конечно, — торопливо добавил он, заметив выражение лица подруги, — ты и сама видела, как увеличилась её вместимость!
— Это да, — сменив гнев на милость, девочка поманила к себе вскочившего мальчика и, устроив его голову на коленях, начала гладить по волосам, — теперь там весь мой гардероб поместится! Ещё бы чемодан влезал, и вообще бы хорошо было.
— Не влезет. Я туда ограничение на размер стандартного школьного чемодана поставил.
— Но всё равно удобно…
— Да… Но на это у меня ушло почти четыре месяца!
— Найджел, ты вообще не отдыхал, — девочка схватила севшего друга за плечи. — То зелья, то с первогодками, то на занятия по рунам. Да ещё эти домашние задания бесконечные… Такой результат — просто замечательно в твоём возрасте! Слышал бы ты, что говорит о тебе профессор Спраут!
— Да, но… Мне кажется, будто я отстаю…
— От кого? От выпускников? Найджел, ты сделал мне просто королевский подарок, понимаешь? Я показывала сумку старшим. Они были готовы не меньше ста галлеонов выложить, чтобы её купить, и это была начальная сумма!
— Им не нужно было подтверждение качества? — мальчик покосился на взволнованное лицо девочки. Та помотала головой. — Вот те раз! Может, мне это призванием сделать?
— Конечно! У тебя же отлично получается!
— Решено! — мальчик покосился на девочку. — Но ты же мне поможешь?
— Всегда! — Салли-Энн обняла друга, не замечая его довольной улыбки. — Я помогу тебе, Найджел!
— Слово?
— Слово!
После полуденных занятий дополнительных в кои-то веки не было, и Найджел отправился проведать профессора Трелони.
Прошёл почти месяц, с тех пор как мальчик вместе с подругой поработал над образом и поведением преподавателя. Реакция общественности очень им понравилась, но Найджел понимал, что останавливаться на достигнутом нельзя. И поэтому пару раз в неделю он или Салли-Энн, хотя девочка чаще, ходили на самую вершину Северной башни, чтобы выпить чашку чаю с провидицей. На этих посиделках они обсуждали успехи и дальнейшие планы, чтобы скорректировать установки и доработать программу. Шутя, Найджел назвал это «проектом», за что его немедленно постигла кара в виде подзатыльника авторства Перкс.
Но стоило признать, профессор проявила недюжинное рвение, чтобы изменить свою жизнь. Вся хламида, в которую она облачалась раньше, отправилась в мусорку прямо в магазине. Туда же отправились и опостылевшие очки в пол-лица, стоило сове принести посылку из волшебной оптики. Трелони не поскупилась и заказала одну из самых дорогих моделей, с заклятием неразбиваемости, с дымчатыми стеклами и тончайшей оправой. Увидеть женщину с обновкой было приятно даже прямым инициаторам, не говоря о прорицательнице, которая ещё полдня подходила к зеркалу под разными предлогами, чтобы убедиться в реальности получившихся изменений.
Личные покои тоже преобразились. Зеркала будто стали множиться, и вскоре одна из стен оказалась увешана множеством хрустальных капель. Кровать оказалась на противоположной от окна стороне, в этакой нише, а стол и стулья переместились под окна, которые стали шире раза в полтора. Дизайнерское решение было смелым, но увидев однажды комнату при свете выглянувшего из-за туч солнца, Найджелу пришлось признать — дремавший в профессоре Трелони вкус вырвался на волю и теперь старательно утолял голод. А аффирмации, количество которых давно перевалило за десяток, украшали противоположную стену, прикрепленные прямо на вытащенный неведомо откуда ковёр.
Найджел знал, что прорицательница не способна на сложное волшебство, поэтому однажды спросил, кто же ей помог. Смутившаяся как первокурсница Трелони что-то пробулькала в чашку, стремительно краснея. Но осторожные расспросы Салли-Энн показали, что профессор Люпин заходил к женщине и помогал с интерьером. В том числе он притащил ковёр и зеркала и даже изменил их в соответствии с просьбами. Подросток решил быть внимательным к этой паре, на всякий случай.
А вот и люк. Профессор уже давно показала движение палочкой, чтобы его открыть. Поэтому, не останавливаясь, Найджел сразу пошёл к личным покоям преподавателя.
— Профессор, я пришёл в гости, на традиционный файв-о-клок, — ответом стала тишина. — Профессор? Профессор Трелони?..
Из покоев прорицательницы раздался звон, подозрительно напоминающий стук бутылок.
— Дежавю…
И Найджел нажал на ручку и решительно вошёл внутрь, не обращая внимания на условности.
«Я в занавеску не сморкаюсь, и на том, как говорится, спасибо!»
— Мистер Тафнел! Что вы делаете в личных покоях преподавателя? Минус десять баллов с Хаффлпаффа!
— У меня примерно такой же вопрос к вам, профессор. Какого чёрта вы делаете?! — вид у прорицательницы был как у пойманного за проказой ребёнка. — И, кстати, поставьте бутылки. Что вы их держите, будто родных?
— Мистер Тафнел! — от подобного хамства профессор Трелони, похоже, была обескуражена. — Что за неуважение?
— Вы это мне?! — Найджел вышел из себя, с прищуром глядя на женщину. — А вы лучше? Что за неуважение нашего с Перкс времени и старания?! А?!
— Да много ты понимаешь! — запальчиво крикнула женщина, и, воспользовавшись моментом, бутылка выпала из-под мышки, звонко разбившись об каменный пол. — Проклятие…
— Эскуро, — мальчик спокойно убрал брызги. — Репаро, — осколки вновь стали целыми. — А теперь пойдемте выпьем чаю. За чашечкой чая разговор гораздо проще…
Но женщина уже не слушала его и разрыдалась. Вторую бутылку Найджел успел поймать и, поставив на стол, за локоть повёл преподавателя в класс. Там, привычно вскипятив чайник, он заварил себе свой любимый чай с бергамотом, дал женщине чашку с жасминовым и приготовился слушать.
— Профессор, я не смогу понять ваше решение, если вы не расскажете, что вас на это подвигло. Я думал, что вам нравится ваш новый ммм… стиль жизни.
— Не в этом дело, — преподаватель
