А с появлением Бриана оно ушло, рассеялось, уступив место совсем другим эмоциям: радости от встречи и счастливому осознанию, что мы снова вместе.
В тот день нам не дали толком поговорить, друга всё-таки увели, но вот прошло ещё три дня и нам уже позволено не только выходить из своих покоев, но даже гулять по парку. Что мы и делаем. Вместе.
Несмотря на то, что императрицы во дворце больше не было, её сады по-прежнему укрывала весенняя идиллия. Солнце не просто светило — оно согревало, деревья и цветы радовали глаз буйством красок, а небо было таким голубым, что казалось ненастоящим. Словно всё это, всё, что нас окружало, — было иллюзией, сказкой.
Очень приятной, должна сказать, сказкой.
— А ты, Лайра? Хочешь вернуться? — спросил Бриан, не размыкая глаз.
Он лежал на мягком пледе возле дерева, я сидела рядом с огромной корзинкой, которую Тея собрала для нас на кухне. Фрукты, сладости, сыр и тёплый с хрустящей корочкой хлеб, бутылка воды и ещё одна с лимонадом, как по мне, слишком кислым, но с пирожными этот напиток шёл замечательно.
— Хочу, — совершенно искренне призналась я. — Не то чтобы соскучилась по тренировкам...
Хотя и по ним, если честно, тоже.
— Но я очень скучаю по ребятам. По брату. И Тессу уже сто лет не видела... И неизвестно, когда ещё увижу. — Вздохнув, коснулась пальцами мягких, словно шёлковых, травинок. Они тоже казались ненастоящими, будто сделанные из самой дорогой заморской ткани.
— Рифер и остальные в курсе, что мы в порядке. Я написал им вчера.
Я благодарно улыбнулась другу и снова с мыслей о друзьях и академии невольно переключилась на мысли об Эскорне. Думала, он ворвётся ко мне ещё раньше Бриана, а может, и его величества, но... Он ни разу не появился во дворце. Даже записки мне не прислал! А я написать ему не могла. Незамужняя шиари не имеет права слать послания шейру, тем более неженатому, тогда как сам шейр вполне мог нанести ей визит вежливости. Неужели так занят? Неужели столько дел накопилось в академии?
Словно прочитав мои мысли, Бриан поинтересовался:
— От Эскорна ничего не слышно?
Я покачала головой. Не слышно, не видно... Не желая говорить на не самую приятную тему, попыталась пошутить:
— Ты говоришь, что хотел бы остаться. Вполне возможно, что в будущем, когда будешь править, тебе ещё здесь надоест.
Увы, шутку мою не оценили.
— Не надоест, потому что править я не буду, — немного мрачно усмехнулся Торнвил. — Теперь, когда у отца появился повод развестись, он быстро найдёт Найферии замену. Уверен, пройдёт совсем немного времени, и у его величества появится законный наследник. Тогда бастард уже точно будет не нужен.
— Что ты имеешь в виду?
Теперь уже он захотел сменить тему, заговорил о чудесной погоде здесь, в стенах дворца, и о слякоти и тающих сосульках по всей Леонсии. Очень глубокомысленный и важный разговор...
Я слушала вполуха, а думала совсем о другом. О словах Бриана сейчас и несколько месяцев назад, когда обмолвился, что при рождении законного наследника от него, бастарда, могут избавиться.
Неужели такое действительно возможно? Неужели император окажется способен уничтожить ставшего «лишним» сына? Убить? Сослать? Что может означать это «избавиться»?
Вопрос, ответ на который вполне мог меня напугать.
— И всё же, — прервала его размышления о тающих сосульках и огроменных лужах, — ты бы мог... представить себя в роли императора?
— Почему ты об этом спрашиваешь? — Бриан нахмурился, а я замялась.
Рассказать о том, что встречалась с Холландом и что он прочит ему в жёны забытую всем миром наследницу? Не уверена, что стоит это делать, и уж точно не следует раскрывать рот в месте, где даже у кустов могут быть уши.
Собиралась свести всё к шутке, хоть уже было ясно, что юморист из меня так себе, когда Бриан вдруг резко сел. Кивнул мрачно, на кого-то указывая, и я обернулась.
