Мия и ребенок были в руках второго офицера. Их медленно уводили от него. Она могла убить их на месте, но выглядела всего лишь раздраженной. Третий офицер уводил оставшихся людей. Звук шести пистолетов, снятых с предохранителей, прозвучал очень громко, и Эдден тут же выкрикнул:
— Не делай этого, Ремус! Отпусти его и ляг на пол!
— Не приближайтесь! — выкрикнул Ремус, когда оставшиеся люди и внутриземельцы скрылись. — Отпустите мою жену! Отпустите ее, или пожалеете, я убью его! Я сломал его долбанную руку, и если вы их не вернете, я пристрелю его!
Айви находилась между мной и Ремусом, она стояла, расставив ноги и вытянув перед собой руки в знак доброжелательности. Ее тело было напряженно, но она была где-то в десяти футах от него — слишком далеко, чтобы легко схватить его, зато этого расстояния хватило бы, что бы уклониться от большинства пуль. Дженкс исчез, взлетев к потолку, и я готова была поспорить, что он успеет посыпать пыльцой ему глаза за пол секунды. Эдден и остальная часть офицеров ФВБ замерли, чтобы он не начал действовать в ответ — но на самом деле, большую опасность представляла Мия. Со всех концов зала офицеры ОВ взволнованно наблюдали за происходящим, не желая принимать в этом участие. Мия могла незаметно атаковать людей в затемненных углах и проходах. Убийство офицера ФВБ в холле заставит их действовать, и все это перерастет в войну.
Губы Мии были приоткрыты, ее бледные глаза гневно сузились. Холли громко, жалобно плакала, баньши выглядела оскорбленной. Она вырвалась из рук державших ее офицеров ФВБ. Со второго этажа выглядывали люди, желая все рассмотреть и думая, что они находятся в безопасности. На первом этаже затишье перешло в бегство людей и внутриземельцев.
— Я сказал, не приближайтесь! — закричал Ремус, глядя на людей, шепчущихся на втором этаже. — Отпустите мою жену! Вы причиняете вред моему ребенку! Отпустите их! — его глаза были широко открыты, они были как у дикого зверя, когда он повернулся к входу. — Я хочу машину! Достаньте мне машину!
Эдден покачал головой.
— Ремус, мы не можем выпустить тебя отсюда. Положи оружие на пол и ляг рядом с руками за головой. Я обещаю, никто не тронет твою жену и ребенка.
Ремус запаниковал. Офицер, прижатый ногой к полу, потел, задыхаясь от боли и вероятно винил себя за то, что позволил Ремусу забрать оружие. Офицеры ОВ приблизились на дюйм. Айви не двинулась, но я видела ее напряжение. Так же, как и Мия.
— Остановитесь! — резко выкрикнула она, медленно опустив малышку на пол. Холли встала, схватив мать за ногу, широко открыв глаза, и наконец, замолчав. — Ремус, остановись, — сказала она мягко, у нее был изящный голос, с небольшим акцентом. — Это мне не поможет. Это не поможет Холли. Послушай меня. Ты навредишь Холли, если сделаешь это. Ей действительно нужен отец, Ремус, а не воспоминания о нем. Ты нужен ей!
Ремус оторвался от верхних этажей и посмотрел на жену. Его лицо выглядело печальным.
— Они отнимут вас у меня, — заныл он. — Мия, я могу вытащить нас отсюда. Я смогу защитить тебя.
— Нет — сказала Мия, направляясь к Ремусу, Айви перехватила ее, держа аккуратно, но крепко в шести футах от него. Холли, покачиваясь, подошла к ней, снова схватив за ногу, чтобы устоять. Сотрудники ОВ напряженно наблюдали.
Положив руку на белокурую головку дочери, Мия с усмешкой взглянула на Айви, затем повернулась к Ремусу.
— Любимый, — сказала она, в голосе звучало убеждение. — Все будет в порядке. — Она посмотрела на Айви и уверенно произнесла, — отпусти меня. Я могу успокоить его. Если ты этого не сделаешь, он убьет того офицера прежде, чем ты успеешь среагировать, и я потеряю единственного человека, которого смогла полюбить. Ты знаешь, что он значит для меня. Отпусти меня.
Айви сжала ее сильнее, и Мия нахмурилась.
— Я могу успокоить его, — настаивала она. — Это то, что я умею.
— Вы искалечили моего друга, — сказала Айви тихо, и от гнева в ее голосе я задрожала.
— Это был несчастный случай, — ответила Мия холодно. — Оставить его в таком положении было неправильно. Мы признаем нашу ошибку и сделаем все, что необходимо, чтобы это исправить. Я бы не прожила столько, если бы рисковала жизнью или позволяла инстинктам управлять собой. Я могу успокоить его, — ее голос изменился, становясь более мягким, но ее глаза были черны, как у голодного вампира. — Никто не пострадает, — произнесла она. — Отпусти меня. Суд решит, кто из нас прав.
Да, так я и поверила.
Дыхание Ремуса было резким, человек под ним задыхался от боли, пытаясь держать глаза открытыми, поскольку от боли они закрывались. Мия не сказала “поверь мне”, — но я услышала это. Айви, видимо, тоже, потому что, поколебавшись мгновение, она медленно отпустила баньши. Мой пульс ускорился, когда женщина оказалась на свободе, отряхивая свое пальто, как будто она избавлялась от воспоминаний о контакте с Айви.
Эдден закричал:
— Назад! — и я почувствовала, как усилилось напряжение, когда все отступили. На мое плечо посыпалась золотая пыльца, следом приземлился Дженкс.
Мия подняла Холли, и с малышкой на руках пошла к Ремусу так спокойно, как будто они пришли купить арахисового масла.
— Отпусти офицера, — сказала она, положив руку ему на плечо.
— Они разлучат нас, — умолял он. Позади него, приближались офицеры ФВБ, но Эдден махнул им остановиться, когда Мия заметила их. — Я люблю тебя, Мия, — сказал Ремус, с мукой в голосе. — Я люблю Холли. Я не могу жить без вас двоих. Я не могу снова стать тем, кем я был.
Мия остановила его и улыбнулась.
— Отпусти этого человека, — сказала она, и мне стало интересно, разыгрывалась ли подобная сцена у них в гостиной, перед тем как они сбежали и бросили Гленна умирать. — Как только я объясню, что случилось, все станет, как было.
Я не верила в это, но Ремус неуверенно шевельнулся. Офицеры вокруг меня напряглись.
— Позволь им надеть на тебя наручники, — прошептала она и привстала на цыпочки, чтобы сказать ему на ухо. — Я защищу тебя. Они не смогут разлучить нас. Если ты любишь меня, доверься мне.
Мои глаза сузились. Доверься мне? Крылья Дженкса зашумели, и я посмотрела на него.
— Мне все это не нра-а-а-авится, — пропел он.
Да. Мне тоже. Но я ведьма, черт побери. Баньши мне не по плечу.
Мия положила свою маленькую руку ему на лицо. Холли счастливо лепетала, находясь между ними. Ремус выдохнул, его плечи резко опустились, он склонил голову.
— Извини меня, — сказал он, медленно ставя пистолет на предохранитель, прежде чем отбросить его в сторону.
— Спасибо, любимый, — сказала она, улыбаясь, и мне стало интересно, собиралась ли выглядящая такой молодой, но на самом деле трехсотлетняя женщина бросить его, надеясь на милосердие суда, позволив взять всю вину за избиение Гленна на себя, в то время как она скроется от правосудия, став свидетелем. Она что-то задумала. Я чувствовала это.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
