– Мама так испугалась… и я тоже… все подумали, что у бабки инфаркт, но в бутылочке было слабительное, так Миронова сказала… оно не могло на сердце повлиять… Мамуля дождалась, пока мне корону наденут, и… начала вино пить. Я ее останавливала, но она глушила бокал за бокалом… потом ее совсем развезло, мне стало стыдно… я пошла дедушке звонить…
– Во время разговора с полицией Татьяна сообщила, что налила слабительное и в воду Сони, – сказал незнакомый мужской голос. – Это тоже ей велела Миронова?
– Нет, – прошептала Марина, – когда полиция разрешила нам одеться для последнего конкурса, я то же самое у мамы выяснить решила. Она сказала:
– Нет, доча, ничего у Сони в воде не было. Я вспомнила, что она бутылку грохнула, и приврала. Не выяснишь теперь никак, что вода Яковлевой была чистая.
Я маму за руку схватила:
– Надо было про слабительное молчать. Не признаваться.
Она меня по голове погладила.
– А что мне делать оставалось? Ключ нашли. И в морге будут тело изучать, а в нем средства для поноса море. Лучше самой признаться. На конкурсах участницы друг другу часто гадят, соль в туфли насыпают, каблуки подпиливают. Никого слабительное не удивит. Хорошо, что у Веры Яковлевой тоже ключ нашли и она про чесоточный спрей растрепала. Я молодец, догадалась соврать, что Соньке капель подлила, а то странно получится: Алиске решила сифон организовать, а второй мымре нет. Я же не могу никому про просьбу Мироновой рассказать, у нее такие связи! Перекроет тебе кислород. А теперь все в порядке. Не волнуйся, Марина, я умная, детективные сериалы смотрю, знаю, как себя вести. И полицейские ленивые, тупые. Кому эта бабка нужна? Что она, жена олигарха? Знаменитость? Пенсионерка убогая. Никто в ее смерти копаться не станет. И я не виновата, разве кишечные капли могут сердце остановить? От инфаркта Галина на тот свет убралась. Со злюками всегда так, бац, и конец им! Давление от вредности у них шарашит.
Марина снова заплакала.
Степан выключил диктофон. Алла Константиновна молчала.
Глава 38
Я не выдержала.
– Не хотите прокомментировать услышанное? Я отлично вас понимаю, что тут сказать? Вы обманули Татьяну, поняли, как ей нужно, чтобы Марина получила корону, и сделали предложение, от которого она не могла отказаться. Вы ловко манипулировали полубезумной мамашей, обманули ее, соврали, что жидкость, которую надо подлить во фляжку, обычное слабительное. И вам удалось обмануть меня. Услышав рассказ Тани про лекарство, усиливающее перистальтику кишечника, я вычеркнула ее из списка подозреваемых в убийстве. Я решила, что мать Марины просто совершила некрасивый поступок, а потом в раздевалку вошел кто-то еще и налил во фляжку яд. Мне и в голову не пришло, что Татьяну обманули, вручили ей средство от крыс, сказав, что это простое слабительное. Одного не пойму, зачем вы на самом деле смешали «Гранат» с кишечными каплями?
– А я вот никак не возьму в толк, зачем нужно было убивать Галину во время конкурса? – подхватил Степан.
Алла Константиновна сидела, глядя перед собой.
– Вы узнали старуху, – предположила я, – поняли, что перед вами бывшая жена покойного брата. Что она вам сделала? На момент развода Михаила с Галей вы еще в школу не ходили. Чем вам Петрова досадила?
– Что она мне сделала? – повторила Алла. – Что? Лишила отца, брата, любимой тети, уютного дома. Мы с Лаурой очутились в интернате, а там у сестры даже имя отняли. Когда пришло время получать паспорт, директриса детдома заявила: «Советская девочка не может называться Лавременсией. Давай запишем тебя Леной». Целую неделю не отставала, в конце концов сестру зарегистрировали Лаурой. Директриса была страшно недовольна, ей прямо мечталось, чтобы в паспорте у Кузнецовой стояло имя Елена. Клопин не очень большой город, плюнь, попадешь в знакомого. Глава детдома дружила с начальником милиции, когда сестра пришла заполнять всякие анкеты на получение паспорта, мент ей сказал:
– Деточка, Роза Павловна настаивает, чтобы ты стала Еленой. Оборвала мне телефон с этой просьбой. Но решать тебе, если скажешь «нет», значит, нет. Редкое имя тебе мама придумала?
– Да, – ответила Лаура, – оно означает «самая счастливая и богатая». Мамочка еще в школе прочитала книгу про имена и решила: когда у нее родится девочка, она будет Лавременсией. Она говорила, что в этом имени заключена магия. Дочь будет жить лучше всех.
