И еще один брат умер после долгой болезни; и один из друзей его, по обычаю отерев его губой, пошел в пещеру, чтоб видеть место, где должны были положить тело его друга, и спросил о том блаженного пещерника Марка. Блаженный же отвечал ему: «Иди сказать брату, чтоб подождал он до утра, пока я выкопаю место, и тогда отойдет он на покой той жизни». Брат же сказал пещернику: «Отче, я уже вытер губой его мертвое тело, кому велишь сказать это?» Марк же снова сказал: «Это место, видишь, еще не приготовлено. Говорю тебе: иди и скажи умершему так: говорит тебе грешный Марк: брат, пробудь здесь еще этот день, пока я приготовлю место и извещу тебя, утром же отойдешь ты к желанному Христу».
Послушав его, брат пошел в монастырь и нашел всю братию совершающей обычное пение над умершим. Тогда он сказал умершему: «Брат, Марк говорит, что место для тебя еще не готово, подожди еще здесь до утра». Когда он это при общем изумлении сказал, вдруг мертвец открыл глаза, и душа его возвратилась в него, и он был тот день и ночь жив, никому ничего не говоря и только смотря открытыми глазами. На утро брат, приходивший прежде, опять пошел в пещеру узнать о месте, приготовлено ли оно. И святой сказал ему: «Иди, скажи ожившему: говорит тебе Марк: оставь эту временную жизнь и перейди в вечную; отдай дух твой Богу, тело же твое пусть будет положено в пещере со святыми отцами. Ибо место готово». Брат, придя, сказал все это ожившему. Тот же, закрыв очи свои, предал дух в руки Божии. И так, с честью был положен в пещере на приготовленном месте. И все удивлялись этому преславному чуду, как по слову блаженного ожил мертвец и опять умер по его слову, и прославляли Бога.
И еще. Были в том же Печерском монастыре два брата, соединенные сердечной любовью с самой юности, одинаково обо всем мыслившие и имевшие одинаковую ревность к Богу — Иоанн и Феофил. Они умолили блаженного Марка устроить им одно общее место для погребения тел их обоих, когда повелит Господь. Пожив долго вместе, старший из них, Феофил, уехал куда-то по монастырскому делу, а младший, Иоанн, угодив Богу, разболелся, умер и положен был в пещере на приготовленном месте. Через несколько дней Феофил возвратился с дороги и, узнав о смерти брата своего, начал сильно скорбеть и, взяв с собой нескольких иноков, пошел в пещеру, желая видеть, на каком месте положен умерший. Видя же, что он положен в той общей могиле на верхнем месте, негодовал и роптал на Марка, говоря: «Зачем ты положил его здесь на моем месте? Я старше его». Пещерник, как смиренный, кланяясь ему, говорил: «Прости, брат, меня, согрешил я!» Потом, обратившись к умершему, он сказал: «Встань, брат, дай то место старейшему тебя брату, сам же ляг на нижнем месте». И вдруг, по слову блаженного, мертвый встал и лег на нижнем месте, и все пришедшие туда видели это, и чудо было для них страшно и полно ужаса.
Тогда брат, роптавший на блаженного, припал к ногам его, говоря: «Согрешил я, отче, подвинув брата с места. Молю тебя, прикажи, чтобы он лег там снова». Блаженный же сказал ему: «Сам Господь, уничтожая вражду между нами, происшедшую из-за твоего ропота, сделал это, чтобы во вражде твоей ты не имел на меня злобы; тело этого умершего показало, что любовь его к тебе живая и по смерти, подчинилась старшинству твоему, встав с верхней части общей приготовленной для вас могилы. Восставлять мертвых — Божие дело. Я же человек грешный и теперь, когда нет нужды, уже не могу сказать сам собой этому умершему: „Встань и опять ляг на верхнее место“, — ведь если прикажешь это ему ты, он не послушает тебя. Но знай и то, что тебе не следовало выходить из монастыря, чтоб наследовать свое старшинство, и в этот час ты был бы положен здесь. Но, так как ты не готов на исход, иди, подумай о спасении души твоей, и через несколько дней сам ты будешь принесен сюда».
Слыша эти слова, Феофил очень был опечален и устрашен, думая, что тут же упадет и умрет; не надеялся дойти и до монастыря. Едва помня себя, пришел он в свою келию и неутешно плакал. Тогда роздал он все, что имел, оставил себе одну рясу и мантию и всякий день ожидал смертного часа. Никто не мог успокоить его в его горьком плаче, но хотевшие утешить его заставляли его рыдать еще сильнее. Не могли принудить его вкусить от сладких блюд, но слезы его были ему хлебом день и ночь. Когда наставал день, он говорил себе: «Не знаю, достигну ли я вечера?», а когда приходила ночь, опять омрачал слезами свет очей своих, говоря: «Кто знает, доживу ли до утра? Ибо многие, встав утром от сна, не достигли вечера и другого сна, кроме смерти, и многие, уснув, не встали с постели. Как надеяться, что буду жить, мне, получившему извещение, что вскоре скончаюсь?» Но, чтоб Господь, по неизмеримым щедротам Своим, подал ему время на покаяние, молился он к Нему всегда, пребывая в посте и плаче. Ведя такую жизнь много лет, Феофил до того утончил плоть свою, что можно было перечесть суставы его, и от многого плача лишился он зрения.
