Капитан шел по темному коридору быстрым решительным шагом. Сзади, испуганно озираясь по сторонам, семенил Травин. Он, конечно, понимал, что капитан пытается его выручить, но боялся, что если за попытку спасти машину его здесь чуть не заморозили насмерть, то за сотрудничество с Балашовым точно бросят в пруд с крокодилами.
Они вышли к лестнице. Навстречу поднимался прапорщик. Капитан напрягся. Противник – хуже не придумаешь. Все поймет и всех обманет. Балашов бросил взгляд наверх – никого. На мгновение застыл и прислушался – никого, только шмыгает носом простуженный гонщик, да пыхтит своей астмой прапор.
Прапорщик поднял голову, узнал Травина и встретился взглядом с капитаном. Балашов снова замер, Травин неловко налетел на него и упал, отскочив от спины капитана. От прапорщика пахло пивом.
– Весна на дворе. Дураков на подвиги тянет, – задумчиво сказал Балашов. – А умные закроют глаза и долго потом живут. Потому как понимают, что, если сильного обидеть, он обязательно вернется.
– Правильная философия благотворно влияет на здоровье, – ответил прапорщик и посмотрел по сторонам, – а моя смена только через двадцать минут начнется.
Во дворе никого не было. Они подошли к шлюзу. Дверь оказалась заперта. Капитан громко постучал. В окошке за пуленепробиваемым окном появилось лицо часового. Балашов в гневе что-то орал. Часовой тщетно пытался понять смысл его слов и, решив, что с переговорным устройством что-то не так, открыл дверь. Его напарника видно не было.
Балашов, не давая часовому вставить ни слова, громко и непонятно говорил, поворачиваясь то к часовому, то к Травину, то куда-то еще, и, пользуясь преимуществом в весе и силе, оттеснял часового внутрь помещения. Где-то сбоку открылась дверь, и в комнату вошел старшина с автоматом в руках. Теперь все были в сборе.
– Вы что же это творите? – Речь капитана стала вполне связной. – Я же ваших долбаных правил не знаю. Пропуск мой у вас остался, а без пропуска у меня этого артиста не принимают! Мне что ж, теперь его домой к себе везти?
Часовые переглянулись.
– У нас пропуск остаться не мог, – ответил старшина.
– Может, у тебя и пистолета моего нет и мобильника? – спросил Балашов.
– Пистолет и мобильник я помню.
– Так, может, и пропуск там?
– Сейчас посмотрю. – Старшина открыл оружейный шкаф. – Пистолет есть, пропуска нет.
– И что теперь?
– Вам к коменданту надо идти.
– Так меня к нему не пустят без пропуска.
– Постойте, вас я помню, а это кто? – Старшина кивнул на Травина.
– Он со мной был, только в форме, а не в этой пижаме! Но форму теперь тоже не отдают! Давай звони коменданту!
Старшина положил автомат на стол и снял трубку телефона. Сержант посмотрел в окно и насторожился. Капитан тоже посмотрел в окно. По двору, слегка покачиваясь, бежал конвоир. В этот момент завыла сирена.
Балашов наклонил вперед голову и, как-то странно двигая пальцами, провел обеими руками по лицу. Затем он резко отнял руки. Травин опешил: это был другой человек. Если вообще человек. Колени сами начали подгибаться, он едва устоял на ногах. То, что он увидел, больше напоминало черепашью голову. Но разглядеть подробней он не успел. Капитаночерепах вдруг прыгнул к оторопевшему, неподвижно стоящему, нет, уже лежащему старшине. Потом подобрался к сержанту.
Балашов снова закрыл лицо руками и вернул себе человеческий облик. Забрав лежащие на столе пистолет и мобильный телефон, он за несколько секунд разобрал автомат старшины и раскидал детали по комнате.
Травин посмотрел в окно. По двору короткими перебежками в сторону шлюза бежало человек десять.
– Там… – начал Травин.
– Там-тарам, – продолжил Балашов. – Есть идеи?
Травин подскочил к двери и задвинул засов.
– Сломают в момент! – сказал капитан.
Он попробовал открыть дверь, ведущую на улицу. Засов на ней не был задвинут, но дверь даже не шевелилась.
– Сим-сим, откройся! – таинственным голосом произнес Балашов.
Над дверным проемом из стены выходил какой-то кабель. Проследив, куда он ведет, капитан подошел к пульту на стене, возле которого уже стоял Травин и изучал многочисленные надписи и пиктограммы.
– Расписано все, как для дебилов, – сказал он капитану. – Надо нажать вот на эту кнопку.
– Уверен? – спросил Балашов. – Вот они обрадуются, если мы сейчас ворота откроем.