— Больно на неё смотреть... Найферия, конечно, заслужила арест, а может, и смерть, но они всё это — нет.
Проследив за его взглядом, увидела Кайяну. Принцесса шла по дорожке в сопровождении стражника. Голова опущена, взгляд пустой, тусклый. Руки девушки сжимали книгу, которая едва ли могла отвлечь её от мыслей о грядущем будущем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Её всё-таки выдают замуж?
— Выдают, — хмуро кивнул Бриан. — За человека могущественного и богатого, и просто... ужасного. Для него женщины — лишь источник наслаждения. Ненавижу его за это!
— Амира? — тихо переспросила я, невольно поёжившись от злости, прозвучавшей в голосе Торнвила.
— Отца, — тихо процедил он. — Кайяна — принцесса Эргандара. Ей не место в гареме джагабского тирана!
Как по мне, так там нет места ни для принцессы, ни для простой девушки.
Привлечённая голосами, её высочество бросила взгляд в нашу сторону и тут же отвернулась, ускорила шаг. Я с горечью и сожалением смотрела ей вслед, пока тонкая фигурка в светлом платье не исчезла среди зелени парка.
Наверное, Кайяна ненавидит не только Рифера, разбившего ей сердце, но и меня. Ведь это по моей вине её мать арестовали. По крайней мере, она так считает.
У каждого ведь своя правда.
* * *
Спустя ещё несколько дней нам наконец-то разрешили вернуться в академию. Можно было бы и раньше — и я, и Бриан чувствовали себя замечательно, — но император почему-то медлил. В какой-то момент я даже испугалась, что так и останусь в этой роскошной клетке почётной пленницей. Не увижу больше ни ребят, ни брата, ни... генерала.
Обида на Вейнанда уже давно сменилась тревогой, которая не давала покоя ни днём, ни ночью. Я слишком хорошо его знала, чтобы продолжать обижаться на его холодность и безразличие. Нет, здесь что-то другое... Вот только что? Не может же такого быть, чтобы генерала его величества не пускали во дворец!
Или... не пускают конкретно ко мне?
А если с ним что-то случилось? Что-то плохое. Серьёзное... Что, если я действительно больше никогда его не увижу?!
За время, проведённое во дворце, я так себя накрутила, что в ворота Кальдерока входила ни живая, ни мёртвая. Безумно хотелось наброситься на дежурных с вопросом: появлялся ли в академии наставник первогодок? Увы, у ворот сегодня дежурили не первогодки и даже не второкурсники, а двое выпускников, один из которых был закадычным дружком Стейрода. Да и другого я часто видела в компании этого зверя.
— Вернулась, — выплюнул Марти, оставшийся без своего любимого приятеля. Выплюнул в прямом смысле слова — плевок угодил мне на сапог.
Вот урод.
— Мы надеялись, что тебя уже кто-нибудь грохнул, Ноэро! — признался он с искренней ненавистью.
— Жаль расстраивать, Марти, но такого удовольствия я тебе не доставлю, — огрызнулась я.
А Бриан, разозлившись сильнее меня, подался к этому верблюду:
— Тебе от собственного яда не плохо? Может, стоит тебя почистить? Или скорее начистить... Твою тупую рожу!
Кажется, за время лечения мой друг чересчур расслабился, забыл, что из себя представляют эти гады. А может, решил, что при стражниках, доставивших нас в академию, трогать не станут.
Понятное дело, что не станут! Сейчас. А потом могут и «слегка» потрепать.
И действительно, старшекурсники с опаской покосились в сторону чаровиков, не спешащих отбывать обратно, и напарник Марти рявкнул:
— Показывайте метки и проваливайте!
Осмотр занял пару секунд, после чего мы торопливо зашагали к замку. Во-первых, не терпелось увидеть ребят, во-вторых, оказаться от выпускников как можно дальше. Да и погода стояла отвратительная. Если по территории дворца гулять было одно удовольствие, то территорию Кальдерока хотелось пересечь как можно скорее, а после угнездиться возле зажжённого камина или где-нибудь возле печки. На кухне ведь не только тепло, но ещё и пахнет вкусно.
Вот тебе и весна... Сыро, промозгло, непрекращающаяся морось слепит глаза и так и норовит забраться под ворот плаща.
