Просто я поняла, что взорвусь от желания, если уйду сейчас из спальни Степана. К чёрту благоразумие, надоело. Я столько лет была тихой, скромной и очень удобной девочкой. А сейчас я безумно хочу, чтобы мой босс меня взял. Возможно, всё дело в гормональной встряске, устроенной организму беременностью. Я сама себе не принадлежу. Не могу контролировать эмоции, не могу устоять перед соблазном.
Как только Демидов, ещё не проснувшись, притянул меня к себе, страсть затопила мою грудь, даже стало трудно дышать. Жаркая пульсация наполнила всё тело, концентрируясь внизу живота. Она усиливалась, становилась невыносимой.
Мы снова начали целоваться, Степан стащил мой шёлковый халат и трусики, а я принялась дрожащими пальцами расстёгивать его рубашку. Полумрак спальни добавлял интимности, а запах мужчины пьянил. Несколько часов назад, когда он уходил из номера, приняв душ, Степан благоухал чистотой и парфюмом. А сейчас одеколон почти выветрился, и преобладал собственный запах его кожи. От этого я буквально сходила с ума — до такой степени мне это нравилось…
Степан начал целовать мою грудь, он нежно ласкал языком затвердевшие вершинки, заставляя меня учащённо дышать. Я зарывалась пальцами в его волосы, прижимала к себе его голову, гладила шею и мощные плечи. Сплошное удовольствие ощущать, как под шёлковой кожей играют стальные мускулы…
Степан спустился ниже, ни на секунду не прекращая целовать меня. Его язык и губы чертили на мне узоры наслаждения, я выгибалась и тихо стонала, подставляясь этой нежной ласке.
— Алиса, — хрипло произнёс Степан, отрываясь от моей груди. — Мы не навредим ребёнку?
— Нет, почему… Конечно, нет!
На приёме гинеколог сама заметила, что половая жизнь не возбраняется и даже приветствуется, если мне самой этого хочется. А мне хотелось, да, и очень сильно! К концу первого триместра, когда полностью прошёл токсикоз, я часто испытывала возбуждение, а то, что рядом постоянно находился мой роскошный босс, только распаляло желание.
Мой ответ Степан расценил как приглашение к решительным действиям. Он тут же перевернул меня набок, а сам расположился сзади. Его тяжёлая ладонь ласкала мою грудь, а шею и плечо обжигало его горячее дыхание.
Поза была невероятно уютной и нежной, мы плотно прилепились друг к другу, я чувствовала Степана спиной и ягодицами и посильнее вжималась в его тело… Какой же он горячий и твёрдый.
Мужская ладонь спустилась ниже, теперь Степан ласкал меня внизу и хорошо мог понять, каким влиянием он обладает — от возбуждения я уже давно истекала горячей влагой. Пальцы мужчины принялись массировать нежное и сокровенное местечко, они проникали внутрь, рисовали круги вокруг самой чувствительной точки организма. От клитора по всему телу простреливали электрические разряды удовольствия, каждое новое движение мужских пальцев превращало меня в послушный инструмент в руках партнёра — я замирала, боялась дышать и всё сильнее распалялась.
Степан тоже достиг границы, за которой заканчивается терпение. Его мужское достоинство превратилось грозное стальное орудие, переполненное кровью и нереализованной энергией, раскалённая головка члена упиралась в преддверие лона, заставляя замирать в предвкушении. Я мечтала о том, что вот-вот произойдёт, с трепетом ждала момента соединения. Перехватывало дыхание, жар опалял губы…
Наконец Степан вошёл в меня сзади, сладостное скольжение заставило нас обоих застонать. Я прогнула поясницу, чтобы мужчина смог проникнуть в меня ещё глубже и до предела наполнить собой.
Степан ненадолго замер, уткнувшись носом мне в волосы. Поймал мочку уха, прикусил. И начал двигаться во мне. Он снова себя сдерживал, я прекрасно это понимала. Боялся навредить моему малышу. От благодарности на глазах едва не выступили слёзы. Какой же он заботливый! Даже на пике страсти прежде всего думает обо мне и ребёнке…
Степан ускорил темп, и от того, что мои бёдра были плотно сжаты, контакт между нами был запредельным. Внутри всё пылало от упоительного трения, член входил на всю длину, до упора. Я дрожала и металась от невыносимых ощущений, а руки мужчины удерживали меня, не позволяя уехать к краю кровати.
Мой партнёр продолжал двигаться, планомерно подводя меня к чудесному финалу. И вот по моему телу прокатилась судорога удовольствия, я прикусила губу и застонала. Перед глазами взорвался разноцветный фейерверк, уши будто заложило ватой… Меня накрыло безумным наслаждением, внутренние мышцы тугим кольцом сжали член, Степан зарычал и несколько раз дёрнулся, разряжаясь внутри меня. Несколько минут мы продолжали вжиматься друг в друга, собирая жар только что испытанного оргазма. Когда отголоски блаженства утихли, мы всё равно не разъединились. Так и лежали в обнимку и дышали в унисон…
21
Алиса
Воспоминание о прошедшей ночи вспышкой радости сверкнуло в мозгу, едва я проснулась утром. Обнаружила, что так и лежу в кровати Степана, голая, в ворохе простыней и подушек. Яркое солнце светило в окно, жалюзи были наполовину опущены.
А где мой герой? Где же он?
Встала с кровати, прикрывшись шёлковой простынёй, которая приятно скользила по телу при каждом движении. Часы показывали десять утра. Я в недоумении прогулялась по нашим огромным апартаментам, но Степана не нашла.
Ну, понятно. Наверное, он уже опять работает, не сидеть же ему рядом, карауля мой сон? Босс сюда, вообще-то, не для того приехал.
Я отправилась в ванную комнату. Завтра мы улетаем, поэтому надо использовать на полную катушку возможности этого люкса. Приму ванну, а потом закажу в номер завтрак. Или отправлюсь позавтракать в ресторан, так даже интереснее.
Если в моей ванной был только душ, то у Степана — джакузи. Я погрузилась в тёплую воду и отдалась приятным воспоминаниям. По минутам восстанавливала события этой ночи и заново переживала эти яркие мгновения.
Как же нам было хорошо!
Я провела под водой ладонями по животу, который слегка округлился, но это было заметно только для меня. Вспоминала, как недавно точно так же по моей коже скользили шершавые и сильные ладони Степана. Сжала грудь, ощущая под пальцами твёрдые горошинки сосков и шёлк тяжёлых полушарий.
Моя грудь во время беременности стала настолько роскошной, что я и сама не могла налюбоваться на неё в зеркало. А что говорить о мужчине! Ночью, даже в полумраке спальни,
