Мельгатор спрятал руки в рукава своего одеяния:
— Тот, кто знает, что лучше для Марса.
Мельгатор медленно спускался по ступеням кузницы и с удовольствием вспоминал признание адепта Зеты в том, что она не верит в Бога Машин. Этого вполне достаточно, чтобы генерал-фабрикатор отнял у нее кузницу и выведал все ее секреты. И Зета сама предоставила им это средство.
Он поднял руку и вытер лоб. Невыносимо жаркий и сухой воздух висел над Магмагородом, словно покрывало, и над бровями постоянно выступали капельки пота. В качестве посла Мельгатору приходилось много путешествовать, но эту местность он считал самой негостеприимной.
Чем быстрее этот город будет разграблен и предан забвению, тем лучше.
Ремиара без всяких усилий скользила рядом с ним над ступенями, и ее лицо под маской, отражавшей оранжевое сияние неба, оставалось непроницаемым.
— Зета знает, что уберегло ее от атаки скрапкода, — сказал Мельгатор. — Или, по крайней мере, полагает, что ей это известно.
— Конечно, — согласилась Ремиара. — Ноосферическая аура ее помощника истекала не только страхом, но и информацией. Я вытащила все, что смогла, из его файлов по работе Зеты и зафиксировала в своем хранилище памяти. Как только мы вернемся на гору Олимп, я перегоню эти данные в вычислители генерал-фабрикатора.
— Ты можешь извлекать информацию из ноосферы? Я не знал этого, — заметил Мельгатор с нескрываемым беспокойством.
— Конечно. Тайны ноосферы хорошо известны Сестрам Кидонии. Как и методы манипулирования структурой разума.
— А как же защитные барьеры?
— Их очень легко преодолеть.
— Он заметил твое вмешательство?
— Нет, но я все равно решила сжечь участки мозга, отвечавшие за память.
— Если он ничего не заметил, зачем было уничтожать память?
Ремиара повернулась к нему своей устрашающей маской, и Мельгатор быстро вспомнил, что ассасины Кидонии очень не любят отвечать на вопросы.
— Потому что мне нравится причинять страдания живым существам, — объяснила Ремиара. — С этого момента помощник Зеты ничего не сможет запомнить. Его полезность как личности закончилась.
Мельгатор непроизвольно сглотнул, еще сильнее опасаясь идущего рядом чудовищного создания.
Наконец они достигли нижней ступени лестницы, где находился глиссер-паланкин из бронзы и полированного дерева, готовый доставить их на посадочную площадку.
— Так как же все-таки Зета защитилась от скрапкода?
Черные бездушные мраморные шарики глаз замерцали, пока Ремиара сортировала и перебирала полученную информацию.
— Я не знаю, как не знает этого сама Зета, но у помощника сложилось впечатление, что это дело рук одной особы женского пола по имени Далия Кифера.
— Переписчик, привезенный Зетой с Терры? Это она защитила информационные сети?
— Выходит, что так.
— В таком случае надо как можно скорее ее устранить, — сказал Мельгатор. — Где она сейчас?
— Неизвестно. Ее биометрические данные не значатся в базе данных Марса.
— Она работала на Зету, даже не будучи членом Культа Механикум? — изумился Мельгатор.
— Вероятно.
— Ах, Зета, ты сама упрощаешь нашу работу, — усмехнулся посол. — Ты можешь ее выследить?
— Могу, но гораздо проще выудить информацию у тех людей, которых она знает, — сказала Ремиара. — Согласно архивным записям, она была прикреплена к группе из четырех человек, в которую входили Зуше Чахайа, Северина Делмер, Меллицина Остер и Какстон Торгау. В данный момент в Магмагороде находится только Меллицина Остер.
— Где она?
— В субулье горы Арсия, обозначенном как Эпсилон-Алеф-Ультима, — ответила Ремиара. — Пятнадцатый этаж, отсек семнадцать. Свободна от смены до семи сорока шести завтрашнего утра.
— Отыщи ее, — прошипел Мельгатор. — И узнай все, что ей известно.
Маглев был переполнен, все сиденья заняты, но присутствие грозного протектора обеспечило им свободную кабинку, хотя для их увеличившейся группы она тоже оказалась тесной. Ро-Мю 31, крепко прижав посох к груди, встал у входа, оставив сидячие места для Зуше, Далии, Северины и Какстона.
Зуше и Северина уселись напротив Далии, а Какстон, положив голову ей на плечо, сразу же задремал. Бледный искусственный свет из окна отражался от его тонзуры, и Далия, улыбнувшись, прижалась спиной к искусственной коже сиденья. Вскоре уснули и остальные спутники, а она стала смотреть на марсианские пейзажи. Даже Ро-Мю 31 решил отдохнуть; его зеленые глаза потускнели, сберегая энергию, но внутренний ауспик оставался настороже.
