С отвращением глянул на стол и на недоеденный кусок мяса. Вдох… Неудавшийся вдох назад это было очень вкусно, сейчас же я совершенно потерял аппетит.
— Ну да ты же понимаешь, малец, — седой в своей обычной манере продолжал нудить у меня в голове, — что мир полон сильных идущих, и не всегда можно решить вопрос мести в лоб, но Орден научился ждать. Однажды я пятнадцать лет ждал момента, пока Небо не даст мне шанс. Ты бы видел глаза того урода, малец, когда я не протянул ему руку помощи, напомнил имя убитого им, а через двадцать вдохов его сожрали Звери.
Это уже становилось смешно. Я не удержался и ядовито фыркнул:
— Старший, а сколько же вам лет, что я для вас малец? Вы, наверное, самих Древних видели, да?
— Ну, — седой самодовольно хмыкнул, — это ты другим будешь рассказывать, какой ты старый, а со мной, парень, не нужно. Маска у тебя хорошая, прямо-таки замечательная, точно не ниже духовного ранга этот твой трофей, но против меня всё же слабовата.
Я окаменел на миг, кляня себя последними словами. Ведь подозревал же это, ведь ещё в тот день в библиотеке Ян понял, что он никакой не Предводитель, пусть и пиковый, а Властелин, вероятно, сильно раненый. Теперь точно знаю, что для его силы моя маскировка…
Седой же продолжал самодовольно рассуждать:
— Чему-то тебя учитель успел научить, но видел бы ты себя со стороны, малец. В дознаватели и охранители Ордена тебе рановато пробоваться. Молодая кожа рук, походка, то, как ты нет-нет, но глазеешь на девушек, но тут же отводишь глаза, то…
Я швырнул на стол ложку, мгновением позже бросил туда же горсть духовных камней и буквально выскочил из Вепря. Будет он меня ещё поучать, седой умник.
Успел сделать десять шагов, прежде чем взял в себя руки. Так он видит маску или подметил детали? Какая ещё кожа?
Украдкой бросил взгляд на руки, сделав вид, что заправляю халат по новой. Всё тут нормально.
Я что, стариком притворяюсь? Предводитель в возрасте сорока лет, вот кто я для всех. Он что, хочет сказать, что у меня должна быть корка на руках или пятна?
— Малец, да не беги ты. Никому я не скажу, что же я, совсем никчёмный, младшего из своего Ордена выдавать?
Я, не оборачиваясь, процедил:
— Старший, я не из вашего Ордена. Я говорю вам это уже в двадцатый раз.
— А я в двадцать первый отвечаю, что это, конечно, твой выбор, малец, но выбор неправильный и мой долг вернуть тебя в лоно Ордена и назначить тебе нового учителя.
Я стиснул зубы и стремительным шагом двинул к лекарскому дому. Седой всегда отстаёт на его пороге, не лезет внутрь.
Я вроде сумел от него избавиться таким нехитрым способом, но в разгар дня, когда залечивал очередной шрам у женщины, которая ну совсем не была похожа на «цветок», в голове раздалась мыслеречь седого:
— Знаешь, я тут подумал, помучил память, посчитал на пальцах, и выходит, малец, что ты потерял учителя, когда тебе было всего тринадцать, да? Тогда неудивительно, что ты до сих пор скрываешься. В таком возрасте, если что вобьёте себе в голову, то это надолго, по себе помню. Давай так, я тебе буду рассказывать, как у нас сейчас дела в Ордене, а ты будешь слушать.
Я, продолжая стискивать технику в узкий луч, промолчал. Одну слабость я уже допустил, не хватало и дальше идти у него на поводу и соглашаться с ним пусть даже в малости. Но ему моё согласие и не требовалось.
— Это получается, если с тех самых пор ты и мыкаешься по Пятому, то все твои знания об Ордене устарели, малец. С чего бы начать? Ну, с тех пор мы сократили число странствующих орденцев, не последнюю роль тут сыграла смерть твоего учителя и остальных. Мы тогда, конечно, зарвались, признаю. Но с тех пор сделали выводы, выбрали три Поля Битвы, на них и сосредоточились. Три года назад даже заключили что-то вроде союза с кланом Кунг, слышал, наверное, про то, как они присоединили две новых области своего Поля Битвы? Это наша заслуга, мы шли впереди и пробивали дорогу к Ключам. Пусть император и закрыл нам путь в земли Ордена, пусть флаг в резиденции и опущен, а ворота её заперты, но Орден жив, чтит традиции и продолжает идти впереди всех в битвах с сектантами. И негоже тебе, малец, пусть и из-за трагической смерти твоего учителя прерывать цепочку преемственности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Признаюсь, мне нужно было оборвать эту болтовню, чтобы не давать ему очередного довода в моей принадлежности к Ордену, прикрикнуть, закрыться Пеленой Молчания хотя бы на время, но он рассказывал такие интересные подробности, что у меня просто не нашлось сил сделать ни того ни другого.