– Уверен.
– Тогда жми!
Зажужжали электромоторы, но не в двери наружу, а в ведущей во двор. Балашов нахмурился и положил руку на кобуру. Травин, побледнев, толкнул дверь плечом. Но та будто окаменела.
– А-а! Это ее со всех сторон поджало! – догадался он. – Теперь они полдня будут ее взламывать.
– Если нет другой кнопки, – продолжил Балашов.
– Другая кнопка есть в караульном помещении, – упавшим голосом сказал Травин, продолжая изучать надписи.
Электромоторы остановились, и сразу зажужжала другая дверь.
– Двери могут быть открыты одновременно? – спросил капитан.
– Нет. Только одна. Как в шлюзе.
Через несколько секунд жужжание прекратилось.
– Прямо звездные войны! – сказал Балашов и распахнул дверь.
В затхлое помещение ворвался свежий вкусный воздух. До машины было метров сто. У входа аккуратно стояла пустая пивная бутылка.
Зашевелился сержант. Капитан подошел ближе, собираясь продлить нокаут, но неожиданно боец радостно ему улыбнулся.
– Черт! Я, похоже, перестарался. Крышу ему повредил, – сказал Балашов.
– А может, он думает, что его не вы, а тот ниндзя-черепах ударил? – предположил Травин.
– У тебя что, тоже крыша поехала? Какой еще черепах? – капитан начал злиться.
– Ну этот, с вашей рожей, то есть не он с вашей, а вы с его рожей, в смысле ваше лицо… но с такой страшной рожей…
Травин замолчал и весь сжался. Балашов оглушительно захохотал.
Часовой попробовал сесть.
– Так… Отставить! – рявкнул капитан. – Лежать! Бояться! Я – Дарт Бейдер!
Часовой рухнул обратно. Балашов перевернул его на спину, схватил одной рукой за гимнастерку, другой за штаны, сделал несколько шагов и положил в дверном проеме так, чтобы ноги сержанта не давали двери закрыться. Затем взял пивную бутылку, ухватился рукой за ремень, приподнял часового и подсунул бутылку ему под живот.
– Это – граната, – объявил он. – Ты лежишь на спусковом рычаге. Дернешься – кранты!
Боец перестал дышать.
Они вышли наружу и рванули к машине.
– Давай за руль! – скомандовал капитан.
Гауптвахта скрылась из виду.
– Ниндзя-черепах! Ну сказанул. Это же – просто боевая гримаса, не сложнее, чем пяткой в лоб. Растяжка плюс тренировка. А вот импульс страха – это уже другой уровень.
Капитан приоткрыл окно. По салону машины закружил свежий ветер.
– Товарищ капитан! – тревожным голосом начал Травин.
– Что еще? – мгновенно собрался расслабившийся было Балашов.
– У меня же прав нет!
Капитан и рядовой в арестантской робе переглянулись и расхохотались.
Еще говорили, что права Травин так и не получил.
На пустом ночном шоссе сержант выжимал из машины все, что та умела. После поездок с Горностаем Загулова уже было трудно напугать, хотя он понимал, что любая ошибка на тех скоростях, на которых Травин вваливался в бесконечные карельские повороты, грозила гораздо более серьезными последствиями, чем улетевший в лес внедорожник.
Около часа ночи с дымящимися тормозными дисками они уже въезжали в сонный провинциальный городок.
Начальник службы безопасности жил в небольшом деревенском доме на окраине. Загулов громко постучал по решетчатым воротам висящим на проволоке деревянным молотком. Через минуту на крыльце появился невысокий плотный мужчина с помповым ружьем в руке. Загулов молча протянул удостоверение.
– Без приказа управляющего дежурный охранник не откроет даже мне, – ответил Зорин на просьбу майора посмотреть запись, – но скопировать может.
Он отправил сообщение управляющему и сел в машину. Вскоре они подъехали к дверям банка. Охранник через микроскопическое смотровое окошко приветствовал своего начальника, но открыть действительно отказался. После недолгих переговоров он куда-то ушел, а через пятнадцать минут вернулся, положил во встроенный в дверь лоток маленький диск и выдвинул лоток наружу.
Загулов вставил диск в свой ноутбук. Камера показывала входную дверь и небольшую часть зала. Банкомат остался за кадром. Загулов трижды просмотрел запись. Его внимание привлек парень в бейсболке, вошедший в банк последним. Но входил он, наклонив голову, поскольку разглядывал содержимое своего бумажника, а выходя, не обернулся. Лица майор рассмотреть не смог, но был уверен, что это не Гид.
Обратно они ехали уже не спеша.
– Домой? – спросил сержант.
