Тут загнал мотоцикл вглубь леса, где повезло найти лестное озеро, и забросал технику ветками. Я решил переждать до вечера, термос отмыл от кофе, фляжки все помыл и наполнив, и подумав, стал разводить костерок, бездымный. У меня чуть початая пачка макарон и полбанки тушёнки остались, вот и сварил макароны и вывалил тушёнку. А готовое блюдо убрал в термос, он и для жидкой и для твёрдой пищи. Теперь не буду думать, что готовить, есть, и горячее. Да и время не нужно тратить на готовку. А вообще похоже в этом лесу какое-то нашу крупное соединение окружили. На опушке наспех вырытые стрелковые ячейки, от некоторых с обрушенными стенками ещё несёт мертвечиной, военного имущества брошено немало. Шинели, каски, «сорокапятку» без замка и прицела приметил, с пробитым щитом. Поискав я подобрал себе шинельку, та тут похоже не одну неделю лежала, слегка сырая, я её отряхнул от пыли, примерил, мой размер, и повесил на ветку сушится. Ночевать без подобной и необходимой вещи не очень удобно. Так и простыть на земле можно. А шинелька она всегда пригодится. Подумав, я поискал и подобрал ещё одну, тоже повесил сушиться, укрываться ею буду.
Все свои вещи из мотоцикла я достал и отнёс на опушку, когда темнеть начало, сюда же обе скатки шинели. Оставив вещи, при мне только «Наган» с глушителем, я так налегке рванул к перекрёстку, где меня дожидались пленные и захваченная техника. Пока ещё не, но я очень постараюсь. Пять километров до поста было, я проделал за час. Тут такое расстояние и за светлое время суток преодолеть сложно, а уж ночью, да ещё по неровной почве, можно засчитать настоящим подвигом. Дважды падал, один раз чуть серьёзно ногу не повредил, хорошо среагировал, когда правая нога проваливаться начала, в нору попал, и успел в перекат уйти. Однако добежал, последние двести метров двигаясь по-пластунски. Эти гады туалет вокруг устроили, чуть на заминированное место не заполз, пришлось крюк делать. Пока полз, поглядывал как там немцы. То, что пост не сняли с ночью, меня порадовало. В принципе, я на это и рассчитывал, раз пост усиленный. Однако, что меня удивило, народу что-то многовато. Я когда пост изучал кроме экипажа броневика и трёх жандармов больше никого не видел, а тут ещё отделение солдат присутствовало. Видимо их на ночь привезли, усиливать пост. Именно привезли, мотоцикл есть, броневик тоже, больше ничего из транспорта не имелось. Много немцев, отрицать глупо, два десятка на меня одного, так и возвращаться я не хотел, буду работать. В себе я был уверен. Надо проредить немцев так, чтобы те это заметили поздно, и желательно тихо. Тут резко и громко затрезвонил телефон перепугав не только меня, но и половину немцев. Матерился не я один. Чуть с Кондратием не повстречался. А старший поста, хохоча, явно его шутка, подошёл и снял трубку с аппарата.
Мысленно пообещав этому фельдфебелю страшной смерти, продолжил движение, пока тот своим разговором отвлекает внимание. Судя по ответам, тот доложился что у них на посту всё спокойно. Я же наткнулся на телефонный провод, тот шел до ближайшего столба, где натянута телефонная линия. А так, костёр у которого сидело шестеро солдат, вполне освещал пост, потому я и рассмотрел знаки различия старшего поста. Фельдфебель и есть. Причём у него имелась бляха, ох повезло, как и ещё у двоих. Один жандарм отдыхал, второй у обочины прогуливался, фельдфебель бдил. Один часовой у техники, причём двое из экипажа броневика внутри сидели, хотя дверца и открыта, душно им. Второго часового я случайно заметил. Подчасик он, охранял часового у техники. Похоже наши десантники заставали уважать себя, если немцы так своей безопасностью дорожат. Я снял подчасика, взрыв хохота у костра заглушил хлопок, и сразу часового снял, под ту же шумовую защиту. Так как часовой зашёл за броневик, его было не видно от костра, как и то что тот повалился. Я едва успел его подхватить чтобы тот не загрохотал амуницией, и осторожно положил на землю. Быстро выкинув из барабана две стрелянные гильзы, я подкрался к броневику, которым был «БА-11», а не «БА-10», как я поначалу думал. Там и разница то в шасси, у «десятки» с «полуторки» повышенной проходимости, у «одиннадцатого» с «ЗИС-6». С этой стороны дверь была закрыта, открыта та что со стороны костра, с правого борта. Заглянув в смотровую щель, я определил, что оба члена экипажа спали, один даже слегка похрапывал. Приставив ствол глушителя к щели, я стал дожидаться, когда у костра снова засмеются. Тут навоя шутка и снова взрыв хохота. Не умеют немцы смеяться, на гогот похоже. Однако шум помог. Дважды щёлкнул револьвер, и половина экипажа броневика уже не проснётся. С пулями в висках это сложно.