Может, и вовсе, сдаться, согласиться на то, что я из Ордена? Получить, наконец, учителя?
— Вот закончим наши дела у Ян, я тебя сразу проведу по всем городам Шестого, поглядишь, как мы там устроились.
Я поджал губы. Ага, уже бегу, соглашаюсь. Нечего мне там делать. Я и так уже достаточно неприятностей принёс Клатиру и Виостию, не хватало мне ещё нарушить просьбу безымянного Стража и попасть в руки их недругов из числа других Стражей. Не знаю уж как я им могу пригодиться, но у меня свои планы на будущее и чем дольше я вне поля зрения Стражей, тем лучше.
Это здесь, в Пятом поясе, где идущие лишь грабят наследие Древних, Стражам делать нечего, а вот в Шестом они частые гости — приводят налоги из тюремных Поясов, следят за сектантами, иногда, по слухам, даже сражаются с ними. Раз так лет в сорок-пятьдесят.
Отлетел чуть дальше в темноту тела и оценил результат работы. Пожалуй, и хватит. Туман раны почти развеялся, да и над наполовину разрушенным узлом я немало поработал. Лучше недолечить, чем переусердствовать. Пока рано мне признаваться, что шрамы на меридианах мне тоже подвластны. В городе Ян есть только два таких лекаря — у самих Ян и Трёх Сестёр.
Не мне, с моей неполной четвёртой звездой влезать в те деньги и влияние, что дают такие навыки.
Вот будет у меня седьмая-восьмая и можно подумать о таком. Но это так — мысли. Планов у меня множество, а что и как оно выйдет на самом деле — неизвестно. Вот, даже то, что уже вроде решено — стоит на месте.
Понятие «на днях» у Нулара очень расплывчато — три дня миновало, а он до сих пор не может придумать, что же мне поручить в песках предгорий?
Я, конечно, немало почерпнул интересных и нужных вещей в библиотеке Ян, но всё равно не собираюсь соглашаться только на артефакт. Особенно если он снова заведёт разговор про Кулаков.
Отпрянув из тела пациентки, я моргнул, сосредотачивая взгляд. К-хм, конечно, не очень удобно говорить со спиной, но чего я только не видел, и с чем только не начинал говорить после лечения, так что промедлил лишь миг.
— Уважаемая, я закончил. Ваша рана очень старая и очень тяжёлая. Признаюсь честно — я сделал сегодня всё, что мог. Я истощил свои силы и боюсь, что если продолжу, то могу нарушить то хрупкое равновесие, которого достиг в вашем теле на этот момент.
Женщина, всего лишь сильный Мастер, уже в возрасте, неспешно натянула на плечи тяжёлый и богато вышитый халат, скрывая огромный шрам, который рваным клеймом пересекал её спину от плеча до талии.
Развернулась ко мне:
— Нечасто в наше время встретишь такого вежливого старшего. Не нужно щадить меня, я прожила с этим многие годы. Старший, вы хотите сказать, что в лечении нужно сделать перерыв?
— Верно. Давайте подождём неделю. Два раза в день втирайте вот эту мазь в шрам, прислушивайтесь к себе. Если появятся изменения к лучшему, то будем следить. Если же изменений не будет, то оценим ваше состояние, равновесие сил и стихий и повторим.
Мой помощник смущённо откашлялся:
— К-хм, госпожа Маут, разумеется, наш лечебный дом не будет брать плату до тех пор… Кх-х-х.
Женщина лишь покосилась на парня, но взгляд был такой тяжёлый, что бедолага подавился словами. Она же веско уронила:
— Услуга оказана и должна быть оплачена, я не слышала, чтобы кто-то оказался разочарован услугами твоего старшего, у которого ты набираешься опыта, а тебе не стоит влезать в дела между мной и твоим господином.
