Бильбо осенило. Позабыв об опасности, он выбежал на карниз и принялся звать карликов, крича и размахивая руками. Те, кто был поближе, прошли по карнизу настолько быстро, насколько это было возможно, придерживаясь руками за скалы. Они не могли взять в толк, что происходит, а те, кто был внизу, кричали, чтобы их подняли на веревках (кроме Бомбура, разумеется).
Бильбо быстро все объяснил. Все замолчали: хоббит стоял возле скалы, а карлики с недоверием трясли бородами. Солнце опускалось все ниже и ниже, надежда угасала. Когда солнце скрылось за красноватой тучей, карлики застонали, а Бильбо застыл на месте. На горизонте восходила новая луна. Наступил вечер. Вдруг, когда надежды почти не осталось, из тучи вырвался красный луч и, будто указательный палец, указал прямо в лощину и застыл на гладкой поверхности стены. Старый дрозд, наблюдавший за карликами маленькими, похожими на бусинки глазками, склонил голову набок — и неожиданно для всех раздалась его звонкая трель. Послышался громкий треск. От стены откололось несколько обломков, а в трех локтях от земли на ее гладкой поверхности показалась щель.
Быстро, боясь упустить и без этого скользкую удачу, карлики бросились толкать скалу, но тщетно.
— Ключ! Ключ! — закричал хоббит. — Где Торин?
Подбежал Торин.
— Ключ! — закричал Бильбо. — Который с картой! Сейчас или никогда!
Торин подошел к двери, снял ключ с серебряной цепочки и вставил его в замочную скважину. Ключ подошел и повернулся. Крак! Луч исчез, солнце скрылось, спряталась луна, небо окутали сумерки.
Все принялись толкать скалу, и ее часть медленно стала съезжать в сторону. Сперва показалась длинная прямая щель, потом дверь высотой в пять локтей и в три шириной, которая бесшумно отошла внутрь. Казалось, будто из пещеры, подобно пару, вырвался сгусток кромешной темноты — зияющая дыра, ведущая вниз.
Глава XII
СВЕДЕНИЯ ИЗНУТРИ
Карлики долго стояли в темноте перед дверью и спорили, пока, наконец, их не прервал Торин.
— Ныне пришла пора досточтимому и многоопытному Бильбо Бэггинсу, что явил себя во время долгого и опасного пути достойным спутником, хоббиту, чья отвага и самоотверженность гораздо выше, нежели он сам, который, если мне позволят так сказать, столь удачлив, что простым везением это не назовешь, показать то, на что он способен и ради чего мы пригласили его в поход. Настало время заработать свою награду.
Миг был знаменательным, а это значило, что Торин снова взялся за красноречие. Бильбо не выдержал.
— Если ты считаешь, о Торин Дубощит, сын Троина, — рассердился хоббит, — что мне первому придется лезть в эту нору, то так и говори, да отрастет твоя борода! А то я могу и отказаться. Я вас всех и так уже два раза из передряг вытаскиваю, а в сделке ничего такого не было. Но, как говаривал мой отец, третий раз окупает все с лихвой, — вот я и согласен. Может, я сейчас больше, чем когда-либо поверил в свою удачу, — (Бильбо имел в виду те весенние дни, когда он вовсе и не думал отправляться в приключение, и ему казалось, что с тех пор прошло много лет). — Но, в любом случае, я загляну в эту нору и выйду оттуда. Кто со мной?
Хоббит не ожидал услышать хор добровольцев, и поэтому нисколько не разочаровался. Фили и Кили смущенно переминались с ноги на ногу, остальные промолчали. Балин, который успел привязаться к Бильбо, предложил провести хоббита вглубь и, если понадобится, позвать подмогу.
Это было даже больше, чем можно было бы ожидать от карликов, они действительно хорошо заплатили бы хоббиту за труды, и не возражали бы, если бы он сделал за них всю грязную работу, тем более, что взяли они его именно для этого, и не без согласия Бильбо. Попади хоббит в беду — карлики сделали бы все возможное, чтобы спасти его, как в случае с троллями, когда хоббит не совершил еще ничего такого, за что его можно было бы благодарить. У карликов это в обычае: никаких безрассудных геройств, расчетливость, знание цены деньгам; некоторые из них тороваты, некоторые — скаредны, а некоторые — просто злодеи, другие же вовсе не такие, вроде Торина и его спутников.
Когда хоббит крадучись вошел в пещеру, на темном небе зажглись звезды. Идти было гораздо легче, чем он ожидал. Это были не подземелья гоблинов или неотесанные пещеры лесных эльфов: проход был вырублен еще в пору величия, богатства и расцвета мастерства карликов — совершенно прямой, с гладким полом и ровными стенами, медленно убегающими вниз, в темноту.
Немного погодя Балин пожелал хоббиту удачи и остался в том месте, откуда еще можно было разглядеть бледный окоем двери и расслышать слабые отзвуки шептавшихся снаружи голосов. Оббит надел кольцо и, предупреждаемый эхом идти как можно тише, бесшумно пробирался все ниже. Бильбо был уже не тем хоббитом, который когда-то покинул Суму, не захватив даже носового платка, без денег, да и зачем они ему сейчас. Он спрятал кинжал в ножны, потуже прикрепил их к поясу и пошел.
— Вот теперь ты совсем завяз, Бильбо Бэггинс, — сказал себе хоббит. — Влез по уши в тот злосчастный вечер, когда пирушку устроил, а теперь и не выкарабкаешься! Ох-хо-хо, дураком был, дураком и остался! — заговорила в нем Туковская кровь. — Ведь все эти драконовы сокровища-то мне без надобности, чтоб им тут лежать веки вечные. Если бы это был сон, то я бы проснулся в своей уютной норке, а не в этой растреклятой пещере!
Конечно, он не проснулся, а шел, пока дверь совсем не скрылась из виду. Теперь Бильбо был совсем один. Вроде бы потемнело. «А вдруг впереди пожар?» — подумал хоббит.
Пожар не пожар, но впереди становилось все жарче. Вскоре перед хоббитом заполыхало красное пламя. Бильбо вспотел, прямо в лицо ему ударили слабые, но многочисленные струйки пара. Все громче слышалось сопение зверя такое, словно это храпел огромный кот, а неподалеку в раскаленном котле бурлила ключом вода. Внизу храпело нечто огромное красное и пышущее жаром. Тут Бильбо остановился. А потом все-таки решился — продолжил путь. Произошедшее дальше было поразительным, ибо хоббит преодолел свой страх, хотя прекрасно знал о поджидающей его опасности. И вот, он идет вниз, видит проход точно такой же ширины и высоты, как потайная дверь, просовывает в него голову и видит то ли огромную кладовую, то ли подземный зал древних карликов, выдолбленный у самых корней горы. Беспредельный во тьме. По полу бегают отблески огня, а впереди — он.
Да, именно он, Смауг, огромный красно-золотой дракон. Лежит и спит. Из его пасти и ноздрей вырывается пар и кольца дыма, но пламя будто бы тлеет. Под его лапами и огромным кольчатым хвостом по всей пещере рассыпаны несметные богатства — обработанное и необработанное золото, самоцветы и драгоценные камни, проржавевшее от бликов его панциря серебро.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