А вот тут всё прошло не по плану. Сначала стал приближаться рёв движка, на холме отсветы фар появились и грузовик покатился вниз к посту. Машина остановилась у поста, это «Блиц» был. Два солдата потащили к кузову термосы, а фельдфебель ругал водителя что тот поздно приехал, на что последний оправдывался, говоря о пробитом колесе. «Опель» уехал, похоже на нём развозят пищу постам в термосах, а я продолжил. Точнее я продолжал уничтожать противника и пока «Блиц» тарахтел мотором, двоих что отлить пошли, одного из «Нагана», второго ножом, потом ещё одного что к мотоциклу подошёл, в багажнике коляски ему что-то нужно было, а тут замер и стал принюхиваться. Свежую кровь учуял. Пришлось стрелять с пятнадцати метров. Так что немцев осталось двенадцать ровно. Я уже снял с того последнего автомат, кажется это унтер был, командир отделения, и приготовил к бою, вдруг тревога поднимется, и та всё же поднялась. Один из солдат окликнул тех что отошли, и моё далёкое «Я, Я», как-то не прокатило. Я ударил из автомата по немцам сидевшим у костра, удерживая автомат левой рукой, а с правой отстреливая из «Нагана» тех кто к оружию рванул. Когда в автомате и револьвере закончились патроны, раздавались только стоны, но уже никто не бегал. Сделав шаг за броневик, я отбросил автомат и быстро перезарядил револьвер, после чего пробежался и добил подранков. К сожалению, фельдфебель убит, но один из его подчинённых, с ранением в живот, о многом мне рассказал. Кстати, о ложном аэродроме тот не в курсе, видимо их не ставили в известность где ложные, а где действующие. На карте фельдфебеля к счастью все нужные метки были. Неподалёку от ложного на опушке небольшой рощи действительно располагался аэродром, думаю, как раз тех бомбардировщиков что видели десантники в небе. Более того, тут ещё два аэродрома указаны были, похоже со штурмовиками и истребителями. Это ближайшие, есть ли дальше, а должны, не указано, там нет зоны ответственности подразделения где служили эти жандармы.
Проворив подранков, я стал собирать оружие, укладывая в боевой отсек броневика и коляски. Да, я это всё забираю. Трофеи собрал, форму всю снял. Думаю, когда обнаружат что пост вырезан, а это сделают довольно быстро, дадут ориентировку с описью похищенного и угнанного, так что днём использовать то что я с поста угнал, не стоит. Убедившись, что остались только обобранные трупы, я залез в броневик и погнал на холм, проехал полпути до леса, согнав машину с дороги в сторону, чтобы внимание не привлекала, хотя тут как ночь наступила движение прекратилось, но мало ли, и по дороге рванул обратно, за мотоциклом. Тот тоже загружен был, в основном обмундированием и амуницией. Тут телефон и зазвенел. Я как раз у мотоцикла подкачивал топливо. Вздрогнув, выругался от души, по пути пнув изо всех сил труп фельдфебеля, ругаясь, снял трубку, и ответил:
- Фельдфебель Клюзе. Код Двенадцать - Четыре ЭМ.
Я повторил то что сказал фельдфебель в прошлый сеанс связи. Причём копировать голос не представляло сложности, у того то ли нос заложен, то ли гайморит разыгрался, говорил гнусавым голосом. Получалось у меня повторить его здорово. И да, немецкий язык я подтянул пока в госпитале лежал, там аж шестерых знатоков нашёл, и мы на нём общались, так что пусть лёгкий акцент есть, но языком я уже владел в полной мере, расширив словарный запас.
- Принято. Тихо у вас?
- Автоматную очередь слышали недалеко. Кто-то разом весь магазин выпустил. По звуку из нашего автомата. Я направил шесть солдат с унтером Хаффманом на холм, там видимость лучше, путь осмотрится.