Мент начал сестру уговаривать:
– Какой будет жизнь, зависит от характера человека, а не от того, что у него в паспорте значится. Ну, подумай, неужели у всех Татьян или Иванов одинаковая судьба? Роза Павловна тебе добра хочет, кое в чем она права. Лавременсия звучит сильно на иностранный лад, соберешься на работу оформляться, кадровики заподозрят, что у тебя есть родственники из-за бугра, и на всякий случай откажут в приеме на приличную службу. Ты повзрослеешь, люди будут к тебе обращаться по отчеству, ну-ка попробуй, выговори с первого раза: Лавременсия Станиславовна. Язык сломаешь. Поверь, тебе будет очень неудобно. Небось в школе тебя дразнят?
– Лаврушка зовут, – призналась девочка.
– Похоже на приправу для супа, – улыбнулся начальник милиции. – Предлагаю компромиссный вариант. Ни Елена, как хочет директриса, ни Лавременсия, как в метрике записано, давай нарисуем: Лаура. Получится оригинально, как хотела твоя мама, но не вызывающе. И волки сыты, и овцы целы. Все довольны.
Алла подняла голову:
– Сестре пришлось согласиться, но она себя Лаурой не ощущает, я ее Лавриком зову. И все эти унижения из-за Галины, потому что она город сожгла и медали украла. Столько людей погибло, мои папа и тетя в их числе. Лаура замуж не вышла, она до сих пор шрамов на теле стесняется. Когда сестра в одежде, она выглядит прекрасно, а когда раздевается… жуть! Я в юном возрасте за старика выскочила, чтобы нам с Лавриком с голоду в Москве не подохнуть! И во всем виновата Галина! Статью написала! Мишу оболгала. Моего брата до сих пор люди проклинают. Мы с сестрой каждый год ездим на могилу к родным. Тьма лет после той трагедии прошла. Почти пятьдесят. Но всякий раз, когда на кладбище приходим и в конторе лейку-грабли берем, сторож говорит: «Снова прикатили? Когда сюда таскаться перестанете? Из-за Мишки-пьяницы моя доченька маленькая погибла». Каково нам это слышать? Нам, кто правду знает? Миша ни при чем. Город Петрова погубила! И мы с сестрой погибнуть могли, спаслись только благодаря волшебнице Чжу.
– Волшебница Чжу? – повторила я. – Это кто такая?
Алла Константиновна вдруг улыбнулась:
– Папа очень гордился своим китайским происхождением. Он хотел меня назвать Ксингджуан, в переводе это означает изящество. Его приятель отговорил, спасибо ему. Отец знал множество китайских сказок, в музее он создал экспозицию, посвященную Поднебесной, там хранилась главная ценность семьи: перламутровые медали. А на стене висела картина, изображающая пожилую китаянку. Константин Михайлович часто с ней разговаривал, мне он объяснял: «Доченька, это твоя прапрабабушка, волшебница Чжу. Тело ее умерло, а дух заключен в полотне. Если очень-очень о чем-то ее попросить, Чжу поможет. Только желание должно быть хорошим». В сентябре мы с Лаурой пошли в школу. Это сейчас первоклашкам отметки не ставят, хвалят их, а во времена нашего детства иначе было. Сестричке в первую неделю кучу двоек наставили. Лаврик левша, поэтому не могла писать правой рукой, но директрису это не волновало. «Советские дети не обезьяны, они работают в тетради как положено». Эту фразу я навсегда запомнила. Наша учительница Лариса Николаевна Дубонос была не злой, наоборот, она женщина добрая. Когда мы в интернате очутились, она очень нам помогла. А вот директриса оказалась монстром, велела левую руку сестры к талии привязать, пусть девочка учится правильно писать. Такие времена тогда были, не полагалось из общей массы выделяться.
Я внимательно слушала Аллу.
Красиво выводить буквы правой рукой у бедной Лауры никак не получалось, она плакала, но от слез лучше не становилось. У девочек были спальни в двух домах, и когда мама Лауры уходила в ночную смену, они укладывались у Чашкиных. В ночь пожара они лежали в мансарде над музеем. Лаура рыдала, она не хотела утром идти в школу, где ей опять привяжут руку. И тут Аллу осенило.
– Пошли в китайскую комнату, попросим волшебницу Чжу о помощи.
– Дядя Костя не разрешает ночью по залам ходить, – напомнила послушная двоюродная сестра, – если он нас поймает, в субботу не отпустит гулять!
Но Алла уже вскочила.
– Папа не узнает. Мы на цыпочках. Давай! Ха! Боишься ночью в китайский зал идти? Трусиха!
– Я храбрая, – возмутилась Лаура.
Девочки тайком прокрались на первый этаж, подошли к портрету и стали убеждать волшебницу помочь Лауре научиться красиво писать правой рукой. Минут через десять обе малышки устали.
– Как ты думаешь, она нас услышала? – спросила Лаура.