Преподобный же отец наш Марк, когда узнал час отшествия своего к Богу, призвал Феофила и сказал ему: «Прости меня, брат, что я опечалил тебя на много лет, и моли Бога обо мне, потому что я отхожу уже от этого мира. Если же я получу дерзновение, не забуду молиться о тебе, чтоб Господь сподобил нас обоих и видеть Его пресветлое лицо, и увидеть там друг друга, и быть там на месте преподобных отцов наших Антония и Феодосия Печерских».
Феофил же с плачем отвечал ему: «Зачем, отче, ты оставляешь меня? Возьми меня с собой или даруй мне здесь прозрение. Знаю, что, когда ты воскресил умершего моего брата, а я упал пред тобой в пещере, я должен был умереть за грехи мои. Но Господь, ради святых твоих молитв, пощадил меня, ожидая моего покаяния. И теперь можешь ты подать мне, чего я прошу у тебя или с тобою отойти к Богу, или прозреть».
Преподобный же Марк сказал ему: «Не скорби, брат, что ради Господа ты ослеп телесными очами, ибо духовными ты прозрел к истинному разуму. Я пожелал быть виной твоего ослепления; я предсказал тебе смерть, желая сделать пользу твоей душе и привести к смирению твое плотское высокоумие, ибо Бог не уничижит сердца сокрушенного и смиренного (Пс. 50:19), а не хвалящегося старшинством. Поэтому не нужно тебе видеть этого маловременного света; проси у Господа, чтоб видеть тебе славу Его в свете присносущном; не желай и смерти: она придет, если б ты и не хотел. Вот тебе будет знамением отшествия твоего: за три дня до кончины твоей ты прозришь и так отойдешь ко Господу, и там увидишь свет нескончаемый и славу неизреченную». Оставив это неложное пророчество свое о кончине Феофила, преподобный отец наш Марк сам в Господе окончил на земле временную свою жизнь, и начал на небесах, как повелитель мертвых и пророк, с начальником воскресения Самим Иисусом и со всеми святыми пророками, вечную жизнь.
Мощи же его чудотворные положены в пещере, где сам он выкопал себе гроб, и подают неоскудные исцеления всем, с верой приходящим к честной его раке. Там лежат и вериги, которые носил на себе преподобный, и медный крест, из которого пил он воду. Своими устами он так освятил его, что он стал чудотворным. Кто с верой и постившись приходит и пьет из того честного креста воду, получает скорее, чем от всяких вод врачебных, неложное сверхъестественное врачевание своим недугам.
Блаженный же Феофил, получив новую рану в свое сердце, стал рыдать сугубо, оплакивая горькое разлучение с отцом и наставником своим, преподобным Марком, и свою кончину, которой ожидал всякий день, вспоминая пророчество того отошедшего пещерника. Проливал он источники слез, и они еще более умножались.
Блаженный Феофил имел обычай: когда творил молитву и приходили на него слезы, тогда подставлял сосуд и над ним плакал, и за много лет наполнил его слезами. Получив зрение в глазах, по обещанию преподобного Марка, он понял, что кончина его близка. И он начал молиться Богу прилежно, чтоб угодны были слезы его, и, воздев руки к Нему, говорил так:
«Владыко человеколюбче, Господи Иисусе Христе, Боже мой, не хотящий смерти грешникам, но ожидающий обращения их, зная немощь нашу, Царь Пресвятой, Утешитель Благий, больных здравие, грешников спасение, изнемогающих укрепитель, падающих восставитель, молю Тебя в этот час, удиви на мне недостойном милость Твою, прими излияние горьких слез моих и излей на меня неисчерпаемую пучину Твоего благоутробия, чтоб не быть мне искушаемым воздушными мытарствами и не быть во власти князя тьмы, ради молитв великих угодников Твоих преподобных отец наших Антония и Феодосия Печерских и всех святых, от века Тебе благоугодивших».
Когда блаженный Феофил произнес это, в образе прекрасного юноши предстал пред ним Господень ангел, говоря: «Хорошо молишься ты, Феофил, но что хвалишься тщетой слез, собранных в сосуд?» И он показал ему свой сосуд, больший того, полный благоухания, как от многоценного мира, и сказал: «Это твои слезы, которые в молитве к Богу ты пролил от сердца и отер рукой или полотенцем, или одеждой, или которые из глаз твоих упали на землю; все эти слезы я собрал в этот сосуд и сохранил по повелению Владыки моего и Творца. И теперь я послан поведать тебе радость, чтоб с весельем отошел ты к Тому, Кто сказал: „Блажени плачущии, яко тии утешатся“ (Мф. 5:4)». Сказав так и оставив свой сосуд, он стал невидим.
