, долженствовала выделить к продолжению Трассы людей. Так уж повелось на Трассе. Но Касабланка решила, что со стороны соседа было бы мило поучаствовать людьми. И Вова Кафу отправился в Весту, обсудить процентность сьёго участия. Забавно, без тени сомнений в победу сил разума и принципов товарищества отправился. Я его возил.
Хрен, я так скажу, ему – и нам всем – вышло. С маслом, маленькая, ага, элой, ха.
После традиционной, Вовин визави Гвидо Гербер, губернатор Весты, провозгласил декларацию непоколебимой приверженности Весты к традициям Трассы. И, подтвердив своё участие в предстарте (а куда деваться?) техникой и ресурсами, в людях отказал наотрез. Тет-а-тет он сказал так: Володя, даже не думай и даже не начинай. У меня семь процентов населения за Солнечными Визами стоят. Ты же видишь, как эти подседалищные суки себя ведут. (Это он имел в виду Старые земли первой шестёрки.) Ты можешь, конечно, продолжал Гербер, крутя Вове пуговицы, попытаться нафайлить Императору. Но ты же знаешь, что файло на меня пойдёт через меня же. У тебя в системе нет Наместника, а у меня он есть, и давно. Сегодня мы с ним как раз будем выпивать. Кафу открыл рот: да послушай… – но Гербер закрыл ему рот и продолжал: своих космачей я буду защищать от этой зловещей авантюры свирепо! Я помогу тебе со всем остальным, я даже из Чидорова ресурсы вытащу, я даже эту сучку Кунь-Кац с Девятой на уши поставлю, но вестийцы в форварды сейчас не пойдут. Ни единый. И добровольцев не будет. И не думай купить у меня рекламное время в моих СМИ. Ещё двадцать пять лет – как минимум! понял? – Веста людьми ни с кем не делится. Только с Землёй. Без лично, Владимир. Ты сам космач, ты понимаешь. Свой обрат каждый жрёт сам. Так сказал Гвидо Гербер, и Преторниан Паксюаткин его бы понял.
Чтобы вам было грустнее, реябта. Капитан Гвидо Гербер – первый исповедник Володи Кафу, а покойный Паксюаткин – пионер Двенадцатой и первостроитель Форта Касабланки, соответственно, его капитан. Володя – космач, космач до молекулы мозга копчиковой кости, и никак не ожидал подобного. Ибо раньше никогда ещё не сталкивался с земным зверем – политикой. О политике вам ничего знать пока не надо. Примите на серьёза. Так вот. «Легко тебе было вакуум разводить, да? – сказал Кафе Гербер криво, за Кафой наблюдая с совершенным откровением на лице. – Но легче, чем мне было девять лет назад Преторниана к Двенадцатой собирать… Правда, сроки сейчас… Да, сроки. Тебя покруче ждёт. Ладно, без сантиментов, космач. Веста