За стеклом, защищенным силовым полем, простирались холмистые равнины, однако серая пустота пыльных пустошей почему-то казалась Далии прекрасной. Незаконченные или заброшенные линии маглева уходили за горизонт вереницами побелевших от солнца бетонных балок, и от их вида в ее груди поднималось тоскливое ощущение одиночества.
Таких просторов Далия не видела уже много лет, и хотя местность была унылой и негостеприимной, но она простиралась во все стороны, и небо нависало совсем рядом, словно защищая землю. Полосы загрязняющих примесей пересекали его разноцветными осадочными пластами, а спускавшиеся корабли пронзали столбами света.
Мучительное ощущение одиночества, не покидавшее Далию после знакомства с загадочным существом из Лабиринта Ночи, вызвало озноб, а унылая пустота за окном вдруг показалась бесконечной, и Далия невольно представила, что Марс вымер, превратившись в мир, полностью лишенный жизни и навеки покинутый.
Она очень устала, но спать не могла. Темная пустота притаилась где-то позади глаз, словно хищник, готовый нанести удар, как только она позволит себе погрузиться в сон.
— Не можешь уснуть, да? — спросил Зуше.
Далия удивленно вскинула голову. Она считала, что он давно спит.
— Не могу, — призналась Далия, стараясь говорить тише. — Слишком много мыслей.
Зуше кивнул и провел ладонью по бритой голове:
— Это понятно. Мы многим рискуем, Далия. Я только надеюсь, что цель путешествия того стоит.
— Я знаю, что это очень важно, Зуше, — заверила его Далия.
— Как ты думаешь, что мы там обнаружим?
— Честно говоря, я и сама не могу сказать точно. Но что бы это ни было, оно испытывает мучения. Оно долгое время заключено в темноте и страдает. Мы должны его отыскать.
— А что потом?
— Что ты имеешь в виду?
— Когда мы найдем это существо, этого… дракона. Ты считаешь, что его надо выпустить?
— Я думаю, мы должны это сделать, — сказала Далия. — Никто не заслуживает подобных страданий.
— Надеюсь, что ты права.
— Ты считаешь, что я не права в своем желании помочь?
— Не обязательно, — ответил Зуше. — Но что, если это существо должно страдать? В конце концов, нам неизвестно, кто заточил его в темницу. А вдруг у них были веские на то основания? Мы ничего этого не знаем, но вдруг это существо следует оставить во тьме навеки?
— Я не верю в это, — сказала Далия. — Никто не заслуживает вечных мук.
— Кое-кто заслуживает, — сдавленным шепотом возразил Зуше.
— Кто же это, Зуше? — спросила Далия. — Скажи, кто заслуживает вечного страдания?
Она заглянула в глаза Зуше и поняла, что ему требуются немалые усилия, чтобы сохранять спокойствие. Интересно, какую дверь она открыла своим вопросом? Некоторое время Зуше молчал.
— Задолго до того, как на Нусакамбангане стали жить свободно, там была тюрьма, — заговорил он после паузы. — Это было адское место, куда собирали худших из худших: убийц, клонировавших людей хирургов, похитителей генного семени, насильников и маньяков. И тиранов.
— Тиранов?
— Да, даже тиранов.
Далии показалось, что в его голосе прозвучали отголоски горького торжества.
— Там был заключен кардинал Танг.
— Танг? Этнарх?
— Он самый, — кивнул Зуше. — Когда пал его последний бастион, Танга в цепях привезли на Нусакамбанган, но пробыл он там всего несколько дней. Прошел слух, что один из заключенных его узнал и перерезал горло. Хотя я считаю, что он легко отделался.
— Погибнуть с перерезанным горлом ты считаешь «легко отделаться»?! — воскликнула Далия, изумленная жестокостью Зуше.
— После того, что натворил Танг? Конечно, — сказал Зуше. — После всех этих кровавых погромов, лагерей смерти и геноцида не слишком ли быстро закончились его мучения? Танг заслуживал того, чтобы гнить в самой глубокой и темной дыре на Терре и испытывать те же самые мучения, на которые он обрекал своих жертв. Перед своей смертью он не пережил и сотой доли того, что пережили миллионы людей, погибших за время его правления. Нет, я не изменю своего мнения: он отделался сравнительно легко. Поверь мне, Далия, кое-кто заслуживает того, чтобы оставаться во тьме и вечно платить за свои преступления.
